Отлученный (сборник) - Джованни Жозе (лучшие книги без регистрации txt, fb2) 📗
Бенедит одобрила решение Олэна. Она рисовала склоненное под ветром дерево на керамическом настенном украшении неправильной формы.
Из динамиков непрерывно текла странная музыка «Голого острова». Таким образом Бенедит создавала особую атмосферу.
Еще не успев снять пальто, Олэн вдруг почувствовал в кармане тяжелый предмет. Пушка Бульдога…
- Вечером ты дома? - спросил он.
- Грец заедет за своим деревом и останется ужинать. Хочешь с ним познакомиться?
- Ты ему уже говорила обо мне? - с напускным равнодушием поинтересовался Олэн.
Бенедит покачала головой и, взяв специальную лампу, стала разглядывать плоды своих трудов.
- Тогда не стоит и начинать, - сказал Олэн чуть суше, чем ему хотелось бы.
Бенедит вскинула глаза. Так она смотрела на тех, кто говорил слишком громко. В санатории тишина было залогом выживания. И Бенедит унесла ее с собой.
- Пожалуй, я покатаюсь дватри дня на новой тачке, думаю, мне полезно ненадолго отправиться куда глаза глядят, - пробормотал Олэн в виде извинений.
- Несомненно. - Бенедит выключила проигрыватель. - Между прочим, я знаю человека, который сумел бы помочь тебе вернуть лицензию международного гонщика.
- Мою лицензию… - пробормотал он.
Олэн инстинктивно поискал глазами, куда бы сесть, но, не обнаружив поблизости кресла, остался на ногах. С пистолетом в кармане он не мог особенно поворачиваться к Бенедит.
- Разве я просил тебя этим заниматься?
- Неужели ты не хочешь снова участвовать в гонках? - удивилась Бенедит.
- Повторяю: разве я о чемнибудь тебя просил?
Она почувствовала, что невольно задела мужское самолюбие Олэна.
- Но ты кажешься мне таким грустным, растерянным… Помоему, никакая другая профессия тебя не устроит…
- Зря ты так решила!
- Тем лучше.
- И с кем ты говорила обо мне?
- Ни с кем… Я просто спросила, возможна ли такая вещь в принципе…
- У кого?
- Прошу тебя, не разговаривай со мной таким тоном.
Он схватил Бенедит за руки и, сам того не замечая, слишком крепко стиснул. Она закрыла глаза.
- У кого?
- У одного политика.
Олэн разжал пальцы, и Бенедит отступила к окну. Ей было больно.
- Жалеешь меня, да? Гонщик, который не имеет права и близко подойти к трассе, немного стоит, а? Ну, скажи! Давайдавай! Не стесняйся!
Бенедит не раз слышала, как больные от бессилия и отчаяния кричали на жен или мужей, приходивших к ним в санаторий.
- Прости меня, Франсуа…
- Плевать я хотел на их разрешения! И вообще мне осточертело мотаться по кругу, как идиот! Что ты думаешь? Вот возьму и в один прекрасный день куплю себе поле и гараж! Уж тамто мне никто не помешает гонять, сколько влезет! - (Бенедит взирала на него с необычайной кротостью.) - Да, именно, сколько влезет! - завопил Олэн.
Пистолет Бульдога оттягивал карман, за пазухой шуршала свернутая газета. Олэну вдруг захотелось развернуть ее и бросить Бенедит. Пусть знает, что он не раб и не буржуа какойнибудь и что о нем еще услышат!
Вместо этого Олэн просто ушел. Бенедит еще долго смотрела на дверь, а потом решила нарисовать затуманенные глаза и недоступный им слабый желтый огонек.
На сей раз братья Шварц оказались на месте. Во дворе стояла пятиместная легковушка с какимто невзрачным типом за рулем.
Олэн поднялся на второй этаж. В углу валялись скомканные газеты. Шварцмладший примерял карнавальные маски и разглядывал коробку с гримом. Старший, поставив ногу на открытую дверцу комода, полировать башмаки.
Олэна с порога неприятно удивила новая жесткость их облика - волосы опять были черными. «Должно быть, я слишком долго видел их белокурыми», - подумал он.
- Выходит, ты теперь самый умный, - не глядя на Олэна, буркнул старший.
- Выходит, так, - отозвался тот.
Младший нацепил маску рогатого чудовища.
- Как видишь, мы обзавелись шофером, - прогудел он сквозь картон.
