Охота на президента - Жуков Вячеслав Владимирович (первая книга TXT) 📗
Вместо долларов, карлик натолкал в сумки книги, которые насобирал тут же в кладовке. Но все получилось не так, как он сам того ожидал. На другой день, вместо «Москвича», Шахов велел им ехать на красной «девятке» с тонированными стеклами. Почему именно на ней, малыш Лавр не знал. Зато знала Валентина и сам Шахов. В ней под сиденье водителя был вмонтирован небольшой чемоданчик, в котором уместилась разобранная снайперская винтовка.
– Разве мы едем не на «Москвиче»? – с тоской глянув на стоявший в гараже «Москвич», спросил малыш Лавра.
– Нет. Вы поедете вот на ней, – указал Шахов на красную, новенькую «девятку».
Малыш Лавр ничего не сказал в ответ на это, но уехал без настроения. Не сомневался, обнаружив пропажу денег, Шахов первым делом свяжется с ним по сотовому, и в этом не ошибся.
Остановившись метров за сто перед интернатом, ближе их не пустили гаишники, они вышли из машины, и Валентина, взяв его за руку, как ребенка, повела по тротуару.
– Будь хорошим мальчиком. Не озорничай, – как заботливая мать, проговорила она сердито, когда, улучшив момент, карлик ущипнул ее за пухленькую задницу.
Прежде чем попасть на территорию интерната, огороженного забором из узорчатой металлической решетки, надо было пройти через ворота, возле которых стояли два великана в строгих черных костюмах. Увидев подошедшую женщину с мальчиком, оба как по команде преградили проход.
– Туда нельзя, гражданка, – сказал один.
Другой спросил:
– Вы к кому?
Валентина посмотрела сквозь решетку на группу из нескольких человек, тех, кто с минуты на минуту, ожидал приезда президентской четы. Было среди них и несколько женщин. Но женщины не интересовали ее. Она отыскивала глазами Самохина. Он должен подойти и провести малыша Лавра в интернат.
– Я вот мальчика привела… – замешкалась Валентина, немного растерявшись, потому что не увидела Самохина. Видно день сегодня какой-то не такой. Дорогой позвонил Шахов и приказал ей не убивать Лавра. И она нисколько бы не удивилась, если бы сейчас Шахов позвонил опять, и сказал, что операция отменяется. Но лежащий в ее дамской сумочке мобильник, упрямо молчал.
Самохин стоял, как оказалось в стороне от группы, с одним из охранников службы безопасности. Увидев Валентину, подошел к воротам.
– Пропустите мальчика. Он из здешних, – сказал он великанам, один из которых достал из кармана металлоискатель и обвел им вокруг малыша Лавра.
– Проходи, малыш, – назвал он карлика словом, которое особенно не нравилось ему, и Лавр сморщил свое личико, но грубить охраннику не стал.
Пройдя в ворота, он вместе с Самохиным направился к раскрытым дверям интерната.
– Веди себя естественно, – шепнул Самохин. – Постарайся втереться в толпу воспитанников и смешаться с ними.
– Обо всем этом меня проинструктировал Шахов заранее. Какой смысл повторять? – также шепотом, с улыбкой, ответил карлик.
На что Самохин покачал головой.
– Смотрите, какие мы. Ну иди, раз ты все знаешь, – сказал он, пропуская малыша Лавра вперед. Сам остался на улице.
Едва очутившись в коридоре, малыш Лавр пошел в крыло, где располагался туалет. Под видом наблюдения за ремонтом, Ник Феклистов обошел весь интернат, составив четкий план, на котором указал расположение туалета и актового зала, где, по мнению полковника Шахова и должна состояться встреча президента с воспитанниками интерната и персоналом. Хотя сначала, как заведено, его проведут если не по всем комнатам, то уж точно по тем, которые не стыдно показать. Но там малыш Лавр стрелять в президента не станет. Это лучше будет сделать в актовом зале, при большом стечении народа и детей. Тогда охранники не откроют ответной стрельбы. Не станут же они палить по сиротам.
Войдя в туалет, малыш Лавр сделал вид, будто собирается пописать. Возле соседнего унитаза стоял паренек лет десяти. Но писал он не в унитаз, а почему-то мимо. Наклонив голову, смотрел как его тоненькая струйка, брызжет на блестящие кафельные плитки. Закончив свое дело, он с интересом уставился на Лавра.
– Ты откуда? – спросил он карлика.
