Арена. Политический детектив. Выпуск 3 (сборник) - Черкашин Николай Андреевич (электронные книги бесплатно TXT) 📗

Лицо Реника разочарованно вытянулось.

— Ну, хорошо. Конечно, нельзя гарантировать, что нам выделят фонды, но, если это произойдет, решать придется немедля. Есть еще пара желающих.

— Они есть всегда, — кивнул я. — Благодарю за предложение, Джон. Я дам тебе знать.

Он пожал плечами и встал.

— Мне пора трогаться. Я заехал, чтобы сказать тебе об этом. Как решишь, позвони.

— Ты же не собираешься отказаться, не так ли, Гарри? — спросила Нина, когда он ушел. — Ты понимаешь…

— Я обдумаю его предложение. А теперь нам пора спать.

Она положила мне руку на плечо:

— Если они получат фонды, я хочу, чтобы ты согласился. Так дальше продолжаться не может. Тебе надо работать.

— Позволь мне самому распоряжаться своей жизнью, — отрезал я. — Я сказал, что подумаю, и намерен заняться именно этим.

В спальне я положил кассету на полку и разделся.

Я слышал, как Нина возится на кухне.

Улегшись в постель, я вновь сравнил предложение Реника с пятьюдесятью тысячами Реи. Им могли не выделить фонды. Но мог лопнуть и план похищения. Я решил выжидать. Тогда, при удаче, я мог получить и работу у окружного прокурора, и деньги Реи.

Вошла Нина. Я притворился, что засыпаю. Прикрыв глаза, я наблюдал, как она раздевается. Наконец, она легла и погасила свет. Когда она прижалась ко мне, я отодвинулся. Я чувствовал себя таким мерзавцем, что не мог вынести ее прикосновения.

Утром Нина взяла машину, чтобы отвезти в магазин несколько ваз. Я томился от безделья, слонялся по комнатам и думал об Одетт.

Чувство вины понемногу притуплялось. Прошлым вечером, по дороге домой, я давал себе слово, что при наших последующих встречах ничего такого больше не повторится, но утром в голову полезли совсем иные мысли.

Теперь я говорил себе, что Нине не убудет от моего романа с Одетт. Надо было останавливаться сразу. А так… какая разница, один раз или два? Сделанного уже не вернешь. Я даже сумел внушить себе, что мне понравились неуклюжие объятья Одетт, и уже с нетерпением ждал следующего вечера.

А пока я сходил в банк, положил вторую кассету рядом с первой и провел остаток дня на пляже, купаясь и загорая…

— Что ты решил ответить Джону? — спросила Нина за завтраком.

— Пока не знаю. Я все еще думаю.

Она смотрела мне прямо в глаза, и мне пришлось отвести взгляд.

— Ну, пока ты думаешь, у нас не оплачены три счета. Денег у меня нет, — она бросила счета на стол. — Хозяин гаража не даст нам горючего, пока мы не вернем долг. Если не заплатить за электричество, нам отключат свет. Да и бакалейщик больше не хочет отпускать товар в кредит.

У меня оставалось еще шестьдесят долларов из сотни, полученной от Реи. По крайней мере, я мог заплатить за бакалею и электричество.

— По этим счетам я все улажу, а хозяину гаража придется подождать. У нас много горючего?

— Примерно полбака.

— Будем по возможности пользоваться автобусом.

— Мне завтра надо отдать четыре вазы. Я не могу везти их на автобусе.

В голосе Нины проскочила нотка раздражения. Ее глаза почернели от злости. Рассердился и я.

— Я не говорил, что ты не можешь взять машину. Я лишь сказал, что по возможности нам надо пользоваться автобусом.

— Я тебя слышала.

— Вот и отлично.

Нина замялась. Ей хотелось сказать что-то еще, но вместо этого она развернулась и вышла из комнаты.

На душе у меня остался неприятный осадок. Впервые мы вплотную приблизились к ссоре. Из бунгало я направился к автобусной остановке. На оплату счетов ушло сорок пять долларов. В конце недели мне предстояло рассчитаться с Биллом Холденом за аренду кабинки, но к тому времени, при удаче, я надеялся стать богаче на пятьдесят тысяч.

Потом я поехал на пляж, загорал, купался и постоянно поглядывал на часы, с нетерпением ожидая, когда же Одетт появится на ступеньках веранды.

К половине девятого пляж, как обычно, опустел. Я сидел на веранде, волнуясь, словно школьник, пришедший на первое свидание.

