Девять месяцев до убийства - Куин (Квин) Эллери (электронные книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Пеппер, как дородный воробей, запрыгал по комнате, тогда как Эллери напоминал мрачного ворона, который топорщит черные перья и откладывает свое карканье до более подходящего времени.
— Это дело с ключом важно в двух смыслах, — сказал инспектор. — Во-первых, мы узнали, что Гильберт Слоун, который имел вескую причину украсть завещание, имел доступ в подвал, где были найдены остатки завещания. Другими словами, именно он и сжег завещание в печи. Во-вторых, мы знаем, что труп Гримшо находился в сундуке, пока не появилась возможность засунуть его в гроб к Халькису. И для этого было важно обладать ключом от подвала.
— Да, наше дело, наконец, тронулось с места, — сказал Пеппер и потер подбородок. — Пойду-ка я сразу к Вудраффу и установлю, согласуется ли то, что написано на обрывке с его записью в завещании.
Он подошел к телефону на столе и набрал номер.
Слуга Вудраффа ответил, что господин его вышел, но, вероятнее всего, вернется домой через полчаса. Пеппер поручил ему передать, чтобы адвокат ждал его.
— Это как раз тот случай, — хихикнул инспектор, — когда твое искусство логических приплясываний на канате гроша ломаного не стоит, мальчик мой.
Эллери проворчал что-то неразборчивое.
— Ты запутываешь самые простые вещи, — продолжал инспектор с хитрым видом, — когда приписываешь всем людям самые утонченные движения души. А здесь все ясно. У Слоуна были две хорошенькие причины избавиться от Гримшо, который сидел у него на шее. Гримшо был для него опасен во многих отношениях. Вероятно, он пытался шантажировать Слоуна. Но это была еще не самая главная причина. Главной была история с завещанием. Слоун не мог перенести, что кто-то лишит его наследства. Он должен был устранить своего непрошенного братца и уничтожить документ, чтобы через жену спокойно и безопасно стать владельцем галереи Халькиса. Ты можешь что-нибудь на это возразить?
— О нет…
Инспектор улыбнулся.
— Как ты и доказал, столь убедительно, когда излагал свое ошибочное заключение о Халькисе-преступнике, убийце требовалось сфабриковать ложные улики, чтобы бросить тень подозрения на другого, в данном случае на Халькиса. Но поскольку он не мог предвидеть внезапной смерти Халькиса, ему нужна была уверенность, что слепой будет молчать. А это, в свою очередь, было возможно только в том случае, если он тоже знал о тайне украденного Леонардо. Ты сам доказал, что здесь единственно замешан неизвестный партнер Гримшо. Вот, значит, Слоун и является неизвестным партнером Гримшо.
Эллери крякнул.
— Ну, конечно, я знаю… — нетерпеливо продолжил инспектор, — это означает, что Слоун не сказал нам пи слова правды. Если действительно партнером Гримшо был он, то Гримшо был в курсе, что сейчас он носит фамилию Слоун и связан с Халькисом. Во-вторых, Слоун, вероятнее всего, и был тем человеком, который пришел в отель «Бенедикт» вместе с Гримшо, а не вторым посетителем, как он утверждает, заметившим, как Гримшо со своим спутником уехал на лифте. Он неоспоримо доказывает, что Слоун был сообщником Гримшо и что единственная личность, которую мы не смогли еще установить, — это второй посетитель, тот, что пришел вслед за Слоуном и Гримшо. Один бог знает, кто был этот таинственный незнакомец.
— Да, эго был бы очень важный пункт, — заметил Эллери. — Но вот теперь, когда ты здесь так славно изложил все причины для убийства, я хотел бы также услышать от тебя, как ты сам восстанавливаешь ход событий в этом деле.
— Нет ничего легче. Слоун похоронил Гримшо в ночь со среды на четверг в гробу Халькиса. Это была та ночь, когда миссис Вриленд видела, как он идет через двор. Я предполагаю, что он прошел этой дорогой два раза, иначе она увидела бы, как он несет труп.
Эллери покачал головой.
У меня нет сейчас достаточно веских доводов; чтобы опровергнуть твои слова, папа. Но то, что ты говоришь, ни в какие ворота не лезет.
