Маньяк по субботам - Гостомыслов Александр Петрович (книги онлайн TXT, FB2) 📗
— Так, прогуляюсь, проветриться решил, — отмахнулся он.
У себя в комнатке еще раз все прикинул, решил, что все предусмотрено и должно получиться, можно начинать действовать. Надел чистую рубашку, сверху брезентовую робу защитного цвета, сна немаркая и в глаза не бросается. Положил в рюкзак заранее приготовленный сверток. И тихонько, чтобы никто не увидел, выбрался в окно.
В четырех метрах от дома, за огромными вишнями стоял сарай соседа. Никита огляделся, убедился, что его никто не видит. Отодвинул в стене чужого сарая две доски, оторванные заранее. Забрался внутрь. Там стояло сокровище соседского парнишки Юрки — красный мопед «Верховина-3». Никита взял мопед за ручки, покачал из стороны в сторону. В бензобаке чуть слышно плеснуло, бензина мало. Из канистры, стоявшей тут же, налил бак доверху, дорога предстояла неблизкая.
Непросто вытащить мопед сквозь дыру в сарае, проволочь по своему участку между грядок, чтобы особо не наследить. Никиту едва не выдала собственная собака, негромко гавкнула, мол, возьми с собой, хозяин. Никита зло цыкнул, и овчарка села, ревниво провожая его взглядом.
Никита провел мопед сквозь лесозащитную полосу, примыкавшую к их дому, вышел на дорогу. Крутнул педаль, усевшись в седло. Хорошо отлаженный мотор ровно заработал, и вот Зеленов уже на ходу, лихо понесся по дороге. Мопедовский мотор при езде тарахтит так, что кажется — вот-вот взлетим! Вот скорость уже за тридцать, можно еще прибавить, и так приятно, легко на душе!
Никита выехал к Староладожскому каналу, с ходу взлетел на высокую насыпь и по булыжному шоссе, сработанному еще крепостными крестьянами, помчался к древнему городку Шлиссельбургу.
А почему бы ему не ехать, почему не спешить, почему не иметь на лице том стельной улыбки? Один из садоводов, правда, незнакомый, бородач, подошел к нему вчера, остановил на дороге, посмотрел, какой возит Никита торф, и сделал большой заказ. Правда, адреса своего не назвал еще, зато вручил небольшой аванс. Они разговорились, и бородач рассказал: он живет в Шлиссельбурге, и если Никита появится на празднике и подойдет к церкви в пять часов, то получит в виде аванса самую настоящую американскую кожаную куртку.
Так почему же ему не спешить, почему не радоваться? А что мопед взял без спроса — соседи переживут. А может, даже и не узнают. Он едет аккуратно, ничего машине не станет. Ока и так не новая, левой педали нет, и приходится ногу держать на весу или ставить на мотор. Конечно, можно было поехать и на автобусе, но личный транспорт куда лучше. Прокатиться с ветерком — настоящий праздник, будет что вспомнить зимой.
За полчаса до назначенного времени Никита прикатил в Шлиссельбург. Остановился у церкви. Рядом находилась остановка автобуса, постоянно толпились люди, приезжали и уезжали. Небольшая площадь перед ним оказалась заполнена людьми. Они торопились на остров, в крепость. Оттуда слушалась музыка, на крепостных башнях развивались наши и иностранные флаги. Никита подобрал оброненную кем-то газету «Кировский соловей» и узнал, что «Орешек» — одна из самых древних новгородских крепостей.
В крепости раздалась пальба из пушек, потом праздник переместился на берег, и мимо Никиты в старинных доспехах протопал отряд шведских солдат, прошли ровным шагом финны и что есть силы врезал строевым шагом взвод солдат Преображенского полка вс главе с царем Петром I и Меншиковым.
Никита стоял у церкви долго, терпеливо. Наконец он понял — либо его обманули, либо вышла накладка и бородач не смог сдержать слова. Но денежный аванс здесь, в кармане, его уж он не вернет. И все же настроение оказалось испорчено. Никита стал мрачно смотреть сквозь людей, словно не замечая их, разминая, поиграл мышцами огромных ручищ и, сжав зубы, решил — пришла пора заняться своими делами.
Глава XII
В тот же день, в субботу 4 июня в десять утра вместе с инспектором Шестиглазовым я приехал в Шлиссельбург, двухэтажный городок, по архитектуре напоминающий Петербург. Определенного задания не имел. Какой уж тут план, как можно предугадать действия сумасшедшего? Решил действовать согласно окружающей обстановке, личного опыта и интуиции.
