Король казино - Незнанский Фридрих Евсеевич (е книги TXT) 📗
Не исключаю, что вам удастся завершить следствие, но соответствующего наказания не последует.
Я не кровожаден, Лариса Ивановна. Для начала достаточно и того, что вы не будете занимать свою должность. Сейчас я на большее не рассчитываю, учитывая ваше высокое положение... А что потом, увидим.
И правильно делаете!
Хотя может случиться всякое, — договорил Турецкий.
Что вы имеете в виду?
Слабых не любят. Как правило, их добивают, На вас могут навешать то, в чем вы и не виновны.
Кто?
Ваши подельники. Каждому дорога своя шкура. А тут такой случай! Почему не воспользоваться, если дело, повторяю, при вашем-то положении, можно спустить на тормозах?
Вы тоже перешли на уголовный жаргон...
Так дело-то уголовное.
Мало ли кто еще может написать подобную дребедень! — встряхнула листами вице-премьер. — «Главный убийца... Ненавижу... Преступница...» Явный шизофреник! Да он и был шизофреником.
Этот шизофреник сделал вас богатой, хотя и до него вы были не бедны. И потом, говорить о человеке, которого вы приблизили к себе, сделали его, так сказать, собственным корреспондентом, не считая официальной его должности спецкора телевидения, к назначению которой вы тоже приложили руку, и, наконец, о человеке, который вас истинно, по-настоящему любил, — говорить так, по меньшей мере, неприлично.
Вы считаете меня богатой? — усмехнулась Лариса Ивановна.
В мире все относительно, — уклончиво ответил Турецкий.
Деньги, получаемые от индустрии развлечений, пойдут на строительство Диснейлендов для детей.
Прошло немало времени с тех пор, как этот проект был утвержден. Однако ни в одном из городов и духа нет каких-то там Диснейлендов!
А в Петербурге? Расчищена площадка, завезены стройматериалы...
После провала на выборах Собчака строительство остановлено. И вообще, Лариса Ивановна, неужели вам не известно, что проект по Диснейлендам закрыт? И вероятно, навсегда. — Турецкий достал из кейса лист бумаги. — Вот, кстати, копия постановления правительства о запрещении этого строительства.
Вы хорошо подготовились для беседы... Но деньги на все это не у меня, а в банках России.
Не все. Далеко не все. Но тоже немалые. Они крутятся, приносят огромный неучтенный барыш.
Мне?
Вам, и не только. Также тем, кто на вас вот-вот будет вешать всех собак.
Все это слова, слова и слова!
Да. Но поверьте, через день-два они превратятся в дела.
Надо же! «Убийца!» Как там в пословице... И муху убить, руки умыть!
Мне надлежит предъявить вам обвинение не в самом убийстве, а в соучастии в убийстве. Но ваша роль в преступлении значительна. Вы приказали, «шестерки» исполнили.
Для чего это мне было нужно? Подумайте. Ведь он, как вы утверждаете, сделал меня богатой! Пусть бы жил, а я богатела бы дальше! — напряженно рассмеялась Стрельникова.
Он вам стал не нужен. Он вообще никому не стал нужен. И его убили. Непосредственным же поводом для убийства явилось последнее его посещение собственной квартиры.
Лариса Ивановна закурила и требовательно устремила взгляд на следователя.
Вы хотите продолжения?
Да.
Мне неизвестна сцена, произошедшая между вами, Валерием Степановичем Саргачевым и Андреем
Андреевичем Васильевым, но предполагаю, что она была довольно неожиданной и по сути своей трагичной. Видимо, Роберт Вест наговорил такого, что у вас не оставалось иного выбора, как убрать его. И потом, я же говорил, он вам стал не нужен.
Продолжайте, — меняясь в лице, сказала Лариса Ивановна.
Дело в том, что компьютерная дискета с карточными раскладами, которая находится у вас, не подлинная, в ней нет вестовских вариантов.
И где же настоящая?
У меня.
Каким образом она к вам попала? — вновь наполняя бокал вином, спросила вице-премьер.
