Холодные шесть тысяч - Эллрой Джеймс (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Они повернули направо. Проехали мимо шелковых мануфактур. Мимо каучуковых ферм. Мимо целой оравы нищих. Месплед швырнул им горсть мелочи. Те плюхнулись в пыль и стали выхватывать монеты.
Вот и контрольный пограничный пункт. Чайные плантации. Узкоглазые священники на мопедах. А вот и Боб. И склад республиканской армии.
Вьетнамцы-часовые. Сторожевые собаки. Связки ружей под брезентовым пологом — товар лицом, значит.
Они припарковались. Выбрались из машины. Боб увидел их и подвел к ним своего знакомого.
— Это Франсуа. Он наполовину француз и, думаю, предпочитает мальчиков, но к первоклассному товару, который он может предложить, это все не относится.
На Франсуа была розовая пижама. Волосы накручены на папильотки. Он благоухал «Шанелью № 5».
Чак принялся подтрунивать над ним:
— Эй, красавчик, где я мог тебя видеть раньше? Не ты ли надрывал мой билет в Китайском театре Граумана [125]?
Франсуа ответил:
— Да пошел ты. Мудак американский.
Чак захохотал. Флэш хихикнул. Месплед заржал. Пит отозвал Боба в сторону:
— Что там?
— Крупнокалиберные пулеметы — калибр пятидесятый, средний калибр — этого добра под завязку, огнеметы М-132 плюс запчасти, пистолеты-пулеметы сорок пятого калибра с обоймами на тридцать патронов, куча винтовок М-14 и тридцать четыре гранатомета М-79.
Пит посмотрел и увидел шесть деревянных ящиков, бугрившихся под брезентом.
— Значит, шесть рейсов?
— Шесть рейсов под завязку, поскольку под каждым ящиком еще два, и нам придется растянуть доставку на как можно большее время, чтобы исправно доставлять в страну порошок, который синтезирует Уэйн.
Пит закурил:
— Ну а с качеством что?
— Слегка хуже среднего, что и требуется — иначе это не будет воспринято как «излишки» и вызовет лишние вопросы у ребят в Неллис.
Пит подошел и стянул брезент. Почуял запах смазки. Деревянные ящики, прибитые гвоздями рейки, сделанные по трафарету надписи.
Боб подошел сзади:
— Это попадет в Неллис — так? Какие-нибудь салаги-рядовые разгрузят это и отвезут на склад ЦРУ?
— Верно. Они не будут знать, что перевозят, так что придется прятать дурь в той части груза, которой они не захотят поживиться.
Боб почесал в паху:
— В запчастях к огнеметам. Не думаю, что в городе игроков на них большой спрос.
Пит кивнул. Пит присвистнул. Дал знак Меспледу. Месплед принялся торговаться с Франсуа.
Пит дал сигнал: шесть партий — шесть платежей.
Месплед торговался. Франсуа гнул свою линию. Месплед возражал. Они говорили на смеси вьетнамского с французским — дифтонги и вопли.
Пит подошел поближе и прислушался. Услышал вьетнамские отрывистые слоги. И лионский сленг.
Франсуа выкатил глаза и затопал ногами. Пижама Франсуа пропотела насквозь. Месплед выкатил глаза и замахал кулаками. Месплед выкурил три сигареты «Голуаз».
Франсуа охрип. Месплед — тоже. Оба закашляли. Похлопали друг друга по спине. И раскланялись.
Франсуа сказал:
— Хорошо, большой человек.
Они поехали обратно. Болтали о пустяках. Свернули в Бьенхоа. Десять дней назад город атаковали вьетконговцы — обстреляли из гранатометов в три часа утра.
Лимузин ехал совсем близко — они увидели разрушения — сломанные флагштоки и прочее.
Они повернули назад. Смеялись. Глотали ром и травили байки — как с базы в Парагвае десантировались в залив Свиней. Стебались над проколами ЦРУ.
Шестьдесят второй. Давайте выдернем Кастро бороду. Отрежем хозяйство. Насыплем наркоты в воду. Напугаем латиносов. Пусть думают, что Иисус вернулся на землю.
Смеялись и пили. Потом клялись освободить Кубу. Лимузин высадил их у клуба. Там ждал Уэйн.
Как всегда, в одиночестве. Как обычно, с кислой рожей. Следил за Бонго и его шлюхами.
64.
