Дураки умирают - Пьюзо Марио (лучшие книги TXT) 📗

Последовала долгая пауза.

— Понятно, — наконец донеслось до меня.

— Я позвоню тебе, когда вернусь в Лос-Анджелес. Хорошо?

Вновь долгая пауза.

— Ты был ко мне очень добр, но я больше не могу позволить тебе причинять мне боль.

И в трубке раздались гудки отбоя.

Но мы помирились, когда я прилетел в Калифорнию, и все началось сначала. Она хотела быть со мной абсолютно честной, хотела устранить всяческие недоразумения. Она клялась, что не спала ни с Эвартсом, ни с режиссером. Что всегда будет говорить мне только правду. Что никогда не солжет. И в доказательство своих намерений рассказала мне о себе и Элис. Интересную историю, которая, однако, ничего не доказала, во всяком случае, мне. И все же приятно узнавать правду.

Глава 37

Джанель прожила с Элис Дисантис два месяца, прежде чем поняла, что та в нее влюблена. Так много времени потребовалось только потому, что дни у них были плотно заняты: Джанель бегала по собеседованиям, читкам и кинопробам, которые устраивал ей агент, Элис как художник по костюмам трудилась на съемках крупнобюджетного фильма.

У каждой была своя спальня. Но по вечерам Элис приходила в комнату Джанель, чтобы поболтать перед сном. Обычно она готовила что-нибудь на ужин и наливала себе и Джанель по чашке горячего шоколада. Джанель рассказывала о том, как, кто и где к ней приставал в этот день, и они весело смеялись. Элис никогда не говорила Джанель, что приставания эти она провоцировала сама.

Выходя из квартиры, Элис надевала маску суровой, деловой женщины. В общении с Джанель демонстрировала мягкость и нежность. Перед тем как уйти в свою спальню, целовала ее, как старшая сестра. Джанель восхищалась ее интеллигентностью, ее художественным вкусом.

Съемки фильма закончились аккурат к приезду сына Джанель Ричарда: он проводил с матерью часть летних каникул. Обычно Джанель уделяла ему все свое время, показывала Лос-Анджелес, ходила с ним на детские спектакли, на каток, ездила в Диснейленд. Иногда даже на неделю снимала маленькую квартирку на побережье. И радовалась тому, что может целый месяц провести с сыном. Но в тот год, так уж вышло, она получила роль в телевизионном сериале. Месяц съемок обеспечивал ее деньгами на целый год. Она уже принялась за письмо бывшему мужу, в котором объясняла, почему не может этим летом принять у себя Ричарда, но ручка выпала у нее из пальцев, и она горько расплакалась, почувствовав, что окончательно теряет своего ребенка.

Спасла ее Элис. Пусть Ричард приезжает, сказала она. Пообещала, что побудет с ним. И даже приведет на съемочную площадку, чтобы он мог понаблюдать за работой матери. Короче, дневные заботы о мальчике она взяла на себя. С тем чтобы вечерами он был с матерью. Джанель и не знала, как ей отблагодарить подругу.

Ричард приехал, и они отлично провели время. Вечером, когда Джанель приходила со съемок, Элис и Ричард уже ждали ее, чтобы отправиться в город. Они ходили в кино, потом где-нибудь ужинали. Все были всем довольны. Джанель не могла не отметить, что она и Элис ладили с Ричардом гораздо лучше, чем она в паре с бывшим мужем. Получалась просто идеальная семья. Элис не ссорилась с ней, ни в чем не упрекала. Ричард не дулся, во всем их слушался. Возможно, для него стала явью мечта многих детей: место отца заняла вторая любящая мать. Он любил Элис, потому что она баловала его и не перебарщивала со строгостью. Она устроила его в теннисную школу и играла с ним на корте. Она играла с ним в «Крестословицу» [19] и учила танцевать. Проще говоря, Элис была идеальным отцом. Спортивная, с хорошей координацией, но без свойственной мужчинам резкости, грубости, властности. И Ричард, конечно же, привязался к ней. Помогал Элис накрывать на стол, когда Джанель приходила домой, с улыбкой наблюдал, как женщины прихорашиваются перед тем, как отправиться с ним в город. И он с удовольствием щеголял в белых брюках, темно-синем пиджаке, белой рубашке с жабо. В Калифорнии ему определенно нравилось.

