Wampum - Ланска Ева (лучшие книги .txt) 📗
— А ты чего такой загоревший?
— Я был на Кипре.
— Господи! Когда ты успел?
— На выходных, — Павлик кокетливо приподнял брови. — Ты что, забыла, что я шустрый?
— Я тебя ненавижу.
— Я тебя тоже люблю, дарлинг. Официант! — К Павлику подошел юный работник кафе. — Принесите кофе латте с обезжиренным молоком и корицей. Только никаких взбитых сливок! — Официант послушно кивнул и ушел. Павлик снова повернулся к Соне. — Ты заметила, что в нашей стране очень полюбили взбитые сливки? Им, наверное кажется, что это верх гурманства налепить гору жира на стакан.
Соня, обычно весело реагирующая на манерничанья друга, в этот раз не улыбнулась.
— Ну ладно, колись, что у тебя? — Павлик наклонился вперед, доверительно приблизив свое лицо к Соне. — Проклятые трупы достали? Криминал в этом городе процветает?
— Если бы он не процветал, у меня бы не было работы.
— Ну, тогда бы ты писала о моде, кино, театре, о каких-нибудь более женских штучках, чем эта твоя расчлененка.
Соня задумчиво посмотрела на проходившую мимо молодую семью. Маленькая девочка с косичками сидела на папиных плечах, весело болтая ногами.
— Паш, ты никогда не хотел найти своих родителей?
— Приехали. Милая моя, если б я знал, что тебя занесет в лирическо-сопливые дебри, я бы заказал чего покрепче. — Павлик проследил за взглядом Сони и вдруг стал серьезным. — Хотел, хотел, потом еще раз хотел. Но каждый раз, когда я представляю встречу с мамашей-алкоголичкой без зубов и с красной харей, я почему-то резко перехачиваю.
— Такого слова нет.
— Слова «харя»?
— Слова «перехачиваю».
— Ну, OK. Теряю всякое желание. Я за километр обхожу всех бомжей. Я стараюсь не смотреть в их лица, шарахаюсь от них, как черт от ладана. Боюсь, вдруг узнаю в одном из них свою мать.
— А отца?
— Та же самая грусть. Если его посадили на двадцать лет, когда мне было три года… Блин, я даже боюсь считать… То его должны выпустить…
— То его выпустили семь лет назад.
— Спасибо, дорогая. — Павлик опять откинулся на спинку стула. Он явно не хотел ни говорить, ни думать о своем «веселом» детстве. — Ну и зачем нам в этот прекрасный, не по-осеннему теплый день, эта тема?
— Я начала искать отца.
Павлик нахмурил брови и внимательно посмотрел на Соню:
— Дорогая, тебе нужен мужик. У тебя вроде все есть, и работа любимая, и друг зашибенческий, и деньги какие-никакие… А вот мужика постоянного нет! Это надо исправить.
Павлик стал оборачиваться, разглядывая мужчин, сидящих за столиками в кафе. Но теперь он это делал смелее, ведь не для себя — для подруги.
— Вон, смотри, какой жеребец! На столике ключи от «Мерседеса». Пойдет?
Соня пожала плечами и опустила глаза.
— У меня есть ощущение, что с ним что-то случилось.
— С кем? С «Мерседесом»?
— С отцом. Не мог же он сквозь землю провалиться. И диссертацию свою бросить он не мог.
— Откуда ты знаешь, что не мог?
— От верблюда.
— А, ну да. Я забыл, что у тебя целый зоопарк прикормленных, дрессированных верблюдов. — Павлик опять стал вальяжно раскачиваться на задних ножках стула. — Чем все закончилось с Брызоевым?
— С Русланом?
— Ой, простите, с Русланом! — Павлик манерно приложил ладонь к своей груди, оттопырив вверх пальцы.
Соня захихикала.
— У меня с ним ужин в пятницу.
— Соня, осторожно, — Павлик понизил голос. — Я тебе говорил, что его заказали?
— Да, говорил. Из-за этого я и иду. Хочу побывать в эпицентре событий.
— Малыш, ты со своей погоней за свежими новостями окончательно сдурела!
Соня приняла невинный вид и захлопала ресницами. Но доиграть свой спектакль она не успела, к столику подошел парень в оранжевой униформе известной сети цветочных магазинов и поставил на пол перед Соней огромную корзину цветов.
— Извините, вы София? — парень протянул ей квитанцию и ручку, — распишитесь, пожалуйста.
