Последняя ночь - Воронов Никита (мир книг txt) 📗
— В Прокуратуру!
За время пути никто не проронил ни слова, только один раз водитель что-то уточнил у соседа, но что именно — Денис не расслышал. Очевидно, речь шла о выборе маршрута.
Ну и ладно! Собственно, все положенные наставления он уже получил сполна — неоднократно и заблаговременно.
Наконец машина припарковалась в. раду «волг» с престижными милицейскими номерами и еще более начальственных иномарок.
— Вроде успели?
Первым ступил на заплеванный тротуар у дороги эксперт-криминалист, демонстрируя свою относительную независимость от спутников.
— Без нас не начнут…
И действительно, без них не начинали.
— Ну, пронеси Господи!
Для любого сотрудника милиции любить прокуратуру по меньшей мере противоестественно. Оперативники поопытнее считают коллег из высокой надзорной инстанции тупыми бездельниками и продажными канцелярскими крысами, те в свою очередь относятся к подопечным с неистребимым подозрением и значительной долей брезгливости.
Однако изредка, какая-нибудь из ряда вон выходящая акция криминального мира вдруг будоражит общественное мнение, и тогда руководителям правоохранительных органов ненавязчиво напоминают, что деньги им платят вовсе не за внутриведомственные дрязги, а за то, что принято называть «беспощадной борьбой с преступностью». Немедленно создается совместный штаб, на телеэкранах сурово хмурятся и надувают щеки руководители оперативно-следственных групп, кого-то не того хватают, а потом выпускают без лишнего шума…
При этом прокуратура старается по возможности равномерно распределить груз ответственности и всю черновую работу на плечах безответных «смежников», оставляя себе лишь тяжелое бремя славы в случае оперативно-следственного успеха.
Так вышло и на этот раз.
Вслед за коллегами Денис поднялся по широкой, кроваво-красной ковровой дорожке, распластанной снизу вверх но мраморной лестнице времен расцвета империи.
— Проходите! — Молодая, но уже не прилично раздавшаяся секретарша даже не сочла необходимым поздороваться. Она высокомерно тряхнула задницей и развела в стороны массивные резные створки высокой двери.
— Спасибо.
В такой кабинет Нечаев входил впервые. Это помещение было даже как-то неудобно называть кабинетом — скорее, парадный зал, более подходящий для подписания мирных межправительственных соглашений или чьей-то безоговорочной капитуляции.
Потолок со старинной позолоченной лепкой, музейные кресла с высокими спинками вокруг обтянутого сукном стола, опадающие на окна тяжелые шторы…
Когда-то, еще при царе, здесь сидел товарищ, то есть заместитель, министра юстиции. Потом его сменили другие «товарищи» — они быстро вошли во вкус имперской роскоши, благодаря чему интерьеры помещений почти не пострадали в ходе национализации, коллективизации, электрификации и контрибуций.
Много чего видели и слышали эти стены. Наивных революционеров-максималистов сменили по-новому вышколенные аппаратчики, сизоватый дымок трубочного английского табака постепенно вытеснил запах пайковой махры…
А в тридцать седьмом далекий предшественник нынешнего хозяина кабинета, шумно прихлебывая крепкозаваренный чай, подписывал бесконечные расстрельные списки «врагов народа». Впрочем, через некоторое время и его самого навсегда увели отсюда молчаливые ребята в штатском.
И хотя было это не так давно, последующие поколения прокуроров сменяли друг друга уже почти без кровопролития.
— Присаживайтесь.
Нельзя сказать, чтобы нынешний обитатель этих хором совсем уж не соответствовал окружающей его обстановке — холеный, прилично одетый, с проплешиной на макушке и даже в очках. Отсутствие породы сказывалось, пожалуй, только в непомерно массивной шее и характерной для большинства тайных бытовых алкоголиков нездоровой припухлости век.
— Здравствуйте! — ни к кому персонально не обращаясь, ответил начальник территориального отдела милиции. Одернув китель, медленно опустился в одно из ближайших кресел.