В день отъезда Элис и Джанель вдвоем отвезли его в аэропорт, посадили в самолет и, наконец оставшись вдвоем, взялись за руки и облегченно вздохнули, как могла бы вздохнуть семейная пара, проводив гостя. От избытка чувств Джанель обняла Элис и поцеловала. Элис повернулась к ней и чуть затянула поцелуй, не желая расставаться с губами Джанель.

В квартире они, как обычно, выпили на ночь какао и разошлись по своим комнатам. Но Джанель не спалось. Она постучала в дверь Элис и вошла. К своему удивлению, обнаружила, что Элис в одном нижнем белье. Свою пышную грудь Элис оптически уменьшала очень тугим бюстгальтером. Они, разумеется, видели друг друга полуодетыми, но тут Элис сняла бюстгальтер, освободив грудь, и с легкой улыбкой посмотрела на Джанель.

При виде большой груди с набухшими сосками Джанель почувствовала прилив сексуального желания. Залилась краской. Она и представить себе не могла, что ее потянет на женщину. Особенно после инцидента с миссис Вартберг. И когда Элис легла и накрылась простыней, Джанель устроилась на краешке кровати, и они поговорили о том, как здорово им было втроем. Но внезапно Элис разрыдалась.

Джанель погладила ее по темным волосам.

— Элис, ну что ты, ну, перестань.

Но обе уже понимали, что играют роли в пьесе, которая позволит им сделать то, что обеим очень хотелось.

— У меня нет никого, кого я могла бы любить. У меня нет никого, кто мог бы любить меня.

Джанель как бы увидела эту сцену со стороны. Ирония судьбы: иной раз она точно так же вела себя с мужчинами. Но ее переполняла благодарность к Элис, которая целый месяц развлекала ее сына, да и огонь страсти, разожженный ее большой грудью, сулил куда больше наслаждений, чем ироническое подсмеивание. И она очень любила играть. А потому стянула с Элис покрывало, коснулась грудей, с интересом наблюдая, как набухают соски. Затем наклонила свою белокурую головку и ухватила один сосок губами. Она и представить себе не могла, что из этого выйдет.

Мощная волна умиротворенности накрыла ее с головой. Посасывая грудь Элис, она словно вернулась в детство, вновь стала ребенком. Грудь была такая теплая, такая вкусная. Она улеглась рядом с Элис, но отказывалась выпустить сосок изо рта, хотя руки Элис начали настойчиво подталкивать ее, намекая, что надо бы спуститься пониже. Наконец Элис сдалась. Джанель мурлыкала, посасывая грудь, а Элис поглаживала ее светлые волосы, прервавшись лишь для того, чтобы погасить лампу на прикроватном столике. Спальня погрузилась в темноту. Много позже со вздохом удовлетворения Джанель оторвалась от соска Элис и переместилась ниже, нырнув головой между ее ног. Так и заснула, доставив Элис несказанное наслаждение. А проснувшись, обнаружила, что лежит голая рядом с Элис. Они спали в объятиях друг друга, как два невинных младенца, в мире с жизнью и с собой.

Джанель несказанно удивило, что секс с женщиной приносил ей гораздо больше удовлетворения, чем с мужчинами. Элис она не любила, наоборот, Элис была в нее влюблена. Возможно, в этом и следовало искать причину столь полноценной удовлетворенности. Опять же, она вдруг осознала, что ей ужасно нравится сосать большую грудь. Раньше она об этом даже не думала. И с Элис она могла себе ни в чем не отказывать, была ее абсолютным господином и хозяином. Джанель это безмерно нравилось. Надоела ей роль красавицы с Юга.

Самое забавное в этом союзе, пожалуй, заключалось в том, что Джанель, нежная, тонкая, женственная, взяла на себя функции мужчины, сексуального агрессора. И женщиной в этой паре была скорее Элис при всей ее пусть смазанной, но мужеподобности. Именно Элис превратила их спальню (теперь они уже спали в одной постели) в очаровательный женский будуар с куклами, занавесочками, различными безделушками. А спальня Джанель, неприбранная, заброшенная, медленно, но верно превращалась в чулан для старых и ненужных вещей.