Жестокие игры - Константинов Владимир (книга бесплатный формат TXT) 📗
— "Никто не сравнится с Матильдой моей!" — взорвал ночную тишину мой жизнеутверждающий голос. Мне ответила криком какая-то ночная птица да залаяли собаки. Светочка, любовь моя, этот подвиг я посвящаю исключительно тебе!
А вот и штаб. Окно квартиры Хозяина ярко светилось. Не спит архаровец, переживает не удавшееся покушение. Ему можно лишь посочувствовать. Однако, я очень сомневался, что сам Бахметов решился на подобное. За ним явно кто-то стоял. Определенно.
Стоящий на посту у дверей абрек с лицом потенциального убийцы хотел было меня остановить.
— Спокойно, джигит! — сказал я. — Мне нужно срочно к Хозяину по очень важному делу.
Я был для него героем. Поэтому, после некоторого раздумья, он решил со мной не связываться. Сказал сердито:
— Проходы!
Я поднялся на второй этаж, отыскал дверь квартиры Бахметова, деликатно постучал, открыл и шагнул через порог. В комнате я увидел Бахметова и его первого помощника Реваза Салигеева. По их разгоряченным лицам понял, что они о чем-то спорили. Причем, разговор для обоих был неприятным.
О чем спорим, господа?! — беспечно спросил я. — Может, я могу чем помочь?
Появление приведения вызвало бы меньший эффект, чем мое. Их лица в считанные мгновения превратились в гипсовые посмертные маски, а устремленные на меня глаза выражали недоумение и мистический ужас. Это называется — не ждали. Первым опомнился Бахметов, наклонился к своему помощнику и что-то горячо зашептал ему на ухо.
— Понял, — кивнул тот и выбежал из комнаты.
Я сел в кресло, закурил и, насмешливо глядя на Бахметова, сказал:
— Ну, рассказывайте, Тагир Казбекович, как вы дошли до жизни такой?
Он усмехнулся, не спеша прошелся по комнате, сел в кресло напротив, развел руками и с легким смешком ответил:
— Да вот так, как-то.
Быстро он оправился от шока, вызванного моим неожиданным появлением. Быстро. Молодец. Его выдержке и самообладанию можно только позавидывать. Определенно. Похоже, он уже обо всем догадался. Что ж, тем лучше. Однако, я решил не спешить со своими разоблачениями.
— И не мучит вас совесть за бесцельно прожитые годы? Не жжет позор? Нет?
— Нет, не мучит, Павел Иванович, не жжет, — рассмеялся теперь уже по полной программе Бахметов.
— А я бы на вашем месте уже давно бы сгорел от стыда, как бикфордов шнур.
— Вот когда вы окажитесь на моем месте, тогда и поговорим.
Мне эта игра в кошки-мышки уже начинала порядком надоедать. Пора было переходить к конкретике.
— Нет уж, не уж. Тешу себя надеждой, что подобного со мной никогда не случится. Я никогда не сдаю своих друзей, а уж тем более...
— Я — тоже.
— Не понял?
— Я тоже не сдаю своих друзей, а уж тем более. Никогда. — Бахметов провел по лицу рукой, как бы стирая с него веселье и беспечность. Серьезно и строго глянул на меня. — Если вы имеете в виду Руслана Татиева, то он никогда не был моим другом.
— Вот даже как!
— Да именно так. Он выскочка и краснобай. А этих качеств я терпеть не могу.
— Отчего же тогда верой и правдой ему служили?
— У меня не было иного выбора.
— Не надо ля-ля, милейший. Выбор есть всегда.
— Возможно. Но, когда я его делал, рядом, к моему великому сожалению, не было вас, чтобы подсказать, — усмехнулся Бахметов.
Меня начинала беспокоить эта его уверенность и невозмутимость. Он явно что-то придумал. И это что-то не сулит мне ничего хорошего. Определенно. Надо постараться перехватить инициативу.
— Как вы догадались, что мне обо всем известно?
— Это было не так трудно. Мои парни не нашли Первенцева. Ваш визит ко мне свидетельствует, что вы нашли его раньше меня. Так?
— Допустим.
— Вы очень умный человек, Павел Иванович. Скажите, вы успели сообщить это Татитеву?
— Нет. Решил пока переговорить с вами. Все будет зависеть от результатов этих переговоров. Если мы с вами придем, как говаривал бывший президент бывшей империи, к консенсусу, то Татиев может ничего не узнать.