Лавру хотелось отвесить этому писуну хорошую затрещину, чтобы он тут же выскочил из туалета и не мешал. Но драку закатывать было нельзя.
– Да я здешний, – ответил Лавр, пристраиваясь к унитазу, где согласно плану, Феклистов спрятал под одной из плиток за сливным бачком револьвер с глушителем.
– А почему я тебя раньше тут не видел? Ты из тех, кого привезли сюда неделю назад? Да?
– Да, да. Слушай, ты поссал, дай теперь мне поссать. Не мешай. Иди, подожди меня в коридоре. Видишь, я при тебе стесняюсь.
– Ладно, подожду, – согласился паренек и вышел.
Оставшись один, Лавр сначала постучал по плитке, чтобы определить под ней пустоту. Плитка оказалась та самая. И теперь ее как-то надо было отковырнуть. Хотя Феклистов и уверял, что плитка держится едва ли не на соплях, на деле все оказалось иначе. И тогда Лавр, чтобы не терять понапрасну время, ударил по ней ногой, и плитка отвалилась.
Револьвер и глушитель к нему, оказались в тайнике. Лавр проверил в барабане патроны. Как и говорил Шахов, их оказалось всего два.
Карлик привернул к стволу револьвера глушитель, после чего сунул револьвер под рубашку за пояс.
Мальчишка оказался не обманщиком. Выйдя из туалета, Лавр увидел его стоящим возле окна в коридоре. На его лице была крупная досада.
– Долго же ты ссышь. Все уже побежали встречать президента, – сказал он.
Лавр хмыкнул.
– А чего его встречать?
– Но ведь все побежали.
– Ну и пусть бегут. А мы с тобой пойдем в актовый зал. Займем лучшие места. Пошли?
– Ну пошли, – согласился паренек.
Дежуривший возле дверей актового зала сотрудник ФСО, молча посмотрел на пареньков, пропустив их.
Расставленные в ряды стулья, заполнялись входящими мальчиками и девочками, воспитанниками интерната. Причем, на передних рядах исключительно сидели те дети, которым разрешили задавать президенту вопросы. Им заранее раздали листки, с написанными на них вопросами, и ребятишки теперь заучивали их, чтобы не сбиться и не сказануть что-нибудь не то.
Хотя Лавр и не претендовал на передние три ряда. Пятый, шестой ряд, самая удобная позиция для стрельбы. Феклистов на схеме нарисовал расположение актового зала, трибуну, на которой теперь стояло поставленных вместе несколько столов для президиума. Пока неясно только было, за которым из них сядет президент.
Малыш Лавр сел подальше от прохода, оставив свободными несколько стульев. По ряду наверняка будут ходить охранники, а тут в гуще, они его не заметят. Но стрелять придется почти навскидку. Прицелиться надо как максимум за пару секунд, не больше. Для этого Лавр так усердно и упражнялся в стрельбе. Но там, это было одно. Здесь все намного оказалось сложней. И позицию для стрельбы придется выбирать такую, чтобы головы впереди сидящих не помешали полету пули.
Ваняшину долго пришлось убеждать охранников, дежуривших на воротах, что здесь он не просто так из праздного любопытства, а по служебной необходимости. Наконец, когда этот вопрос был утрясен, старшего лейтенанта все-таки пропустили, предварительно, как и всех, проверив металлоискателем. Но в кармане у старлея лежали только ключи от квартиры, кабинета и машины, на которой он сюда прикатил.
– Ладно, проходи, – сказали ему после досмотра.
Сотовый телефон зазвонил, когда Ваняшин уже был возле здания интерната. Президент приехал десять минут назад и директорша интерната, водила его вместе с группой журналистов по комнатам, в которых расселили детей привезенных из Осетии.
Выслушав майора, Ваняшин почувствовал некоторую растерянность. Попробуй тут определи, кто из этой толпы восторженных детей, которых никак не меньше сотни, и есть тот самый карлик, про которого ему сказал майор.
Стоя в коридоре, где едва ли не через каждые пять метров, стояли люди в штатском и внимательно наблюдали за всеми, кто мельтешил у них перед глазами, Ваняшин мучительно думал о той непосильной задаче, которая выпала ему. Если бы по нормальному, то следовало бы поочередно осмотреть детей. Все-таки, что ни говори, а карлика можно отличить от ребенка. Но такой возможности у старшего лейтенанта нет. Хотя почему же нет?
