В моей руке – гибель - Степанова Татьяна Юрьевна (первая книга TXT) 📗
Но опять не сработало! ТРУП ЯКОВЕНКО НЕ НАШЛИ. В Отрадное никто не пришел, о Степане не наводили справок. Все было тихо. Мальчишки Листовы, о существовании которых Дмитрий и не подозревал, спутали ему все карты. Надо было все начинать сначала и снова рисковать. Я думаю, ребята, количество убийств напрямую зависело от того, что «не сработало». Если бы «сработало» сразу, у нас была бы только одна жертва – Соленый. Но так уж сложились обстоятельства – один мертвец звал другого мертвеца за собой. Итак, повторяю, Димке надо было все начинать заново. И он решил рискнуть по-крупному: убить не просто случайную жертву в лесу, а дачника, которому по просьбе Прозоровой сам же и сдал дачу. То, что жилец был киллером-наемником, проходящим у нас по делу о заказном убийстве, он, конечно, не предполагал. Но каких только совпадений не бывает…
– А с кем он имел дело, когда о цене за дачу договаривался, с Грантом или… – Катя запнулась.
– Или, Катерина Сергеевна. В этом дельце был у Гранта помощник, посредник, кстати кровный его побратим, некто Карпов, – Колосов кашлянул, вспоминая задушенного горемыку – Акулу. – Грант сам с владельцами дачи дел не имел, а действовал через этого посредника. От него Димка узнал, что на даче Прозоровой будет проживать одинокий жилец.
Мы, Кать, когда ту дачку в Половцеве осматривали, все недоумевали, что с Грантом произошло? Он вышел во двор среди ночи с оружием вроде бы на что-то посмотреть. Не знаю, возможно, он что-то услышал или увидел – тень промелькнула… Но для него любопытство стало роковым. Бросок из темноты – и Грант курка спустить не успел. Все решила внезапность. Физически, кстати, братья Базаровы, и Степан и Дмитрий, очень сильны. Грант без оружия, без своей киллеровской винтовочки с оптическим в ближнем рукопашном бою с близнецом вряд ли совладал бы. После убийства все развивалось по уже отработанному плану: кусачки, рваные раны на горле, медвежья шерсть – это чтоб у милиции сомнений не возникло, с чем именно связывать это убийство. А для привлечения внимания, чтоб уж труп наверняка нашли – измазанный кровью забор.
И то, что он так настойчиво инсценировал, наконец сработало. Мы, правда, шли от другого, искали Гранта по делу об убийстве, а нашли его изуродованный труп. Дело завертелось. По Раздольску поползли слухи. И Димка начал терпеливо ждать и даже собирался «помочь» нам. Потом отыскался и труп Яковенко. Слухи ширились, заговорили уже о маньяке, про оборотня-волколака вспомнили. А тут еще и пропавшая скотинка – Степкины ночные забавы, инспирированные им опыты нетрадиционного питания в школе… Мало-помалу к Отрадному начали проявлять интерес. Кстати, Димка узнал об этом непосредственно от тебя, Кать. Узнал, где ты работаешь, и при случае решил использовать тебя. Но тут все для него внезапно изменилось: умер его отец и…
– Ты мне скажи, Никита, Лиза ведь что-то подозревала насчет смерти Владимира Кирилловича? Это ведь было не самоубийство, а? – Катя, собравшись с духом, продолжила: – Ответь: ЭТО ОН УБИЛ ОТЦА? Димка?
– Нет. Отца он не убивал.
– Но ты описываешь его настоящим чудовищем.
– Он и есть чудовище, выродок. Но смерть отца стала для него самого страшным ударом, шоком. И не только потому, что ему быловыгодно, чтобы отец был жив, пока он при его жизни не разберется с братьями, не устранит их как конкурентов со своего пути, а самое главное потому, что… – Колосов помолчал. – Он ПРОСТО ЛЮБИЛ ОТЦА. Не знаю, ребят, у меня такое чувство, когда я все это вспоминаю… Если Димка и был кому-то предан, благодарен, кого-то уважал, любил – то только отца. Мне говорили на допросах те, кто хорошо знал их семью, – они с Владимиром Кирилловичем очень были похожи по характеру, между ними тоже были особые отношения, но это ничего общего с тем, что связывало, например, близнецов… Думаю, ночь, когда стало ясно, что отец покончил с собой, стала самой страшной для Дмитрия.
Катя вспомнила ту ночь. Как ОН рыдал на ее плече… Нет, нельзя начинать все сначала. ОНА НИЧЕГО НЕ ХОЧЕТ ВСПОМИНАТЬ О НИХ. ОНА НЕ МОЖЕТ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО ОН СОТВОРИЛ, ЖАЛЕТЬ ЕГО. ЖАЛЕТЬ ЧУДОВИЩЕ.
