Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич (книги онлайн полные txt) 📗
Мысли Ника стали вдруг перестраиваться. Он понял, что увидел то, чего не видел Сахно. Скорее всего, это был ключ к большим деньгам. Ведь Вайнберг упомянул, что пароль или код был известен Погодинскому, и черепаха раньше принадлежала этому старику.
— Слушай, — отвлек Ник Сергея от разговора с Улли. — Может, поедем попробуем достать те деньги, о которых Вайнберг говорил?
Сахно усмехнулся.
— Ты про миллиарды? Нет, у меня нет необходимости умирать молодым! Деньги просто не бывают такими крупными. Ты вон триста тысяч марок с трудом из банка вынес!..
Ник кивнул, но мысли об увиденном шифре не оставляли его голову. Ему уже хотелось отвлечься от них, но не получалось. Налил водки себе и Сергею. Выпили, молча чокнувшись.
— Мы отваливаем, — сказал Сахно, закусывая куском лососины из блюдца черепахи.
— Куда?
Сахно отрицательно мотнул головой.
— Туда, где никто нас не знает и где никто не найдет. Счастье требует покоя… Буду жить и работать по специальности…
«По какой специальности?» — подумал озадаченный услышанным Ник.
— Завтра с утра прощаемся! — добавил Сергей и взгляд его, несмотря на уже опустевшую бутылку водки «Стерлинг», был проницательным и трезвым.
Наутро в своем гостиничном номере Ник получил от Сергея семьдесят пять тысяч марок и пакет, в который Сахно положил оба пистолета. Пакет Ник сунул в свою дорожную сумку.
Они обнялись.
— Ну все, удачи! Чемоданчик я себе оставлю, — похлопал Сергей Ника по плечу. — Может, еще увидимся в этом мире!
Ник, забросив сумку на плечо, вышел на улицу. Морозный воздух оцарапал щеки. Над площадью светило солнце.
Пройдясь по улице. Ник зашел в кафе. Повесил «дутую» куртку на спинку соседнего стула. Заказал кофе и пирожное и уселся у прозрачной стенки, глядя из тепла кафе на холод улицы. Вспомнился вдруг процарапанный на панцире черепахи шифр. Он достал из кармана куртки ручку и записал его по краю стомарковой купюры. Спрятал купюру в нагрудный карман джинсовой курточки, туда, где лежал зеленый немецкий паспорт на имя Николаев Ценна.
Идти было некуда. Надо было ехать. Ехать тоже было некуда, если не думать об этом шифре, о Пьере, про которого говорил Вайнберг, об этих миллиардах. Само слово «миллиард» вызвало у Ника кривую улыбку. «Это бред, полнейший бред…» — думал он и в то же время сопротивлялся этим мыслям. Эти деньги где-то есть. Он знает кто, и для чего их ищет. Точнее, он знает одного человека, который знает, для чего нужны эти деньги в Украине. Может, их еще кто-то ищет. Может, их кто-то еще охраняет… Все это все равно казалось бредом. Но полдороги было пройдено, и позади остались труп Погодинского и, должно быть, труп Вайнберга…
Ник заказал еще чашечку кофе, а когда молоденькая белокурая официантка принесла, спросил, далеко ли вокзал.
— Тут все рядом, — сказала она. — Город ведь маленький…
Поезд на Акмолу через Саратов уходил в восемь пятьдесят утра. Татьяна уезжала грустной и немного растерянной. Ясно было, что ожидала она от этой поездки большего.
Виктор пообещал ей сообщить, как только они что-то новое узнают о Николае или найдут контейнер с их вещами. Попросил ее, в свою очередь, позвонить, если будет письмо или какая другая весточка от мужа. Попросил, хоть и понимал, что первым делом любая весточка все равно попадет к Рефату.
Поезд укатил в сторону Байковой горы.
Спрятав подмерзшие руки в карманы пальто, Виктор вошел к подземному переходу. Машину он оставил на Вокзальной площади.
Минут через десять, остановившись у Ботанического сада, позвонил Георгию.
— Работаем, жди! — сказал тот. — В Киеве, оказывается, контейнерных складов больше, чем аптек! Еще хорошо, если он в Киеве!
После этого разговора Виктор, пока доехал до райотдела, насчитал по пути пять аптек. Настроение беспричинно улучшилось. Может, потому, что сам по аптекам он не ходил — не было необходимости.