Имеется завещание Андрея Васильева в пользу родителей. Сделано оно, заметьте, задолго до его гибели. Письмо это было написано сразу же после отъезда из квартиры, а вот завещание задолго. Это очень важное обстоятельство, если учесть ваши подозрения в шизофрении Андрея. Его компьютер, в памяти которого заложены эти варианты, наряду с документами хранился в надежном банке.
Лариса Ивановна медленно выпила вино, откинулась на спинку кресла и долго смотрела в глаза Турецкому. Взгляд был завораживающ, глубок и таинствен, и Александру, с трудом выдержавшему взгляд, снова подумалось: «Воскресшая Мата Хари!»
Уходите, — негромко приказала вице-премьер.
Турецкий взял со стола вестовские бумаги, щелкнул замками кейса, поклонился и вышел.
Операция по передаче казино в руки отдела Павлова была уже на стадии завершения. Начать решили с трех городов, Москвы, Петербурга и Воронежа, памятуя о том, что как раз в последнем, по данным уголовного розыска и служб ФСБ, находится большое количество наркотических средств. Во все казино без исключения были направлены сотрудники отдела «К» и оперативной группы Турецкого. Перед ними стояла задача ареста и допроса преступников, лишь в крайних случаях сотрудникам разрешалось стрелять, но не на поражение. Поводом для разборок должно было послужить резкое повышение сумм, идущих в пользу отдела Павлова, на что, разумеется, люди Бурята не согласятся.
В день завершения операции в кабинет Турецкого вошел Алексей Петрович Кротов.
У меня к вам просьба, Александр Борисович.
Слушаю.
Нужно организовать встречу полковника Павлова с Бурятом.
По-моему, вы в курсе событий, Алексей Петрович... — хотел было отказать Турецкий, но, глянув на посетителя, передумал. — Кому она нужна-то?
Мне. Но и вам она будет небесполезна.
И когда?
В ноль пятнадцать. Казино «Остоженка».
За пятнадцать минут до операции?
Думаю, Павлову будет достаточно и трех минут.
В чем смысл их встречи, как полагаете, Алексей Петрович?
А вы поставьте себя на место Павлова.
Куда ни кинь, всюду клин, — улыбнулся Турецкий. — Положение незавидное. Хотите сказать, что полковник решил пойти ва-банк?
Думаю, он отдаст половину своего состояния, только бы уйти за рубеж.
И надеется это сделать при помощи Бурята?..
Бурят ничего не делает даром.
Вы же упомянули про половину состояния. Разве не достаточно?
Думаю, Павлов предложит нечто посущественнее.
Не сорвет ли эта встреча нашу операцию? — усомнился Турецкий.
За то короткое время, что будет иметься в распоряжении Бурята, он не сможет ничего предпринять. Ему бы самому унести ноги. Или вы хотите его задержать?
Я бы с удовольствием, но у нас нет против него улик. Он может быть задержан, как и все остальные, если у него будут обнаружены наркотики.
Я убежден, что Павлов ни при каких обстоятельствах не сообщит Буряту время операции.
Что-то не соображу, Алексей Петрович...
Ему это невыгодно. Да, операция будет, но когда — сегодня, завтра, через неделю или через несколько минут, он не знает. Решают наверху. Так он скажет. В противном случае Бурят справедливо обидится, почему он не сообщил об этом раньше.
Буряту если не в ноль тридцать, то в ноль сорок будет все известно.
Это уже не будет иметь никакого значения.
Да он же немедленно пристрелит Павлова!
А вам-то до этого какое дело?
Вот те раз! — удивился Турецкий. — Он же наш главный свидетель! Без него будет трудно раскрутить это дело.
Если только поэтому... Значит, Павлов останется живым.
А вы о чем подумали?
Подумал, уж не начал ли жалеть следователь по особо важным делам паханов. А по мне — пусть себе разбираются и палят друг в друга.
Еще чего не хватало! — пробурчал Турецкий.
Вы, Александр Борисович, недооцениваете Бурята. Он даже не дернется. Он уйдет.
Вместе с Павловым?
Это уж как вы прикажете! Но Павлов будет приговорен. То, что и требовалось вам доказать.
Толковый вы человек, Алексей Петрович! — усмехнулся Александр. — Чем эта встреча будет небесполезна мне?