— Чушь. Иногда ты бываешь упрям, как осел. Разумеется, Слоун похоронил своего брата и, вероятно, использовал этот случай, чтобы забрать себе завещание из гроба и окончательно его уничтожить. По этой же причине он велел Гримшо взять у Халькиса вексель — чтобы потом устранить брата. Все сходится один к одному, мальчик мой!
— Ты считаешь?
— Факты говорят сами за себя. Черт меня побери еще раз! Ключ от подвала в табакерке Слоуна — безупречное доказательство. Клочок от завещания в печи — безупречное доказательство. И, наконец, венчает дело только что открывшийся факт, что Гримшо и Слоун были братьями… Одумайся, мальчик мой! Не притворяйся, что ты глупее, чем есть.
— Пожалуйста, избавь меня от всех этих объяснений, папа, — вздохнул Эллери. — Один раз я уже обжегся, во второй раз меня не проведешь на ложных уликах.
— Не собираешься ли ты всерьез утверждать, — сказал инспектор, разозлившись не на шутку, — что Слоуну кто-то подложил ключ в табакерку, чтобы ложно обвинить его?
— Не могу тебе дать на это никакого ответа, — сказал Эллери и встал. — Во-вторых, я еще не все ясно представляю себе, чтобы пускаться в спор. Но я надеюсь на бога, который даст мне силы обмануть обманщика.
— Чистейшей воды ерунда! — воскликнул инспектор, так и подпрыгнув с кресла. — Томас, бери пальто и шляпу да позови парочку людей. Пойдем-ка нанесем визит в галерею Халькиса. Если Пеппер принесет нам повоешь, что кусок из завещания подлинный, то Слоун уже сегодня ночью будет посажен под замок и будет отвечать за убийство!
20
Мэдисон-авеню, на которой находилась галерея Халькиса, в поздний час, когда инспектор Квин, Эллери, сержант Велье и несколько детективов свернули на нее, была темна и безлюдна. Света в галерее не было, как можно было судить по большим стеклам витрин. Главный вход закрыли решеткой, через которую проходил ток.
Велье подошел к боковому подъезду и нажал на кнопку, рядом с которой значилось «Ночной звонок». Реакции не последовало. Велье позвонил еще раз. Прошло еще пять минут, и Велье кивнул своим людям. Они умело взломали дверь и вошли в темное фойе. В свете фонарей они взломали и вторую дверь, не обращая ни малейшего внимания на охранную сигнализацию. Они оказались теперь в длинном помещении, на стенах которого висели картины. В конце галереи через широко открытую дверь слева падала полоса света.
— Слоун! Мистер Слоун! — воскликнул инспектор. Никакого ответа.
Они быстро побежали на свет.
На пороге они остановились и затаили дыхание. Упав головой на письменный стол, лежал Гильберт Слоун, бесстрастно освещаемый торшером. И не надо было обладать тренированным взглядом криминалиста, чтобы заметить, что он находится уже по ту сторону земного правосудия. Кто-то включил верхний свет. Они беспомощно воззрились на размозженную голову, которая покоилась на зеленом сукне письменного стола. Тело обмякло в кожаном кресле, рядом с левой рукой, которая соскользнула на пол, лежал револьвер, как будто он только что выпал из разжавшихся пальцев. Не притрагиваясь к телу, инспектор осмотрел правый висок покойного. Затем Старик опустился на колени и с особой предосторожностью поднял револьвер. Барабан был полностью заряжен. Сделан был только один выстрел. Инспектор понюхал отверстие ствола и кивнул.
— Если это не самоубийство, — заявил он, поднимаясь, — я готов съесть свою шляпу.
Эллери огляделся в комнате. Она была небольшой и со вкусом обставленной. Не было заметно ни малейших следов борьбы.
Инспектор завернул револьвер в платок и отправил одного из детективов выяснить, чей он. Затем обернулся к Эллери.
— Ну, наконец, этого-то тебе достаточно или ты считаешь все еще, что это чисто театральный эффект?
— Нет, все выглядит так, как будто все подлинно, — пробормотал Эллери. — Но тем не менее я не могу понять одного. После нашего разговора со Слоуном он мог не опасаться, что подозрение падет на него. О завещании мы не сказали ни слова, ключа еще не нашли к тому времени, и миссис Вриленд еще не приходила и не рассказала обо всех своих наблюдениях. Я подозреваю, что…