Соня и Павлик посмотрели друг на друга с недоумением. Соня автоматически подписала листок. Разносчик цветов радостно ушел. Соня устремила полный подозрения взгляд на Павлика.
— Ой, ну не смотри на меня так. Не я это, не я! Я тебя, конечно, люблю, но не настолько. Не веришь? Спроси у любого. Эй, мужчина! Может, это твой Брызоев?
Соня заметила карточку, прикрепленную к букету. Она быстро ее развернула и через пару секунд подняла ошалевшие глаза на Павлика.
— Это Ухов.
— Да, ладно.
— Он просит о встрече.
Теперь Павлик начал глупо хихикать.
— Паш, что за ерунда? — Соня обернулась и посмотрела по сторонам. — Он что, за мной следит?
— Какая ты темная! Это он так за тобой ухаживает.
Кровь ударила в лицо Сони, от негодования она начала орать.
— Какого черта?!? Откуда он знал, что я сейчас сижу вот здесь, в этом кафе? Что ты из себя дурачка строишь?
— Сонь, не кричи. Тебе не идет.
— Не идет, да? — Соня перешла на шепот. — Пашенька, когда ты встречался с Уховым?
У Павлика забегали глаза. Резкая перемена в поведении подруги застала его врасплох.
— А с чего ты взяла, что я с ним встречался?
— С твоих слов, любимый. Ты на вечеринке «Best People» проболтался, что берешь у него интервью для нового проекта в вашем журнале.
— А, да, точно, — наморщил лоб Павлик, якобы вспоминая. — На прошлой неделе я его как раз и видел. А что такого? У нас была чисто деловая встреча, ничего личного. Что ты на меня так смотришь? — Соня не отрывала от него глаз. — Ну, поговорили немного о тебе.
— Паша, то, чем ты занимаешься, называется… Да, нет, это хуже, чем сводничество. Это бред какой-то! Это подстава! Ты меня толкаешь на связь с женатым мужиком!
— Сонечка, с богатым мужиком. А его брак давно уже развалился.
— Да? А жена его знает об этом?
— Это не жена, это собака бешеная. Она ему угрожает налоговой и вертит им как захочет. Он ее не любит, а та грозится оставить его без штанов, если он только заикнется о разводе.
— Ну и зачем мне мужик, который под каблуком у жены, даже когда выходит из дома?
Павлик обиженно надул губки.
— Сонь, ты ему очень нравишься.
— Да ну тебя!
Соня придвигает корзину с цветами ближе к Павлику.
— На. Это тебе.
6
— Большое вам спасибо, Юрий Иванович. Родина вас не забудет. — Максим Александрович Краско, генерал-полковник ФСБ пожал руку декану психфака МГУ и мило улыбнулся.
— Служу Советскому Союзу! — Юрий Иванович бодро развернулся на месте и, чеканя шаг, направился к двери.
Как только он вышел, Краско брезгливо пробормотал себе под нос: «Педрила старый», упал в свое кресло и задумался. Бывший агент всегда был рад настучать, но в этот раз он вошел в дверь, которую Краско давно закрыл для себя. И вот теперь этот визит возвращал его к событиям прошлого. От волнения он покрылся красными пятнами. Испарина выступила у него на лбу.
Краско лег локтями на стол и задумался.
Неспроста появился этот декан. Ох, неспроста. Надо действовать и действовать немедленно.
Краско нажал на кнопку спикерфона. По громкой связи послышался женский голос:
— Да, Максим Александрович.
— Мариночка, будь добра, сгоняй в архив. Принеси мне дело Воробьева.
— Будет сделано, Максим Александрович.
— А когда вернешься, позови ко мне Соболева.
— Хорошо.
Максим Александрович подошел к окну. Его взгляд скользил по крышам московских домов и по узким улицам, ни на чем не останавливаясь. Ему не нравился этот визит. Что-то подсказывало, что закончится все это может плохо.
В задумчивости он запустил руку за отворот рубашки и громко почесал вспотевшую волосатую грудь.
«Какое сегодня число?»
Краско хотел запомнить этот день, как дату очередного витка в давнишней истории, которую он безуспешно пытался забыть.
Был ли он рад? Был ли в бешенстве? Максим Александрович не мог определить своего состояния. Но он чувствовал перемены. Рутинной работе и пресному существованию пришел конец. Азарт борьбы вернулся в его жизнь. И этот день Краско хотел запомнить.
