Золотая паутина - Барабашов Валерий Михайлович (библиотека электронных книг .txt) 📗
— Значит, вы его видели, разговаривали с ним?— уточнил Краснов.
— Вот как с вами.
— Да, судя по всему, Виктор Иванович, прапорщик этот убит не случайно. Будем разбираться.
Они съездили в Даниловку, поговорили с лесником, который обнаружил труп Рябченко, а потом отправились в морг — на опознание. Долматову должны были привезти с работы к шестнадцати часам — Русанову важно было видеть реакцию женщины.
Валентина вышла из милицейской машины растерянная. Из-под хорошего драпового пальто с норковым воротником виднелись полы белого халата, белым было и лицо женщины. Слезы в измученных ее глазах появились сразу же, на пороге этого печального заведения, а когда врач-патологоанатом откинул с лица трупа простыню и жестом пригласил ее поближе к столу, Долматова пошатнулась, так что Виктору Ивановичу пришлось даже поддержать женщину под руку — она едва не упала.
— Это он, Толя, — тихо и потрясенно сказала Долматова.
Женщину вывели в соседнюю комнату; она села за стол, дрожащей рукой подписала протокол опознания.
— Назовите, Валентина Васильевна, тех, кто убил вашего мужа, — строго сказал Краснов. — Я полагаю, вы их знаете.
Валентина заплакала громко, навзрыд, отрицательно замотала головой:
— О чем вы говорите?! Бог ты мой! Откуда мне знать?! Такое несчастье!
— Это в ваших интересах, Долматова, — продолжал наступление следователь прокуратуры. — У него, вероятно, были враги, и вы…
— Да не знаю я ничего, что вы в самом деле?! Толя ушел на службу и не вернулся…
— Но ведь он был одет в куртку, то есть в гражданское платье, почему же вы решили, что он ушел в часть?
— Ну… я думала, что он ушел в часть. Я же писала в милиции, что думала так.
— Он утром ушел из дома?
— Я думала, что утром. Я ушла на работу, потом вернулась вечером, а его нет. И вот теперь… Бог ты мой, что они с ним сделали… То-оли-ик, родной ты мой!
— Хорошо, Долматова, идите пока домой, — решил Краснов. — Но мы бы вас попросили хорошенько подумать. Назовите нам имена знакомых, друзей Рябченко. Это очень важно. С кем он общался, кто бывал у вас дома… Идите, успокойтесь.
Долматова, всхлипывая, ушла, а Русанов с Красновым коротко обменялись впечатлениями. Да, женщина ведет себя естественно, и слезы ее искренние — гибель мужа для нее неожиданность. Но все же очень вероятно, что она знает убийц. Возможно, боится назвать их имена, боится мести, расправы. Преступный мир жесток.
— Да, Василий Иванович, — соглашался Русанов. — Скорее всего, это убийство совершено с целью сокрытия другого преступления. Похищено оружие на складе именно Анатолия Рябченко, автоматы Калашникова и пистолеты. Из Макарова он и убит… Теперь я убежден, что Рябченко был участником этой преступной группы. Идет следствие военной прокуратуры, мы в нем принимаем участие,
— Но Долматова в самом деле может и не знать убийц, — продолжал свои рассуждения Виктор Иванович. — Если он ей, конечно, не сказал о тех людях, которые похитили автоматы и пистолеты. А мог и сказать.
— Со временем мы это узнаем, Виктор Иванович.
…В управлении, у себя в кабинете, Русанов заново разложил перед собой схемы, уверенно вписал в прямоугольник «Похитители оружия» фамилию — Рябченко. В этом он теперь нисколько не сомневался. Вспоминал свою беседу с прапорщиком, его ответы, настороженность. Да, он подготовил преступление, помог кому-то похитить автоматы и пистолеты, теперь его убрали. Мертвый ничего не расскажет, но «заговорило» оружие в руках его сообщников, есть кое-какие следы, версии. Преступники живы-здоровы, они где-то в городе, ходят по его улицам, возможно, и он, Русанов, с ними встречался… Вполне возможно!
Нервное напряжение сказывалось — в последние эти недели у Виктора Ивановича болела голова, поднялось давление. Он глотал таблетки, старался лучше, глубже спать, хотя бы какое-то время бывать на воздухе. Но, увы, времени для этого катастрофически не хватало.
Закурив, Виктор Иванович вспоминал в подробностях беседу с Долматовой, ее поведение в морге. Да, ничто не выдало в ней неискренность, горевала она естественно, правдиво. И Краснов, честно говоря, рисковал, заявляя, что она должна знать убийц мужа. Долматова могла просто расшуметься, обвинить следователя прокуратуры в чем угодно — народ нынче грамотный, права свои знает. И пришлось бы, наверное, извиняться.