- Да, видел.
- Мы подумали, раз у тебя башка вспухла от рекламы, ты и на это уже не годен, - пояснил старший.
- И будешь локти кусать, потому как мы устроим фейерверк века, - пробурчал младший, запихивая маскарадный арсенал в сумку.
- А ты тем временем можешь зад подтирать своими газетенками, - фыркнул старший, захлопывая ногой дверцу комода.
Олэн вытащил револьвер Бульдога и пару раз крутанул на пальце. Братцы замерли, не отводя глаз от пушки.
- Знаете, чья это игрушка? - спросил Олэн и, не ожидая ответа, продолжал: - Одного из ваших приятелей, красавчика, похожего на бульдога… При виде его рожи любая баба скинет без всякого аборта.
- И что дальше? - спросил старший, отодвигаясь от брата.
В такие минуты они предпочитали не скучиваться.
- А то, что мне бы не хотелось никаких недоразумений между нами, - ответил Олэн с удивившим его самого хладнокровием. - Надо малость притормозить с глупыми шуточками. Например, избегайте называть меня «О!», как в прежние времена. Я почувствовал, что большего этого не потерплю.
Во время этого монолога Олэн, словно забавляясь, пощелкивал собачкой «смит энд вессона».
- Это угроза? - поинтересовался младший.
- Нет, просто я требую равенства.
- Равенства и братства, - иронически бросил младший.
- Нет, первого достаточно. Раз мы волейневолей вынуждены здесь сталкиваться, лучше не гнать волну. В наших же интересах. Здесь такой тихий уголок… Кстати, не таскайте сюда кого ни попадя, - он ткнул дулом в сторону двора.
- Это не кто попало, - буркнул старший.
- Поживем - увидим. Я уже доказал, чего стою, - заметил Олэн (на сей раз он решил не скромничать). - И не вам на меня жаловаться.
- А мы тебя ни в чем не упрекаем, - проворчал старший.
- Тем более.
Он сунул револьвер в карман, но руку не вытащил. Старший, казалось, о чемто напряженно думает.
- Коль скоро ты шлепнул Шнейдера, мы готовы сделать тебе предложение, - наконец сказал он.
- Шнейдера?
- Ага, так звали типа с бульей ряшкой… Можешь занять его место. Всего нас пятеро - двое скоро подгребут из Германии. Встречаемся на Севере.
- Я вовсе не говорил, что прикончил парня…
Братцы переглянулись. Это было выше их понимания.
- Ты хочешь сказать, что полаялся со Шнейдером, отобрал у него пушку и отпустил на все четыре?… - спросил младший.
- Точно. И готов продолжить объяснения, где и когда он захочет.
Братья с соболезнованием закивали - ни дать ни взять «друзья семьи» у выхода с кладбища.
- Не самая удачная метода, - скривился старший.
Младший выразил горячее одобрение. Сами они всегда предпочитали радикальные меры, поэтому до сих пор оставались в живых. Следовательно, у обоих не было оснований меняться.
- Даже будь у вас свободное место, я бы не поехал, - сказал Олэн. - Предпочитаю действовать самостоятельно.
Старший, приподняв линялую занавеску, обнаружил под окнами «ДС19». Олэн тоже подошел к окну.
- Это я взял напрокат, - почти стыдясь неказистой машины, объяснил он. - Зато она надежна и не бросается в глаза.
Старший отпустил занавеску, и она грустно поникла. Все трое спустились вниз. Олэн замыкал шествие. На пороге он остановился. Младший уставился на странный номер «ДС» - 9966 ЮС 75 - и сел в «ягуар» последним.
Пока машина медленно разворачивалась, младший высунул голову в окошко.
- И потом, у «ДС» - не дизельный мотор, - крикнул он Олэну.
Франсуа запер за ними деревянные ворота.
Брошеный заводик ему нравился. Здесь он чувствовал себя хозяином. Воображение рисовало моторы «лотосов», «триумфов» и прочих спортивных машин, развешанные на цепях вместо неоновых люстр.
Он включил свое «Кольцо24». Крошечные автомобили рванули с места. Каждый мчался по своей дорожке - здесь никто не мог сжульничать, зацепить соседа или подстроить аварию…
Вечером Олэн перебрал коллекцию галстуков и улегся поразмыслить о настоящем и будущем. Время от времени он перечитывал статью Спартака. «Быть может, Франсуа Олэн изобрел новую разновидность гангстеризма?»
