Холодные шесть тысяч - Эллрой Джеймс (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Лучше всего разбрасывать листовки с воздуха. С небольшой высоты, прямо над расположением войск.
Релье покачал головой:
— Не согласен. Зачем тратить хорошие листовки на ниггеров-рядовых?
Чак подмигнул:
— Папаша Уэйна тоже печатает листовки. И гостей принимать умеет.
Уэйн пристально посмотрел на Чака. И захрустел костяшками пальцев.
Чак продолжал:
— Уэйн у нас фанат Мартина Лютера Ниггера. Он смотрел все его фильмы.
Уэйн уставился на Чака. Тот уставился на него в ответ — и сморгнул первым.
Лимузин резко затормозил. Водитель решил обогнуть свинью, выбравшуюся на дорогу. Пит выглянул из машины. Посмотрел вверх. И увидел трассирующие снаряды — они вспыхивали в ночном небе, точно огромные светляки.
Они раскатывали по Кханьхою [117] — оценить тамошние клубы. Зашли в одно небольшое, мрачное заведение с французской кухней. Обитые тканью сиденья вдоль стен, приглушенный свет и музыкальный автомат. Они заняли отдельный столик. Заказали вино и буйабес.
Уэйн сидел с кислой миной. Пит наблюдал за ним.
Уорд сказал ему правду. Слушай, Уэйн — ты знаешь, что это папочка купил тебе Даллас? Уэйн тяжело переживал эту новость. И держал все в себе. Поэтому и ходил мрачнее тучи.
Еда была вкусной — чеснок и кальмары, еще бы. А девочки из бара делали свое дело. Раздевались до кусочков блестящей ткани на сосках. Беззвучно подпевали музыкальному автомату. Песни из репертуара Барби тоже имелись.
Чак с Бобом напились. И начали болтать про Ку-клукс-клан. Флэш и Гери тоже порядочно захмелели. И давай трепаться по-испански.
И Чеффи не отставал от прочих. Принялся размахивать сушеными головами — всех девочек распугал.
Стэнтон прихлебывал неизменный мартини. Уэйн ограничился минералкой. Месплед ежеминутно закуривал «Голуаз». Пит слушал, как взрываются бомбы, и каждый раз пытался определить место взрыва. Небольшие бомбы — пара сухих щелчков, и все — слегка взволновалась вода в стакане.
Тем временем клуб наполнялся народом. Солдаты обхаживали незанятых пока медсестричек. Болтали с ними. Танцевали. Оккупировали музыкальный автомат. Вьетнамский рок-н-ролл — Рикки Нельсон с местным акцентом — «Херро, Мэли-Ру» [118].
Явились двое черномазых. Настоящие чернокожие мачо. Первые парни на плантации, одним словом. И давай клеиться к белым медсестрам. Со знанием дела, надо заметить, клеиться. Присаживались рядом, танцевали — ме-е-е-едленный танец.
Уэйн подобрался. Пристально смотрел на них, вцепившись в столешницу. Они танцевали. Так, сяк. И этак. Уэйн не спускал с них глаз. Чак это заметил. И подал сигнал Бобу.
Оба стали посматривать на Уэйна. Пит — тоже. Уэйн смотрел, как танцуют ниггеры. Как прижимаются бедрами к партнершам. Как закуривают. Как пускают дым в лицо медсестрам.
Уэйн впился в стол. Да так сильно, что оторвал от него доску. Кастрюля с супом полетела на пол. Туда же попадали рыбьи головы.
Пит сказал: «Пошли пройдемся».
И они отправились в доки. Там им встретились солдаты Республиканской армии Вьетнама, которых нанял Стэнтон. Двое чунг уй — младших офицеров — узкоглазых парней в чине первого лейтенанта.
Лаборатория, в которой Уэйну предстояло работать, располагалась неподалеку. Туда они и отправились. Солдаты указывали им путь. Трассеры расчерчивали ночное небо. На воде играли красные отблески.
Вот и на месте — белое кирпичное здание с вьетнамским граффити на стенах. Танцевальный клуб и наркопритон — каждый занимает отдельный этаж. А этажей три — значит, лаборатория на самом верху.
Они вошли. Первым делом рассмотрели клуб. Бар, сцена. И мертвые засушенные головы как основной элемент декора. Барельефы на стенах, пепельницы и подсвечники.
И снова барные девушки, вьетнамские и американские солдаты. Запах мускуса. И Рикки Нельсон с неизменной «Херро, Мэли-Ру».