Бахметов закурил. Долго молчал, глядя в пространство, что-то обдумывая и решая для себя. Раздавил в пепельнице окурок, сказал с сожалением:
— Это было вашей ошибкой, Павел Иванович.
— Не понял?
В это время дверь открылась и в комнату стремительно вошел Салигеев. Он был чем-то очень взволнован и, по всему, очень доволен. Подойдя к своему шефу, наклонился и что-то прошептал на ухо.
— Очень хорошо, — кивнул тот. — Подожди за дверью.
Салигеев вышел.
— Вы кажется что-то хотели спросить, Павел Иванович? — обратился Бахметов ко мне.
— В чем, вы считаете, была моя ошибка?
— Ошибка? — переспросил Бахметов недоуменно, поглощенный своими мыслями. — Ах. ошибка... В том, что вы ничего не сказали Татиеву.
— Это могло что-то изменить?
— И очень существенно. А теперь вы лишились свидетеля, Павел Иванович. Очень сожалею.
— Вы убили Первенцева? — догадался я.
— Пришлось, — развел руками Бахметов. — Негодяй оказал при задержании «сопротивление». Мы были вынуждены применить оружие. Справедливое возмездие настигло убийцу. Ха-ха-ха!
— Это ничего не меняет. Его показания записаны на кассету.
— Вот как! — делано удивился Хозяин. — Хорошо работаете, Павел Иванович.
— Стараюсь.
— Нечто подобное я предвидел. Кассета с вами?
— Надо полагать, что вы пошутили, Тагир Казбекович. Только шутки у вас дурацкие, если не сказать больше.
— Ну-ну, — мрачно проговорил Бахметов. — Только вам, Павел Иванович, не придется воспользоваться вашей кассетой. Очень сожалею.
А я уже начал догадываться о его дальнейших планах. И мне стало совсем нехорошо. Идиот! Самоуверенный болван! Это называется — головокружение от успехов. Определеннно. Очень я себя не уважал сейчас. Очень. Костерил последними словами, но это мало помогало. Собрал в кулак остатки мужества, нарисовал на лице насмешливую улыбку.
— Вы в этом уверены?
— Больше чем, Павел Иванович. Больше чем, — вздохнул Бахметов. — Желаете знать, каким образом будут развиваться дальнешие события?
— Сгораю от нетерпения и любопытства.
— Что ж, извольте. Завтра труп Первенцева будет выставлен на площади для всеобщего обозрения. Будут предъявлены исчерпывающие доказательства его виновности в покушении на Татиева и в убийстве оружейника — в его комнате будет надена снайперская винтовка, похищенная им накануне из оружейки. Кроме того, он прямо «признался» в этом моим парням, пытавшемся его задержать. Вы внимательно следите за развитием сюжета?
— Больше чем, Тагир Казбекович. Больше чем, — ответил я словами этого сукиного сына и, чтобы сходство было совсем полным, глубоко вздохнул.
— А не знаете, о чем он ещё поведал моим парням?
Этот вопрос свидетельствовал, что интуиция не обманула меня и на этот раз. Бахметов пытается все перевернуть, поставить с ног на голову и подставить меня. И по всему, это ему удастся. Определенно.
— Теряюсь в догадках, милейший. Неужто он «признался», что действовал по моему заданию?
Глаза его выразили крайнюю степень удивления, но лицо продолжало оставаться насмешливо-снисходительным.
— Вот именно, Павел Иванович. Вот именно.
— Глупо, — пожал я плечами. — Архи глупо. Неужели вы рассчитываете, наивный вы наш, что в эту сказочку про белого бычка поверит здравомыслящий человек, каким является Руслан Татиев?
Бахметов встретил мой вопрос беспечной улыбкой. Встал, прошелся взад-вперед по комнате. Ответил:
— Определенно рассчитываю. Иначе бы не затевал все это.
— Но ведь это глупо и не выдерживает никакой критики. Зачем же в таком случае мне нужно было его спасать?
— Э-э, не скажите, Павел Иванович. Если над всем этим хорошенько подумать, то ваш поступок преследовал далеко идущие планы.
— Вот как! Это уже интересно.
— Еще как интересно. Блестяще разыграв сцену спасения Татиева, вы стремились сделать его обязанным вам своей жизнью. Нетрудно предположить, чем бы все это закончилось.