У милиции, как я успел заметить, существовал строгий план. Город разбит на кварталы, их патрулировали тройные пешие наряды и лихо объезжали крепкие ребята в бронежилетах автоматами Калашникова в руках.
Интуиция подсказала мне, что поиск следует начать с острова в истоке Невы, где высилась крепость, гремела музыка и куда все стремились. Хорошо умели наши предки выбирать места для своих укреплений!
Посреди широкой, пугающе стремительной, свинцово-темной страшной глубины Невы — каменистый остров, вытянутый как жирный восклицательный знак. По самому краю его, усыпанному камнями, вздымаются к небу выложенные из кирпича толстые стены, изъязвленные старинными чугунными ядрами и тяжелыми снарядами штурмовой артиллерии последней войны. Несокрушимые стены так и давят тебя своей мощью. Над ломаными стенами высится колокольня собора, изрешеченная снарядами, она похожа на ситечко для чая. Настоящая, боевая, много пережившая крепость. Глядишь на нее, и передается тебе, переливается сила от наших бойцов, дравшихся здесь на смерть, входит в тебя крепость и мощь от самой земли Российской, так что плечи расправляются и походка делается тверже, а взгляд смелее. Крепко предки ставили и охраняли державу, это и нам завещали. А мы? Неохота в праздник вспоминать о политике, настроение портится от этого…
На краешке пристани сидел в инвалидной коляске старый, безногий, никому не нужный солдат. По случаю праздника, который справедливо почитал как военный, он надел застиранную, каким-то чудом сохранившуюся с войны гимнастерку, надраил бляху солдатского ремня. Две медали и орден тихонько позвякивали на впалой груди. Солдат оказался никому не нужен, не вписывался в энергичную, празднично настроенную толпу.
Сгоряча я тоже пробежал мимо ветерана, поднялся на борт двухэтажного, старательно пыхтящего парома. Но тут словно ангел пролетел надо мной, я вспомнил: там, в Тверской области, в деревне Всесвятское, стоит с заколоченными окнами оставленный мною родительский дом. К нему в свое время школьники прибили красную деревянную звезду, потому что дед мой Василий был на фронте, прошел всю войну.
В груди что-то защемило, не выдержал, сбежал вниз мимо удивившегося вахтенного матроса, вернулся к старому солдату.
— Отец, на остров поедешь?
Он шевельнул сухонькими ручками.
— Понимаешь, история какая, за проезд заплатить нечем.
— Тебе, отец, сегодня место в президиуме.
Я лихо подкатил коляску к сходням парома.
— Ну-ка, вахтенный, помоги поднять на борт ветерана обороны Орешка, он старый артиллерист, там выступать станет, по приказу мэра, да скорее же, какой неловкий, не урони коляску в воду, в крепости митинг, люди собрались, без него начать не могут.
Старик что-то забормотал, но я его не стал слушать. Люди расступились, несколько сильных мужчин подхватили коляску и по сходням внесли на палубу. Я провез деда на лучшее место, на нос парома, чтобы полюбоваться открывшейся панорамой.
Когда пришвартовались к Орешку, я выкатил ветерана на пристань:
— Ну, отец, дальше сам ориентируйся. Назад сумеешь выбраться?
— Сумею, — глаза старика блестели. — И не из таких передряг выходил живым, а тут я каждый камешек знаю, все исползал в войну.
Я удивился, как быстро старикан вошел в роль ветерана Орешка, подмигнул ему и вместе с праздничной толпой заспешил на каменистую землю островка. Где-нибудь здесь мог затаиться маньяк, выбирая очередную субботнюю жертву. Я вглядывался в веселые лица, пытался представить себе, как они могут измениться в минуту страха и ярости. Вполне могло оказаться, что я уже встречал его да не сумел распознать.
Громко звенело радио, встречая новую волну туристов, приятный женский голос рассказывал:
— Орешек, Орехов, Ореховец, Нотебург, Шлиссельбург — город на левом берегу Невы, у соединения ее с Приладожскими каналами, пристань у истока реки из Ладожского озера. Город основан новгородским князем Юрием Даниловичем в 1323 году, заложившем на острове Орешек (здесь росло много лещины — лесного ореха), у самого истока Невы, деревянную крепость. В 1353 году новгородцы заложили каменную крепость, возвели крепостные стены и башни…