Она возникла из темноты в начале десятого. Увидев Одетт, я с гулко бьющимся сердцем вылетел из кресла. Когда девушка поднялась по ступенькам, я схватил ее за руки, потянул на себя.

Она уперлась руками мне в грудь и с силой оттолкнула меня.

— Убери лапы, — от ее голоса веяло могильным холодом. — Если я захочу, чтобы ты обнимал меня, то скажу об этом, — и она прошла в кабинку.

Меня словно окатили ведром ледяной воды. Я чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Постояв, я поплелся следом за Одетт и закрыл дверь.

В этот вечер она пришла в брючках зеленовато-голубого цвета и белой плиссированной блузке. Ее черные волосы были забраны белой лентой. Свернувшись калачиком на софе, она выглядела очень соблазнительно.

— Ты слишком торопишься с выводами, — улыбнулась Одетт. — Женщины непостоянны. Вчера ты забавлял меня, сегодня — нет.

Кипя от ярости, я сел, дрожащей рукой зажег сигарету.

— Как хорошо, что я не твой отец, — сказал я. — Слава богу, что я не твой отец.

Одетт хихикнула, глубоко затянулась, выпустила через нос две струйки дыма.

— При чем тут мой отец? Ты злишься, потому что я оказалась не столь доступной, как тебе хотелось бы. Мужчины все одинаковы, глупые и сексуально озабоченные, — она пригладила волосы и насмешливо усмехнулась. — Теперь, раз мы поняли друг друга, давай перейдем к делу.

Как же я ненавидел ее в те минуты.

С трудом мне удалось открыть «дипломат» и достать приготовленный вопросник.

— Я буду задавать вопросы, — едва сдерживаясь, процедил я, — а вы — отвечать.

— Не расстраивайся, — хмыкнула Одетт. — Тебе же хорошо заплатят.

— Заткнись! — рявкнул я. — Оставь при себе эти глупые шуточки. Как вы попали в «Пиратскую хижину»? Опишите комнату, в которой вас держали? Как выглядела женщина, которая приносила вам еду? Видели ли вы на ферме кого-то еще, кроме этой женщины? — И так далее, и так далее.

Ее ответы были кратки и точны. Ни разу она не запнулась и не ошиблась.

Допрос продолжался два часа. Она с честью выдержала его.

Наконец, я сдался.

— Все хорошо. Если вы не отойдете от этой версии и будете избегать ловушек, они вас не поймают.

Она улыбнулась:

— Я постараюсь… Гарри.

Я встал:

— Ладно, считаем, что к субботе мы готовы. Я буду в «Пиратской хижине» в четверть десятого. Вы помните, что надо делать?

Она слезла с софы:

— Да, я все помню.

Мы посмотрели друг на друга, затем она улыбнулась и шагнула ко мне.

— Бедняжка. Обними меня, если хочешь. Я не возражаю.

Я подождал, пока она подойдет, а затем влепил ей крепкую затрещину. Ее голова дернулась в одну сторону. Тогда я ударил ее снова.

Она отступила назад, ее лицо зарделось, глаза зло сверкнули.

— Мерзавец! — взвизгнула она. — Я тебе это припомню. Мерзавец!

— Убирайся! — рявкнул я. — Пока я тебя не прибил.

Она двинулась к двери, нарочито виляя бедрами. На пороге она обернулась.

— Как хорошо, что я не твоя жена. Слава богу, что я не твоя жена, — она хихикнула и сбежала по ступенькам.

Глава 5

Когда я проснулся в субботу утром, в воздухе чувствовалось приближение дождя. Я нервничал. В голову лезли нехорошие мысли. Меня сдерживали лишь обещанные пятьдесят тысяч.

Я вернусь поздно, — предупредил я Нину за завтраком. — Сегодня последняя ночь по учету транспорта.

Она озабоченно взглянула на меня:

— Ты собираешься заглянуть к Джону?

— Я заеду к нему в понедельник. Он бы позвонил, если б мог сказать что-нибудь новенькое.

— Ты согласишься на эту работу? — помявшись, спросила она.

— Думаю, что да. Все будет зависеть от того, сколько они будут платить.

— Джон обещал, что жалованье будет высоким, — Нина улыбнулась. — Я так рада. Я очень волновалась из-за тебя.

— Я волновался сам, — мягко ответил я. — Вечером я возьму машину. Похоже, пойдет дождь.

— Бензина совсем мало, Гарри.