Они поднялись наверх в сопровождении вьетнамских солдат. Вот наркопритон. На полу — набитые соломой матрацы и оторванные доски. Лохани для мочи и ведра для дерьма. Заповедник вони в четырех стенах.
И кругом торчки. Уже на седьмом небе. Узкоглазые — но не все. Один негритос.
Они прошли через комнату, прыгая через матрацы и стараясь не вдыхать дурманящий дым. Пит зажал нос. Запахи множились, смешиваясь друг с другом. Пот, дым и газы.
Вьетнамские солдаты водили туда-сюда лучом фонарика: смотрите, смотрите. Видите — кожа, зрачки и дурацкие трусы.
Чеффи сказал: «Американцы — бывшие военнослужащие. Их уволили, и с тех пор они тут. А цветной — сутенер узкоглазых девочек из здешнего бара».
Солдаты осветили матрац черномазого. Шикарно устроился — шелковая наволочка на подушке, пуховая перина и шелковые простыни.
Пит чихнул. Флэш закашлялся. Стэнтон ступил в кучу дерьма. Чак рассмеялся. Гери пнул ногой матрац, выселив его раскосого обитателя.
Месплед засмеялся. Боб рассмеялся. Уэйн не спускал глаз с черномазого.
Они двинулись дальше. Вышли через заднюю дверь и поднялись по боковой лестнице. А вот и лаборатория — полюбуйтесь!
Нагревательные плиты. Баки. Бочки для нефтепродуктов. Лабораторные стаканы, котелки и кастрюльки. Полки. А на них — баночки из-под горчицы с наклеенными этикетками.
Стэнтон сказал: «Я приготовил все, как сказал Уэйн».
Чеффи чихнул: «Все высшего качества. Куплено по большей части в Гонконге».
Фильтры для кофеварок. Известь в мешках. Всасывающие насосы и экстракционные трубки.
Пит сказал: «Будем производить товар большими партиями и перевозить так же. Мы с Уэйном контролируем операцию как на территории страны, так и в Вегасе. Сами себе курьеры — станем летать самолетами до авиабазы Неллис и оттуда уже распространять зелье!»
Чак зажег сигарету: «Уорду Литтелу придется получить разрешение на посадку, а значит, ему надо будет полизать задницу старику Тедроу».
Уэйн мотнул головой: «Не придется. Есть один генерал по имени Кларк Кинман — с ним можно договориться напрямую».
В лаборатории стоял резкий запах. Едкие вещества, известковая пыль.
Пит чихнул: «Тогда я позвоню Уорду и скажу ему».
Уэйн принялся читать этикетки. Хлороформ. Нашатырь. Соли серной кислоты. Соляная и уксусная кислота.
Он открывал банки. Нюхал содержимое. Пробовал на ощупь порошкообразные ингредиенты. Он сказал: «Я хочу получить продукт предельной концентрации. Чтобы уже не было необходимости в дальнейшей переработке».
Стэнтон улыбнулся: «Подопытных ты легко найдешь этажом ниже».
Чеффи улыбнулся: «О такой толерантности к опиатам можно только мечтать».
Месплед улыбнулся: «Сперва вколешь им препарат кофеина. Он расширит капилляры, и результат теста будет точнее».
Пит открыл окно. В комнату ворвался свист трассирующих снарядов и шум уличной процессии: узкоглазые в странных одеяниях — все как один обриты наголо — громко распевали мантры в унисон.
Все дружно зазевали и переглянулись. Пошли отсюда к чертям — мы устали как собаки, не спали ни фига.
Стэнтон запер лабораторию на ключ. Чеффи подкупил вьетнамских солдат. Охраняйте лабораторию — оставайтесь поблизости всю ночь — по десять баксов на рыло.
Все устали. Как собаки. И зевали по-собачьи, широко раззявив рты. И потягивались.
Они спустились вниз по лестнице. Пробрались через притон. И через клуб — где кипела жизнь. Теперь там было больше европеоидных лиц. Солдаты. Даже, по-видимому, сотрудники посольства.
И чернокожий сутенер там же. Отошедший от опиумного дурмана и оживленный. Гонял своих шлюх. Заставлял раздеваться. И запрыгивать на столики.
Они разделились на пары и устроили «шоу» на столе. Целовались взасос и устраивались в позу «69».
Уэйн покачнулся. Пит поддержал его. Вошел буддистский монах.
С его подола что-то капало. Вид у него был точно оглушенный. От его одежд воняло бензином. Он поклонился. Сел на корточки. Зажег спичку. И поджег себя.
