Куколка для монстра - Платова Виктория (книги без сокращений txt) 📗
Нет больше никакой Анны. Меня зовут Ева.
Ева.
«Ну, ты даешь, – всплыл из неизведанных глубин Иван. – Что ж сразу в панику впадать? Еще успеешь ужаснуться тому, что наваяла без нашего присмотра. А пока поздоровалась бы для приличия с лучшими своими корешами, вольными стрелками царствия небесного».
«Точно-точно, – поддержал Ивана Нимотси. – Успокойся, приди в себя. Мы тут о тебе часто вспоминаем, но не подумай чего дурного, в гости не зовем. Просто ждем терпеливо, вот и все. Вгиковское братство и московская водка, это тебе не пес поссал, скучаешь, поди, лишенка?"
Боже мой, такие далекие, такие родные голоса, как же я могла не вспомнить их, как же я могла не вспомнить свою собственную жизнь?..
…Я с трудом добралась до своей квартиры на Кропоткинской. Нет, это не моя квартира. Она принадлежит другой женщине, чью оболочку я носила… И с чьей оболочкой я расстанусь, чего бы мне это ни стоило. Даже жизни.
…В ванной из всех зеркал на меня смотрела Анна. Та женщина, с которой я привыкла ассоциировать себя все последние месяцы. Чтобы больше не видеть ее, я запустила тяжелыми туфлями в равнодушное стекло, и лицо Анны, исказившись в мелких осколках, перестало для меня существовать.
«Кардинально», – похвалил меня Иван.
«А теперь еще и амальгаму с каждого осколка зубами выгрызи. Для верности», – посоветовал Нимотси.
Проклятые светлые длинные волосы мешали мне. Волосы Анны. Я взяла ножницы и неровно и яростно обрезала их под корень. Ножницы были тупыми, они рвали клочья стильной прически беспощадно, я даже содрала себе кожу в нескольких местах, но все еще не могла остановиться.
«Браво! – снова похвалил меня Иван. – Шесть – ноль за артистизм. С техникой чуть похуже, но это дело наживное».
«Именно, – вылез с оценками Нимотси. – Следующим номером показательных выступлений будет освежевание тушки маленькой злодейки».
Слизывая языком кровь, стекающую по лицу с израненной головы, я разорвала в клочья билет на Вену и вместе с ним бумаги и проспекты. Точно так же я решила поступить и с деньгами, когда раздался требовательный звонок в дверь.
Так мог звонить только Костя Лапицкий.
Я открыла дверь, и он с порога ударил меня в лицо. Не удержавшись, я упала, восприняв этот удар как самую высшую, самую заслуженную награду.
– Ну что, сука, «Монте-Кассино» твоих рук дело? Лучшего агента нам загубила, сволочь! – Он ударил меня ногой по почкам. И снова я испытала облегчение. – Надрочила своего гниду-спецназовца, я знаю, как ты умеешь это делать…
– Нет, Костя. Боюсь, ты ошибаешься. Это не я надрочила Андрея. Это твоя отпетая сука Анна, которую ты так лелеял.
Только теперь он сообразил, что со мной происходит что-то неладное: вся голова была покрыта клочьями плохо выстриженных волос.
– Что это с тобой? – От неожиданности он даже опешил. – Готовишься к отдыху и решила выглядеть поэкзотичнее?
– Готовиться к отдыху тоже будет Анна, – я подняла с пола рваные клочки билета и проспектов. – Думаю, она уже в пути. К альпийским заоблачным высотам.
Лапицкий тяжело молчал, он даже забыл на время о своем лучшем агенте, владельце казино «Монте-Кассино». Нет, все-таки лучшим агентом была Анна Александрова, самая отчаянная, самая обаятельная дрянь.
Или стала, если бы не очнувшаяся от амнезии Ева. Я провела прием так четко, как проводила его на тренировках Игната. Не ожидавший этого Лапицкий рухнул на пол, и я мгновенно подмяла его под себя. Я готова была биться насмерть. Кто-то из нас не выйдет отсюда живым. Я знала это точно.
– Кстати, по поводу казино… Не хочешь сыграть в рулетку? Ты ведь и сам русская рулетка во плоти.
Я знала, куда бить и что сказать именно в этом случае, Анна не прошла для меня бесследно; лицо Лапицкого осенило мертвое крыло догадки. Он даже не попытался сопротивляться.
– Так называл меня только Олег… Ты… Ты все вспомнила?
