Леди из морга - Латимер Джонатан (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗

Джонатан Латимер

Леди из морга

Глава 1

В помещении городского морга висела влажная духота. Облокотившись на дубовые перила, отделяющие контору от посетителей, истекали потом репортеры двух городских газет.

Резко и настойчиво зазвонил телефон.

Дежурный лениво взял трубку, ухмыльнулся.

– Дези, говорите, нужна? А какая Дези?

Настенные часы с треснувшим стеклом показывали без семнадцати минут три.

– Ах, Дези Стифф? – дежурный подмигнул репортерам. – Велела позвонить сюда? Нет. Подойти она не может. Она внизу с другими девушками. – Он вытер лоб грязной оконной занавеской. – А мне какое дело, что у тебя свидание? Говорю, не может подойти. Она протянула ноги.

Прикрыв трубку ладонью, дежурный сказал:

– Говорит, что беспокоится, что его пташка сегодня не явилась, – он хихикнул. – Послушай, приятель, ты хоть знаешь, куда звонишь? Это городской морг. И если твоя подружка здесь, приезжай за ней.

Жирный Гриннинг колотил пухлыми ручками по перилам, захлебываясь от смеха:

– Ох, хотел бы я видеть физиономию этого парня.

Дежурный улыбался.

– Мы уже привыкли. Звонков по двадцать за день. Девчонки развлекаются. Всучат своему парню этот номер, да еще наплетут, что, мол, зовут неохотно. Вот тот и старается, пока не узнает, куда звонит.

Другой газетчик заметил:

– А ты девчонок для себя бережешь, да?

У него было лицо человека, спивающегося со скоростью, которую позволяет развить жалованье в 23 доллара в неделю.

Дежурный сделал обиженное лицо:

– Я женатый человек, мистер Джонсон, и ваши намеки мне не нравятся. Вам отлично известно, что я ни до одной из них не дотронусь.

– Ну, разумеется, не дотронешься, – Джонсон повернулся к жирному Гриннингу. – То же самое говорит и коронер. Только я замечаю, что у него всегда находятся дела внизу, стоит только появиться трупу смазливой девчонки.

Дежурный захихикал. Джонсон взглянул на часы.

– Странно, – сказал он. – Странно, что никто до сих пор не явился навестить милашку. По-моему, она весьма и весьма недурна.

– Недурна? – дежурный вновь вытер лицо занавеской. – После певички, ну, той, которую пришил дружок, я другой такой и не видел.

Где-то визгливо хохотала женщина. Дежурный продолжал:

– Не могу взять в толк, почему никто не идет опознать ее. Все газеты буквально кричали об этом случае. Или ее знакомые газет не читают?

Джонсон пожал плечами:

– Бывает, самоубийцы специально уезжают подальше – семью позорить не хотят.

– Скорее всего, так оно и есть, – Гриннинг облизал пухлые губы. – Наш редактор уверен, что Алис Росс – вымышленное имя. Уж слишком короткое. А у меня задание – узнать фамилии всех, кто станет о ней спрашивать.

– Они большие умники, наши редакторы, – сказал Джонсон.

– Нет, ребята, – дежурный вытер руку о халат. – Вы как хотите, а здесь что-то не так. Девчонка – высший класс, сразу видно, а остановилась в задрипанном отеле.

– Может, действительно, не хотела, чтобы ее узнали, – Джонсон извлек из кармана бутылку с мутной жидкостью. – Может, она ждала ребенка?

Дежурный прилип взглядом к бутылке.

– Да нет. При вскрытии никакого ребенка не нашли.

– Вероятно, не могла найти работу, – сказал Гриннинг. – В номере обнаружили всего четыре доллара.

Вновь раздался женский смех, резкий и противный, будто кто-то елозил металлической щеткой по оконному стеклу.

Со скамейки поднялась всклокоченная голова.

– Святые угодники, это что еще за чертовщина!

Уильям Крейн, частный детектив, вот уже три часа спал, сунув под голову пиджак. Дежурный ответил:

– Это чокнутая, она уже три дня смеется. Успокоить ее может только морфий.

Джонсон заметил:

– Судя по голосу, она с кошачьей живодерни.

Крейн сел:

– По-моему, пуля успокоила бы ее гораздо быстрее.

Перегнувшись через перила, Джонсон протянул ему бутылку. Крейн взял ее, понюхал, поболтал и вернул репортеру:

– Никогда не пью на работе, – солгал он, – что у тебя там?

