Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич (книги онлайн полные txt) 📗
— В каком смысле?
— На себе покажи! — попросил Ник. Виктор вспомнил. Провел ладонью над ухом.
— Только я не заметил, она на каблуках была или нет… Кажется, без каблуков…
— Она не носит туфли на каблуках, — задумчиво кивнул Ник.
До Стамбула Виктор и Ник летели в набитом до отказа «боинге», но потом, пересев на другой «боинг», отправлявшийся на Северный Кипр, они оказались практически в пустом самолете. Виктор насчитал двенадцать пассажиров и двух стюардесс перед тем, как уткнуться в иллюминатор, за которым были видны красивые, присыпанные снегом верхушки высоких гор.
На какое-то время он забыл о существовании Ника, сидевшего рядом. Забыл почти обо всем, рассматривая невиданной красоты горы. Самолет поднимался все выше, но горы не уходили вниз, расстояние между ними и самолетом словно бы и не увеличивалось, будто они поднимались в небо одновременно.
Круглолицая стюардесса-турчанка предложила турецкого красного вина из большой литровой бутылки. Виктор кивнул. Ник тоже. Этот кивок напомнил Виктору о Нике. Вернул в реальность. И тут же реальность задала его мыслям два вопроса: как там Ира и Яночка и нашли ли ребят…
Пальцы дотронулись сквозь ткань куртки до мобильника, лежавшего в кармане.
Виктор подумал, как все-таки он рассчитывает на помощь этой мыльницы, способной говорить голосом Георгия. Вот и сейчас было бы хорошо, если б зазвонил телефон и сообщил что-то Виктору. Это бы добавило не только ясности по поводу этого полета. Этот звонок добавил бы ему самоуверенности.
Покосил взглядом на Ника, спокойно попивавшего вино.
Впереди показалась вторая стюардесса, толкавшая металлическую тележку с обеденными подносиками.
Виктор облизнулся.
То ли турецкое вино разбудило чувство голода, то ли он действительно был голоден, просто не думая о еде.
Молча съев предложенный обед, они продолжали думать каждый о своем.
Ник пытался разобраться в себе, в своих чувствах. Его возросшая уверенность в том, что и жена, и сын остались живы, порождала новые вопросы.
Его волновало, зачем Ивану Львовичу понадобилось сообщать о гибели жены и сына?
Это казалось чем-то совершенно нелогичным. Но Ник понимал, что в таком деле, как и в армии, за всякой кажущейся нелогичностью стоит или идиот, или четко просчитанный результат. В деле, в которое его втянули, идиотов быть не могло.
Вспомнились дни, когда раздался этот телефонный звонок. Он раздался после того, как Ник поговорил с Уберкрафтом. Говорили они тогда о Сахно и, кажется, о том, что Сергею надо было подбросить таблетку. То есть речь шла об убийстве Сахно. Ник прекрасно помнил свои чувства, свои мысли в тот момент. Он не собирался убивать Сергея. Он просто надеялся, что тот не вернется. Может, звонок Ивана Львовича должен был сыграть какую-то роль в этом деле? Может, он рассчитывал, что Ник, услышав о гибели семьи, гораздо легче решится на убийство напарника, вышедшего из-под контроля?
Ник пожал плечами.
Виктор оглянулся на него. В его глазах был вопрос. На его языке тоже крутился вопрос, который он уже несколько часов хотел задать и одновременно боялся произнести, не зная не только ответ, но даже возможную реакцию Николая Ценского. Виктору хотелось еще раз спросить о генерале Броницком, о его смерти.
Ему казалось, что Ник все-таки должен был что-то знать.
Странным образом именно в связи с этим желанием в памяти возникла совсем недавняя фраза Георгия о том, что Ник уже не нужен, что он свое дело сделал. И хоть потом Георгий признался, что это была шутка, но в каждой шутке есть доля того, что называется правдой.
Если Георгий так говорил, значит, дело Броницкого уже яйца выеденного не стоило, или же Николай Ценский был здесь действительно не при чем. Но ведь не от Георгия он получил фотографии Ценского и Сахно. Рефат, человек весьма серьезный, сам сказал, что Николай и Сахно были исполнителями, от которых должны были избавиться за границей, сначала организовав им побег и безопасный коридор до Германии.