День прошел быстро и причиной тому был ранний вечер, ускоренный тяжелыми низкими тучами. Вот-вот должен был пойти снег. Под окном его отдела горел фонарь, и непривычная тишина, нарушаемая лишь проезжавшими мимо автомобилями, настраивала на Новый год, хотя до него оставалось еще три недели.
Поболтав за чаем с майором и выслушав от него криминальную хронику родного района, из которой ничего особенно интересного для себя не почерпнул, Виктор вернулся в кабинет. Сами собой пришли мысли об этой женщине в пуховом платке, мгновенно выдававшей в ней то ли провинциалку, то ли иностранку из. ближнего зарубежья. Странно было, что ничего особенного она про мужа не спрашивала.
Только про контейнер. Конечно, и деньги она увезла домой. Но почему ничего не спросила о Николае?
Достал из сейфа папку с делом Броницкого. Взял в руки обе фотографии, полученные от Войчека. Посмотрел на уже покойного Кылимника. Трудно было представить себе этого человека мертвым — столько самоуверенности и воли было в его полном лице, в тяжелом подбородке. Но Кылимника ему уже никогда не встретить. Второго, того, что рядом с ним, вероятно, тоже. Хотя Портнов, может, и жив. Взгляд ушел на второй снимок, на Николая Ценского. Его мягкое, интеллигентное лицо словно специально соседствовало с грубым, острым лицом Сергея Сахно. Две противоположности, зачем-то поставленные рядом, словно для антропологического сравнения. Один, вероятно, влез в это дело от отчаяния, второй — Сахно — скорее всего ради денег. Где они теперь? Все еще в Германии?
Около восьми Виктор приехал домой. Оставил дежурную «восьмерку» у подъезда.
Перед ужином занялся упражнениями для ноги. Потом поиграл с Яночкой, пока Ира жарила картошку.
Около полуночи, когда Виктор уже улегся спать, из кухни донеслась трель мобильника, оставленного по привычке на подоконнике.
Резко поднявшись с дивана, Виктор чуть было не упал, ступив на выздоравливающую ногу. Видно, чуть вывихнул ее и, прихрамывая, в темноте прошел на кухню.
— Надеюсь, не разбудил, — прозвучал в трубке слишком энергичный для позднего времени, словно наэлектризованный голос Георгия. — Собирайся! Машина у тебя сегодня есть?
— Да.
— Запиши адрес!
Виктор взял с подоконника блокнот и ручку.
— Святошинская восемнадцать, склад нацгвардии. Возле ворот будет стоять зеленый «рафик». Не пугайся — это твои подчиненные. Думаю, узнаешь! На складе дежурный наряд солдат — три человека. Их сразу увезут. Кроме них двое охранников. Часть склада арендуется таможенной фирмой, охранники оттуда. Не вмешивайся, если подчиненные поведут себя с ними грубо. Осмотришь контейнер и сразу перезвонишь мне! Выезжай сразу!
Уже отъехав от дома на дежурной «восьмерке», Виктор обернулся на стоявший на привычном месте микроавтобус фирмы, занимавшейся подвесными потолками.
Что-то показалось ему странным, вроде, в кабине горел тусклый свет и кто-то сидел.
Молчаливый безлюдный город скудными огнями освещал свои дороги, прихваченные морозом. Перед Южным мостом машину начало заносить. Пришлось Виктору притормозить — «восьмерку» вынесло на встречную. Снова тронувшись, Виктор вспомнил свою красную «мазду» — ее бы не занесло. И тут же вторым воспоминанием пришло понимание того, что именно где-то здесь, перед въездом на Южный мост в его «мазду» и влепили из гранатомета.
До проспекта Победы доехал без приключений. Но проспект напоминал каток, и от необходимости ехать медленно пришло к Виктору раздражение. Съехав с проспекта и крутанувшись на развязке за станцией метро «Святошино», «восьмерка» выехала на Святошинскую улицу. Справа промелькнуло несколько «хрущовок» и потянулись заборы. Слева с самого начала улицы тянулись заборы, но эти заборы были помаститее и повыше. За ними лежали громадины складов. Дорога и здесь была скользкая, но Виктор уже не спешил. Он присматривался к номерам, вывешенным у ворот складов. Впереди показался темный «рафик», и стало все ясно. Виктор остановил машину за микроавтобусом и тут же услышал, как негромко щелкнула дверца.