– Себя во всяком случае.
– Таблетки… Ты принимала таблетки? – Он все еще не мог прийти в себя и совершал ошибку за ошибкой.
– Таблетки. Вот как, – все происходящее стало выстраиваться для меня в прочную логическую цепь. – Таблетки для стимуляции деятельности головного мозга и активизации центров памяти… Или они имеют прямо противоположное назначение?
Капитан закусил губу. Мной двигала ненависть, которая может убить, капитан понимал это, он сам учил меня ненавидеть. Так что наши силы примерно равны, ни у кого нет более предпочтительного шанса.
– Как тебя зовут по-настоящему? – Он все еще тянул время, пытаясь выбраться из ситуации. Мой цепкий локоть надежно перекрывал ему путь к кислороду, он не давал ему времени на раздумья. – Как тебя зовут по-настоящему?
– Помнишь записную книжку Олега? Имя, заключенное в пирамиду с жуками скарабеями по бокам.
– Ева! – Он прикрыл глаза. – Ева, я должен был предположить… Что произошло с Олегом? Кто вторая женщина?
– Кто такая Анна? Почему ты навязал ее мне? Почему я поверила всему этому блефу?
Я чуть-чуть ослабила хватку, и Лапицкий сразу же воспользовался этим. Он вывернулся из-под руки, сбросил мое тело и оказался свободным. Теперь мы двигались по квартире как два дзюдоиста на татами…
– Как погиб Олег? – снова спросил Костя.
– Кто такая Анна? – Я метнула тело в сторону капитана, попыталась сделать захват, – неудачно. Он снова вывернулся и снова закружил передо мной в фантастическом ритуальном танце.
– Как он погиб? Что ты делала в его жизни?
– Как вы заставили поверить меня в то, что я Анна? Кто эта женщина?
– Сначала ты расскажешь мне о смерти Олега.
– Кто такая Анна?
– Ну хорошо, – он сдался и перевел дух. – Это совершенно реальный человек. Она погибла за две недели до того, как ты пришла в себя… Погибла примерно так же, как должна была погибнуть ты: мы просто скалькировали схему ее убийства, вот и все. Все, что рассказал тебе об Анне этот немец… Эрик… Все это – чистая правда. С той лишь разницей, что вывезти документы ей не удалось. Она переоценила свои возможности, и ее убрали. Тот же тип, твой любимец, Илья. Только тогда все было серьезно, а в твоем случае имела место инсценировка… Илья с удовольствием согласился в ней участвовать, он так ненавидел настоящую Анну, что решил унизить, раздавить ее еще раз. Он вообще любит шумные спецэффекты… Вот только никто не ожидал такой прыти от тебя, я имею в виду ранение Витька. Ты с ним ловко обошлась, нужно отдать тебе должное. Я уже тогда понял, что не ошибся в тебе… Тебя вели все время…
– И деньги в подкладке шубы?
– Конечно. – Я была почти парализована его признаниями, и он воспользовался этим, пригвоздил меня к полу. Он и сам уже почувствовал азарт разоблачения, добротный фокстерьер, ему больше незачем было валять передо мной ваньку. – С твоим психологическим типом работало несколько человек. Они просчитали примерные модели поведения.
– А показательная казнь Эрика?
– Эта гнусная проститутка действительно был подельником настоящей Анны. Неудавшийся актер, между прочим. Полное дерьмо, шлак, пустая порода… Когда мы прищучили его, он согласился подыграть в обмен на жизнь, он очень сильно ею дорожил. Такого финала он, конечно, не ожидал. Но его все равно убили бы, рано или поздно. После случая с Дамскерами, после убийства настоящей Анны, когда рухнула вся эта ее затея с документами, он ведь к нам прибежал, так что все равно не жилец был. Прихлопнули бы как муху. А мы с такими отбросами не возимся…
Бедный Эрик, такой милый, такой трогательный, с прихотливыми бесстыжими губами, с настоящей преданностью настоящей Анне…
Я извернулась и совсем не по правилам поддала Косте в пах. Он скрючился, но сдержал стон.
– Значит, вы решили пожертвовать этой пешкой, чтобы заполучить более значительную фигуру?
– Именно, любовь моя, – все еще корчась, придушенно произнес Лапицкий. – Вспомни, не таким ли был дебют в партии с Лещом? Ты сама выбрала Егора Самарина…
– Значит, подставлять – это ваша всегдашняя практика? И хирурга-пластика тоже убили?