И все же интуитивно Виктор Иванович чувствовал, что Долматова говорила им неправду, а точнее, не всю правду. Когда Анатолий ушел из дома — почему оказался в цивильной одежде, не на службе? Разумеется, они снова вызовут ее на допрос, но в следующий раз нужно подготовиться к разговору, иметь в руках какие-либо доказательства того; что женщина говорит неправду, — интуицию к делу не подошьешь. Вероятно, нужно получить ордер на обыск ее дома, ведь прапорщика Рябченко могли убить не обязательно те, кто похищал вместе с ним оружие…
Накурившись и немного успокоившись, Виктор Иванович отправился к генералу, рассказал Ивану Александровичу о ходе опознания трупа, о поведении Долматовой, о своих сомнениях.
— Да, — согласился генерал. — Тут требуются какие-то новые шаги и новые факты.
— Кстати, о милиции, — продолжал он. — Давайте проанализируем цепь событий с того момента, как мы затеяли проверку «Электрона» вместе с Битюцким. У нас был Воловод, который потом отправился с проверкой на «Электрон». Так?
— Так.
— Он получил от нас определенные рекомендации, и предположим, — генерал поднял вверх палец, — предположим, что все их добросовестно исполнял.
— Так и было, Иван Александрович. Воловод побывал сначала в бухгалтерии, потом в отделе кадров завода, где ему дали список материально ответственных лиц, имеющих непосредственное отношение к золотосодержащим деталям.
— Вот именно. Воловод работал, тайны ни для кого в этом не было.
— Вы хотите сказать, что о его визите стало известно… заинтересованному лицу?
— Вот именно! — кивнул генерал. — Рассуждаем дальше. Наша Долматова — материально ответственное лицо? Да. Имеет отношение к золотосодержащим деталям? Да!
— Но у нее вся документация в порядке, Иван Александрович. Мне докладывал капитан Белоусов — он заменил Воловода, — что проверял склад Долматовой, точнее, изолятор брака, все там копеечка в копеечку.
— Я не утверждаю, Виктор Иванович, что Долматова — то лицо, которое… Ну, сами понимаете. Однако слишком много совпадений, черт возьми! Слишком!
— И я об этом думал, Иван Александрович.
— Знаете что, Виктор Иванович, Краснов, прокуратура, пусть свое дело делают — допрашивают, уточняют… А мы к Долматовой должны прийти в следующий раз с уликами! С очень серьезными, вескими. Это крепкий орешек. Если она знала о готовящемся убийстве мужа, она психологически к нему подготовилась и будет лить искренние слезы, как вы выражаетесь, на всех допросах. Ничего мы этими допросами не добьемся. Надо зайти к преступлению с другой стороны.
— Обыск?
— Да, обыск — раз. Второе — нужно поломать голову нашим оперработникам вместе с Белоусовым: как все-таки можно скрыть концы с этими золотосодержащими деталями? Есть тут какая-то тайна, есть! Нужно проследить эту «золотую цепочку» от поступления драгметалла на завод и до отправки его на перерабатывающий завод. И туда, в Москву, съездить, там все документы сверить.
— Хорошо, мы это сделаем, Иван Александрович.
— А Долматовой, при случае, задайте прямой и неожиданный вопрос: кто и когда предупредил ее о проверке, которую проводил Воловод? Как она, интересно, прореагирует… А этот Эльдар Мамедов… Не показал что-нибудь новенького?
— Нет, Иван Александрович. Сидит, повторяет одно и то же.
— Ладно, пусть повторяет. Мне кажется, это как раз неинформированный человек, скупщик, которому мало что позволено было знать.
Обыск в доме Валентины Долматовой дал следствию новую пищу для размышлений. Прежде всего бросалось в глаза обилие дорогих импортных вещей: две стенки, два холодильника, хрустальные люстры во всех комнатах (а их в доме четыре), ковры на полу и стенах, три цветных телевизора (один из них, небольшой, — на кухне), два видеомагнитофона, на окнах — тончайший тюль и сказочной красоты шторы… Платяные шкафы оказались забиты вещами самыми модными и дорогими. В потайных местах — в диванах и во втором дне платяного шкафа — найдены были драгоценности, в железном ящике-сейфе, замурованном в стене, — тугие пачки денег. Второй сейф, небрежно засунутый под разный хлам в сарае, также хранил деньги.