Спутники майора молча последовали его примеру — Нечаеву досталось свободное место между экспертом и незнакомым широкоплечим парнем лет тридцати.
— Добрый день! Итак, можем начинать? — сидящий по правую руку от хозяина помощник прокурора постарался натужной улыбкой сгладить допущенную шефом бестактность.
— Начинайте!
Пока представитель «принимающей стороны» откашливался и шелестел бумагами, Денис ощутил легкое прикосновение незнакомца.
— Ты Нечаев? Из уголовного розыска?
— Да. — Раньше они, вроде, не встречались.
— Как рука? Нормально?
— Нормально, — удивился оперативник. Приятно, конечно, когда состояние твоего здоровья кого-то интересует, но…
— Итак, добрый день! — У помощника прокурора было умное, но несколько слащавое личико кабинетного карьериста. В отличие от своего шефа, он облачился в форменный синий мундир с серебристыми погонами и университетским «ромбом».
По левую руку от хозяев вокруг стола разместились скучающий здоровяк по фамилии Рябов — из Следственного управления ГУВД, прибывший вместе с ним на совещание оперативник в клетчатом пиджаке и женщина раннего предпенсионного возраста.
Далее — упакованный в тесный и мятый майорский мундир начальник отдела, его заместитель по оперработе, районный эксперт-криминалист и сам Нечаев.
Место за незнакомым Денису широкоплечим соседом занял ввалившийся в кабинет почти одновременно с милиционерами бородач с портфелем:
— Простите! Можно?
Вид у него был настолько штатский, что прокурор раздраженно мотнул головой:
— Садитесь.
Несколько стульев еще оставалось свободными.
— Из РУОПа никого не будет?
— Нет, — отозвался «клетчатый» оперативник. — Они просили передать, что заняты.
— Лад-дно… — прокурор прошипел себе под нос что-то неразборчивое, но многообещающее.
— Итак! — в очередной раз глубоко мысленно повторил помощник. Очевидно, это было его любимое слово. — Итак… Кому предоставим слово?
Претендентов не находилось. Молодой человек кашлянул и покосился на шефа:
— Может быть, начнем с «науки»? Вы как считаете, товарищи?
Участники совещания одобрительно зашевелились.
— Вот и прекрасно. Прошу!
— Гхм! Да? — Бородач снял очки, привстал, потом снова сел, вытянул из-под стола портфель и не без труда взгромоздил его на скатерть. Щелкнув замками, извлек несколько пластиковых папок с бумагами, какой-то рулон и сложенный в несколько раз лист ватмана.
— Следствием по факту взрыва на улице Павловича перед нами поставлены следующие вопросы…
Большинству из присутствующих все, о чем говорил представитель научно-технического управления Главка, было уже знакомо: результаты трассологических, баллистических, судебно-медицинских и прочих мыслимых и немыслимых экспертиз вкупе с заключениями специалистов на сегодняшний день составляли уже отдельный том уголовного дела.
Номинально оперативно-следственная группа имела в своем составе собственного, прикомандированного из РУВД, эксперта — Александра Ивановича. Но, по большому счету, роль его сводилась всего-навсего к популярному и доходчивому разъяснению коллегам-сыщикам и начальству полученных с помощью последних достижений криминалистики результатов.
Вот и сейчас сосед Нечаева с глубокомысленным видом кивал в такт словам бородача:
— Конечно… а как же… термическая деформация…
В сущности, объективные данные лишь подтверждали первоначальную версию.
Взрывное устройство кустарного производства находилось под плащом у некоего гражданина Лукашенко. И сработало в тот момент, когда он почти поравнялся с трамвайной остановкой на пересечении улиц Павловича и Малочеркасской. Силы взрыва оказалось вполне достаточно, чтобы превратить всю нижнюю часть тела Лукашенко в кровавую кашу.
Кроме того, в результате воспламенения и взрыва припаркованного рядом автомобиля убито семь и ранено одиннадцать человек, из которых трое позже скончались в больнице. Окружающим зданиям причинен значительный материальный ущерб.