– Каждый из братьев пережил самоубийство отца по-своему, – продолжал Никита. – Димка однажды пытался внушить нам, что, дескать, отец и раком-то заболел оттого, что остро переживал «голубизну» Ваньки. Возможно, отчасти он и не лгал. Отцу их досталось в тот год – и свои болезни, и дед… и Степка его тревожил: любимый сын сходит с ума…
– Ну а Лиза? Чем она-то Димке помешала? – тихо спросил Мещерский.
– Ее-то он за что убил?
– Труп Гинерозовой до сих пор не найден. Формально ему никакого обвинения в ее убийстве предъявить нельзя. Но… Думаю, он просто разменял и ее как новую пешку в игре. МОМЕНТ ПОТРЕБОВАЛ НОВОЙ ЖЕРТВЫ. Степан, остро переживавший смерть отца, предпринял со своими штурмовиками налет на цыган. Зачем? Отчаяние порождает всплеск агрессии – так объясняет его поступок психолог. И с Катей у Степки произошел инцидент… Димка мгновенно просчитал ситуацию: Катя может стать не только свидетелем, но и доложит «куда следует» о поступках Степана. Он понимал, что Катя – профессионал и не станет стесняться или выгораживать знакомых, когда речь идет о серийных убийствах, совершенных маньяком. Дмитрий решил: настало время обострить ситуацию до предела, сделать в шахматной партии шах ферзем – прямо вывести милицию на личность маньяка-оборотня. И он убил Лизу – невесту Степана. Кем, как не женихом пропавшей без вести девушки, мы должны были бы заинтересоваться в первую очередь? А там бы очень кстати пришлись и изобличающие показания Кати. И на этом этапе, как показали обстоятельства, он у нас партию выиграл.
– Но для чего же тогда он спрятал ее труп? – спросил Мещерский.
– Этого мы не узнаем, если не найдем тело. Если он сам не покажет, где оно. А если рассуждать абстрактно: он спрятал труп, возможно, потому, что убийство оставило какие-то следы, которые явно на него указывали, и у него не было времени их устранить. Он убил Гинерозову как очередную пешку, а вовсе не потому, что она что-то подозревала. К сожалению, он умный был и все делал так, что его никто не подозревал почти до самого конца, – Колосов печально вздохнул. – Ну, наука будет нам впредь.
Он глянул выразительно на Катю.
Та покраснела: это был ответ именно на тот вопрос, который она хотела ему задать. НО ЛИЗА НЕ РАЗ УПОМИНАЛА О СТРАСТИ ДМИТРИЯ К ДЕНЬГАМ. Выходит, она раньше всех определила главный мотив его поступков, хотя и не догадывалась ни о чем.
– А возможно, – продолжил Никита, – определенную роль в ее устранении сыграл и тот факт, что они со Степкой хотели пожениться. Она могла забеременеть, а лишние хлопоты с новыми наследничками были Димке абсолютно ни к чему. В принципе она, как и все прочие, которых он подстерегал и убивал, подготавливая свою инсценировку, была для него пешкой – я повторяю это. Они ничего не значили в той игре, что он затеял.
– Пешки! Ты так категорически это утверждаешь, – Катя вертела в руках пустую чашку. – По-твоему, он ко всем относился как к пешкам?
– Он приговорил родных братьев, Катя. Хладнокровно приговорил. Остальные же – чужие, посторонние, были для него вообще никем.
Катя чуть было не спросила: «И я, значит, тоже?» Знакомая игла ужалила в сердце. Она потянулась сама к бутылке, плеснула себе – Мещерский только брови поднял – надо же, – залпом выпила коньяк: горло обожгло огнем. Так лучше. НЕ НАДО НИЧЕГО ВСПОМИНАТЬ. БРОСЬ.
– Ладно, пора заканчивать нашу повесть. Дальше все было так: после ареста Степана дело пошло в том направлении, куда его Дмитрий и подталкивал. Он выжидал. Но внезапно Степка, из-за этих наших раздольских ротозеев, получил шанс сбежать и воспользовался им. Когда мы суетились в горячке, предупреждали братьев об осторожности – кстати, я лично и предупреждал, – Колосов горько усмехнулся, – Димка понял: наконец настал час разделаться одним ударом с обоими конкурентами: можно прикончить Ваньку. Он сам сказал мне, чтобы Ивана встретили на автобусной остановке в Раздольске, прекрасно зная, что тот поедет электричкой до Мебельного. Это был его традиционный маршрут до дачи. Он всегда ходил лесом, потом по бетонке, там ближе, и вот там-то братец-оборотень и подстерегал его. Дмитрий отчаянно рисковал. Это был человек, для которого, как я говорил, не было невозможного. Он рассчитывал, что убийство, обставленное, как и прежние, припишут обезумевшему сбежавшему «психу» – Степке, – и тогда уж… Но он поспешил. Если бы он не торопился, не рисковал, просто выжидал бы – выиграл бы наверняка. Но он хотел всего сразу и быстро – такова уж базаровская натура. Потому, рискуя, и поспешил. Потому и проиграл.