Горы внизу стали ниже. Появились в некоторых местах пологие склоны, зелеными языками спускавшиеся в равнины.
Потом лазурное полотно Средиземного моря задвинуло спустившиеся горы назад, в пройденный, минувший пейзаж. Точки шхун и лодок. Живое колыхание, заметное даже с этой высоты. Хотя высота явно уменьшалась. Самолет медленно снижался.
Загорелось табло с нарисованным ремнем.
Впереди показалось летное поле без единого самолета и посадочная полоса.
Виктор опустил руки на колени и локтем ощутил лежавшую в правом кармане брюк короткую пробирку с пальцем Броницкого. Губы на мгновение скривились. Он представил себе вдруг, что таможенники находят это пробирку. Что тогда он скажет? Как объяснит? Спасительным напоминанием пришел тот факт, что он не знает ни одного иностранного языка. Но ведь вместе с ним летит профессиональный переводчик, чья помощь в такой ситуации может оказаться как нельзя некстати!
Но таможня пропустила Виктора и Ника без вопросов. Вопрос задали на проверке паспортов. И хорошо, что задали!
— Визу в паспорт или отдельно? — перевел вопрос турецкого офицера Ник.
— Отдельно, отдельно! — торопливо ответил Виктор, вспомнив телефонную инструкцию Георгия.
Заплатив по десять долларов за каждую визу и получив эту печать на листике белой бумаги, они прошли дальше, следуя за стрелками на полу зала прилета.
Стрелки вывели их кнемногочисленной толпе встречающих.
Виктор пробежался глазами по трем видневшимся табличкам с различными надписями. Сразу выделил одну, на которой было написано «Zensky, Sluzky».
Низенький турок, державший эту табличку, обрадовался, когда перед ним остановились двое прилетевших. Сразу повел их к выходу из скромного одноэтажного здания аэропорта.
Турок оказался водителем восьмиместного лимузина. Усадив Ника и Виктора, он закрыл за ними дверцы и машина бесшумно тронулась.
— Видишь, как встречают! — не удержался от комментария Виктор.
Ник кивнул.
Они ехали по гладкому асфальту шоссе. По обе стороны от дороги простиралась равнина — ни сел, ни городков. Из редких машин, попадавшихся на дороге, почти все оказывались такими же лимузинами.
— Слушай, он, кажется, не по той стороне едет! — озабоченно проговорил вдруг Ник.
— А ты скажи ему, а то еще врежемся! — посоветовал Виктор. В ответ на вопрос водитель рассмеялся и на ломаном английском объяснил, что Кипр — страна левосторонняя.
— Ну да, они же были английской колонией, — вспомнил Ник.
Через минут сорок дорога поползла вверх, в горы. Дальше побежала по другой стороне длинного горного хребта, за которым блестело на солнце море.
Между морем и хребтом густо росли деревья, виднелись дома, словно только на этой прибрежной полоске земли жили люди.
Через какое-то время лимузин остановился перед белой бетонной коробочкой здания. На его крыше полуметровыми синими буквами прочитывалось название «Altinkaya».
Водитель провел Виктора и Ника внутрь. Там их встретил другой турок — Самви, оказавшийся хозяином этого небольшого туристского комплекса.
Они прошли насквозь бетонное зданьице и вышли с другой стороны на широкий двор, в центре которого стоял бассейн.
Между квадратом бассейна и выстроившимися фасадом к нему со всех четырех сторон двухэтажными коттеджами красовались пустые полосатые шезлонги.
Ник почувствовал себя жарко в «дутой» куртке. Солнце здесь не только светило, но и грело.
Самви открыл для них один из коттеджей, показал, где душевая, туалет.
Виктор заметил маленькую двухконфорочную плитку и холодильник. Попросил Ника спросить: должны ли они здесь сами готовить.
— Зачем, у нас отличный рыбный ресторан, — ответил Самви. — Но если хотите, магазинчик в трехстах метрах в сторону Кирении, прямо у дороги.
Когда Самви, оставив им ключи от коттеджа, ушел, Виктор поднялся по деревянной лестнице на второй этаж, выстроенный как бы внутренним балконом и, увидев там две кровати, сразу улегся на одну.