(Лас-Вегас, 22 ноября 1964 года)
Прошел ровно год.
Он это знал. И Джейн тоже. Ни один не произносил этого вслух.
Литтел поехал в такси «Тигр». По пути слушал радио. По радио выступали аналитики. Один болван говорил о Джеки. Второй — про детишек Кеннеди. Третий оплакивал утрату «невинности».
Джейн приехала в Вегас. И спряталась. Почти не выходила из его номера. Что называется «отметить День благодарения». Настала годовщина. Они вели себя так, как будто ничего не было.
Покушение пережевывалось в газетах. И по телевизору. Целый день. Он ушел рано. Джейн поцеловала его на прощание. И включила телевизор. Он вернулся поздно. Джейн поцеловала его и выключила телевизор.
Они принялись беседовать. Этой темы избегали. Говорили о пустяках. Джейн очень сердилась. Это он заманил ее в Вегас. Ради этого.
Он сказал, что у него дела. Поцеловал Джейн и ушел. Уходя, услышал, как Джейн включает телевизор.
Литтел покружил возле такси «Тигр». Устроился в автомобиле через дорогу. Припарковался и принялся наблюдать за диспетчерской. Увидел Барби в концертном платье — на каблуках она становилась под метр восемьдесят.
Милт Черджин выдал репризу. Барби рассмеялась. Потом взяла пачку банкнот, поймала отъезжавшее такси. В тигровую полоску — все дороги ведут на Кубу.
Литтел наблюдал за диспетчерской. Туда-сюда сновали водители — педики-подчиненные толерантного Пита. Пит нанимал на работу бродяг и плевал на их уголовное прошлое и прочие грешки. Это отвлекало его от мрачных мыслей. Пит говорил, что ему удалось здорово сократить частоту визитов Бетти. Скоро она исчезнет совсем.
Два часа с лишним — не стоит убивать то, что ты не в силах подавить.
Литтел наблюдал за диспетчерской. Тронулось и отъехало такси. Литтел пристроился за ним. Машина повернула на запад. Литтел не отставал.
Они въехали в западный Вегас. Такси остановилось — на углу Монро и авеню J — в салон сели двое мужчин.
Тронулись. Выехали на шоссе Тонопа. Снова остановились. Пассажиры вышли и побрели в «Мулен Руж». Такси развернулось и прямиком покатило на базу.
Записка Питу: таблетками не торговали, значит, правила не нарушены.
Литтел зевнул. У него урчало в животе — он не ужинал. Джейн приготовила тушеную говядину. Весь день смотрела телевизор и возилась с едой. Он же придумал причину, чтобы не ужинать дома. И ушел. Хотя никакого особенного «дела» у него не было.
Литтел стал крутить ручку радиоприемника. Передавали самые известные цитаты Джека: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя…» и «Ich bin ein Berliner». Вахта памяти и прочая и прочая.
Он сделал потише и поехал в «Сахару». Зал был забит под завязку. Он встал у самой сцены и близко-близко слышал и видел Барби. Она его заметила. Помахала ему. Сказала: «Упс».
Верхние ноты Барби не давались. Пела она скверно и прекрасно об этом знала. Даже играла на этом. Ей была не по душе жизнь певички.
Она нравилась мужчинам. Высокий рост лишь прибавлял ей привлекательности. И она этим пользовалась. Подгибала колени. Она много чего повидала в жизни. И играла для тех, кто понимал.
«Бондсмены» раскланялись. Барби спрыгнула со сцены. Каблук зацепился, и она едва не упала. Литтел подхватил ее. Почувствовал ее пульс. Запах ее мыла. Ощутил испарину на ее теле.
Они направились в бар и уселись за столик. Литтел повернулся к телевизору.
Барби закурила сигарету:
— Это Пит тебя попросил, так? Присмотреть за мной.
— Отчасти.
— В смысле — отчасти?
— Я убиваю время. И решил — почему бы не сделать это в твоем обществе?
Барби улыбнулась:
— И хорошо сделал. У меня есть сорок минут.
На телеэкране мелькали лучшие кадры из жизни Джека. Вот они с Джеки в Париже. Вот он гоняет футбольный мяч. Вот возится с детишками.
Барби оглянулась и увидела телевизор. И посмотрела прямо на Литтела.
— От этого не убежать.
Литтел улыбнулся:
— Кое-кто пытается.
— А ты сам думаешь об этом?
— Время от времени.
