Укрощение строптивых - Успенская Светлана Александровна (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Экран погас. Лариса задумалась.
Значит, все происходящее на острове записывается на пленку… Это хорошо! Документальные свидетельства, так сказать… В один прекрасный момент это пригодится. Неужели этот момент уже настал?
Вальсирующая пара на экране остановилась… Надо торопиться. У нее мало времени.
Поехали дальше… Стопка бумаги на столе. Исписанный листок, на котором значится: «Свежая зелень, помидоры, манго, три форели средних размеров, две упаковки грибов…» Да это же список продуктов для торжественного ужина!
Она подумает о своей находке позже, когда у нее будет время для размышлений…
Ее блуждающий взгляд привлек знакомый предмет, черный, с кнопками.
Она столько времени мечтала о нем! Это же телефон!!!
Лариса жадно схватила трубку и вытянула антенну.
Только бы он оказался на месте, только бы…
— Со мной все в порядке, — произнесла она, из конспиративных соображений прикрывая рот рукой. — Я не могла выйти на связь. И сейчас не могу… Нет, не нужно присылать помощь, справлюсь, сама. Все оказалось совершенно не так, как мы думали… Слушай! У меня идея!
На объяснение этой идеи ушло драгоценных три минуты. Тревожный взгляд Ларисы то и дело возвращался к монитору, демонстрировавшему вечеринку в зале.
Между тем на нем произошло еле заметное изменение диспозиции. И это изменение встревожило ее. Задержаться здесь еще на минуту означало неоправданно рисковать своим будущим.
— Спроси, что нужно для прямой трансляции, придумай, как можно переправить кассеты. Этот материал будет покруче любого мексиканского мыла!
Одна дочка Дубровинского чего стоит! Попробуй узнать, сколько они за это заплатят. И ни полслова, где я нахожусь. Сам понимаешь, газетчики, шумиха…
Это будет эксклюзив!
Дав отбой, Лариса пулей слетела вниз по лестнице.
Через минуту она уже сидела в столовой с кислой миной, предварительно вернув содержимое пиджака его законному владельцу.
Внутри нее все пело и танцевало от радости.
Последние два месяца выдались хлопотными. Шла процедура банкротства компании, разгневанные кредиторы осаждали ликвидационную комиссию, призванную отдуваться за все. Михаил Гурьянов доживал последние дни в особняке. Внешне он оставался вполне спокойным, но внутри был напряжен, как струна.
Правда, после звонка Ларисы на душе немного отлегло. Вот уже месяц он не знал, что с ней. Боялся, что больше не увидит ее живой, боялся, что она его забыла. С болью подумывал о том, что она выбросила его, как ненужную вещицу.
Кузовлев неожиданно оказался на месте, в своем кабинете. Его лицо, обрамленное седыми, металлического цвета волосами, выглядело густо-багровым, как помидор, а осоловелый взгляд тупо застыл на шпингалете оконной рамы. Перед ним тускло блестела наполовину пустая бутылка водки.
Гурьянов не ожидал его увидеть. Свидание с бывшим начальником охраны не входило в его планы.
Услышав шорох осторожных шагов, Кузовлев перевел на него бессмысленный взгляд и пожаловался:
— Как собака! Пять лет службы, и на тебе… Прогнали старого пса…
Под хвост…
— Бывает, что поделать, — дипломатично вздохнул Гурьянов, раздумывая, как бы побыстрее отвязаться от него.
— И архитектора этого… Того… — продолжал Кузовлев, не слушая. — И в Грецию летал… И вертолетчика инструктировал. А зачем? И тут мне — шиш под нос! Хозяин сбежал, а я отдувайся! Нет, шалишь! От меня так просто не отвяжешься!
Сердце Гурьянова сильно забилось. Он и не надеялся на такую удачу.
Его очки возбужденно блеснули и тут же благоразумно погасли.
— Слышь, Михалыч, — он по-свойски положил руку на плечо верного служаки. — Что печалиться? Давай, что ли, выпьем, поговорим за жизнь…
Стакан начальника охраны до краев наполнился водкой…
— Пять лет без выходных, — простонал Кузовлев, махнув стопку, и занюхал ядовитую жидкость рукавом. — И куда я теперь? К кому?
— Так что там с вертолетчиком? — придвинулся к нему Михаил и ласково проговорил:
— Пей, Михалыч, пей!
— А вот этот чай… Попробуйте, изумительный вкус. Чуть терпковатый, едва горчащий аромат. Это сорт «Жасминовый ветер на рассвете». Не правда ли, чудесный напиток? — лысоватый тип с бегающими глазками и глянцевой головой, неуклюже сидящей на покатых плечах, ждал ответа.
Михаил понимал, что ответа от него не требуется, слова Главного всего лишь иносказательное согласие обдумать предложение, и поэтому с еле заметной улыбкой произнес:
— Аромат недурен, но, по-моему, ему не хватает глубины. Он кажется мне плоским, как равнина, и потому скучным.
— А у вас есть вкус, — одобрительно заметил Главный. И добавил, хитро щурясь:
— Однако то, что предлагаете вы, имеет такой же плоский вкус, как и этот чай. Обыкновенная полукриминальная история с гнусным привкусом тайной эротомании и больших денег…
— Именно это заинтересует зрителей. Они увидят все без прикрас: как герои едят, пьют, ненавидят друг друга, как проникаются симпатией, как надеются на чудо и как ежедневно расстаются с надеждой. Кроме того, там будет и «клубничка», — на этот аргумент Гурьянов рассчитывал более всего.
— А вот этот сорт, что вы скажете о нем? — сморщился Главный, точно ему в рот высыпали целый пакетик лимонной кислоты. — Он называется «Ветка вишни в капельках росы после дождя»… Будет ли это интересно зрителю? Документальные кадры, лишенные художественности…
— Это будет волновать телезрителей гораздо больше, чем вымысел! Все устали от актеров с их надуманными чувствами, с их примитивной игрой, с их гипертрофированными страстями. Теперь людям нужна подлинность. А где ее взять?
Только в документальных кадрах!
— Вы еще не сказали свое мнение относительно этого сорта…
— По-моему, ему больше подходит название «Куст чертополоха после полива», — внезапно разозлился Гурьянов. Сколько можно топтаться на одном и том же месте! Время дорого, у него билет на вечерний рейс! Но, сжав зубы, он продолжал:
— А какие персонажи! Подумайте сами! Ларису Михайловну многие видели в эфире новостей, а дочка Дубровинского чего стоит! А продавщица насосов — вся деловая Москва будет в шоке! Танцовщица из транс-шоу — недавно о ней восхищенно выла вся богема столицы! А журналистка из новостной программы! Многим запомнилось ее милое личико. Мотоциклистка — та просто очень хорошенькая.