– Разбавленный спирт, – ответил Джонсон. – Не признаю детских напитков вроде виски или джина.

Крейн присвистнул. На вид ему было лет тридцать, на самом деле – тридцать четыре.

К нему осторожно подбирался Гриннинг:

– Вы тот самый детектив, который расследовал уэстлендское дело?

Крейн покосился на него.

Джонсон глотнул, с шумом выдохнул и сказал:

– Это Гриннинг из "Геральд". Прислали вместо парня, который торчал здесь, когда ты явился.

Часы с разбитой физиономией пробили три раза. Крейн вздохнул:

– Сплю с двенадцати часов.

– Ага, и еще как спишь, – добавил дежурный. – Я уже собирался тебя вниз тащить.

– Я прочитал все, что было в прессе по этому делу, – не унимался Гриннинг. – Что помогло вам разобраться?

Крейн поманил его пальцем:

– Я каждый день съедал по две тарелки гренок за завтраком, – сообщил он.

Джонсон сказал:

– Черт, ну и жара. Пожалуй, я предпочел бы оказаться в мертвецкой.

Дежурный махнул рукой:

– Вентиляторы гонят вонь снизу.

Джонсон выпил еще и предложил:

– У меня идея. Давайте сыграем.

Сумасшедшая хохотала. Крейн поднялся:

– Согласен на что угодно, только бы эту даму не слышать.

– Значит, такая игра. – Джонсон сунул бутылку в карман. Мы спускаемся в мертвецкую. Один берет себе белых мужчин, другой – черных, третий – женщин, белых и черных. Такса – десять центов. Предположим, ты, – он ткнул пальцем в Крейна, – берешь белых мужчин...

– Нет, – возразил Крейн. – Я люблю женщин.

Дежурный вытер лицо занавеской.

– Да, знаю я эту игру. Они меня, как липку, ободрали.

– Да? – осведомился Джонсон. – А потом ты перетасовал трупы и ободрал нас.

Дежурный захихикал.

– Мы его не берем, – Джонсон обернулся к остальным. – Он профессионал. Будем играть втроем. Пошли. Оги, предупреди нас, если что...

Крейн, Гриннинг и Джонсон спустились по металлической лестнице. Джонсон открыл массивную стальную дверь в мертвецкую.

В нос ударил сладковатый запах формалина. Джонсон щелкнул выключателем – и они зажмурились от яркого света.

– Обычно здесь бывает от сорока до пятидесяти покойников, – сказал Джонсон, указывая на черные крышки огромных выдвижных ящиков.

– Выходит, что проигрыш составит четыре – пять долларов? – спросил Крейн.

– Как повезет, – сказал Джонсон. – Среди убитых больше белые, но их чаще забирают родственники. Ну что, Гриннинг, кого выбираешь?

Тому потребовалось время, чтобы прийти в себя.

– Ладно, – сказал Джонсон. – Крейну – бабы, мне – черные мужики. Таким образом, тебе – белые.

– Минутку, – сказал Крейн, – итальянцы, китайцы и прочие – это белые или черные?

– Выбрасываю деньги на ветер, – заявил Джонсон, – но согласен считать их белыми.

В первом ящике оказался белый мужчина средних лет. Они согласились с тем, что он белый, хотя цвета он был, скорее, синего, а лицо покрывала щетина в полдюйма длиной.

– Поздравляю, Гриннинг, – Джонсон вытащил второй ящик – он был пуст.

В третьем оказался раздутый труп белого цвета.

– Утопленник, – пояснил Джонсон, задвигая ящик. Под № 4 им попался здоровенный татуированный, как новозеландский абориген, моряк. Особенно живописно выглядела татуировка на животе, изображавшая взрыв линкора "Мейн" в Гаванской бухте.

– Тебе везет, толстяк, – Джонсон ткнул Гриннинга в бок.

В других ящиках наметилось некоторое разнообразие, и Крейн почти вернул себе проигрыш. У двадцать седьмого Крейн заявил:

– Спорю на пинту виски – это моя.

– Это мисс Алис Росс.

Гриннинг втиснулся между ними:

– Так это она и есть? Ну-ка дайте посмотреть.

Она была худа, но не мальчишеской худобой, а прелестной стройностью юного тела, и только у глаз лежали темные круги.