Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

Но Лол был добрейшей души человеком, который за всю жизнь намеренно ни пенса не украл и мухи не обидел, и столкновение с убийцей в светлом колпаке темной ночью его доконало. Что Злыдень (по всей видимости, из каприза) оставил Лолу жизнь, не имело ровным счетом никакого значения. Доверие Лола ко вселенной и без того было хрупким. А в тот момент рухнуло окончательно.

Лол боялся выходить из дома. Боялся темноты. А больше всего боялся засыпать. Но как это ни странно, жил он не в изоляции. Его многие навещали: люди приходили к нему за советом, ценя его долгую память и энциклопедические знания манчестерского дна.

Неделю назад, например, явился Шеф собственной персоной и принес апельсины. Лол догадался, что Шеф выбрал апельсины потому, что дон Корлеоне в "Крестном отце" всегда покупал апельсины. Шеф пришел к Лолу за советом. Иногда ради того же заглядывал Маленький Мальк. Лол тщательно следил за своими словами, стараясь не повторить одному услышанное от другого. Ведь, как говорится, на войне длинный язык может стоить жизни.

Каждую среду старшая дочь Лола Джулия заезжала за ним по утрам, чтобы отвезти в супермаркет за покупками и на кладбище поменять цветы на могиле Вайолет. Вайолет, вторая жена Лола, скоропостижно скончалась несколько лет назад. Не настолько внезапно, как жертвы Злыдня, но все-таки. Коронер обвинил эмболию. Лол по сей день не знал, кто это такая.

Вайолет похоронили на кладбище в Норбери. Пока Лол ходил на могилу, Джулия ждала в машине. Сегодня шум и толкотня в супермаркете оказались ему не по силам: Лолу пришлось сидеть в кафе, угрюмо дуя на куриный бульон, пока Джулия сновала по проходам, накладывая в тележку продукты и вычеркивая записанное из списка.

День выдался не холодный, но Лол все равно доверху застегнул коричневый пуховик. Голову ему прикрывала мягкая фетровая шляпа. И пуховику, и шляпе было по меньшей мере лет тридцать. Старые вещи Лола успокаивали и утешали.

На кладбище он чувствовал себя в безопасности. Похороненные здесь покойнички не станут пихаться или чего-то от него требовать. Утро выдалось ясное. Светило, пригревая, зимнее солнышко.

Но и оно не могло забраться в самые хмурые уголки кладбища. К основанию кладбищенской стены льнул нерастаявший снег, а гравий вокруг могилы Вайолет был покрыт тонкой корочкой льда. В знак уважения Лол снял шляпу.

Надпись на надгробии Вайолет гласила:

Вайолет Шепхерд (1932 – 1999)

Любимая жена Лоренса (Лола)

Горячо оплакиваемая мать Джулии и Сюзанны

Если слезы сложатся во взлетную полосу,

А любовь сотворит самолет,

На небо отправлюсь я в полет

И вновь тебя на землю принесу.

А у подножия:

Надгробие предоставлено – по доброте душевной – Малькольмом Пономарем

Дочери Лола сочли, что выбивать имя Пономаря на надгробии матери – дурной тон, но Лол настоял. Пономарь оплатил не только камень, а все похороны. Никто больше не предложил, и у Лола ведь нет счета в банке. Малькольм поставил лишь одно условие: чтобы его щедрость увековечили в камне. Кто такой Лол, чтобы отказывать?

Вынув из вазы засохшую хризантему, он заменил ее на свежую. Даже забавно, как он скучает по жене. А ведь жить с ней было не сахар. Когда возраст Лола и его привычка к спиртному взяли свое, наградив его носом, как алая электролампочка, она то и дело указывала людям на этот его недостаток.

– Только посмотрите на его нос, – жаловалась она подругам. – Такое даже не запудришь.

Но, как это ни странно, ее отсутствие не принесло ожидаемой радости.

Лол встал, собираясь уходить. В тени было холодно, и Лол был не из тех, кто произносит речи мертвым наподобие Джимми Стюарта [4]. Когда он распрямился, колени у него скрипнули. Лол со вздохом повернулся.

И увидел перед собой Злыдня.

Из горла Лола вырвался звук, какой издает маленькая собачка, когда просится на улицу.

На Злыдне были тот же колпак палача и длинный черный плащ, как и в ночь бойни. Пятеро умерли тогда: все работали на Малькольма Пономаря, некоторые были друзьями Лола.

– Помнишь меня? – спросил человек в колпаке, столь же холодный и неумолимый, как кресты и могилы. В руке у него была сумка с логотипом гастронома "Сейсберис".

Лол сумел только кивнуть. Он уловил очень нехороший запах, как от гнилой капусты и дерьма.

– Извините. Мне нужно...

– Что?

– Мне нужно принять таблетку, – хрипло сказал Лол, тыча себя в сердце.

Достав из кармана белый пузырек с нитроглицерином, Лол попытался отвинтить крышку. Но у него слишком сильно дрожали руки. Положив сумку на землю, Злыдень отвернул крышку и протянул одну маленькую белую таблетку Лолу. Лол забросил ее под язык. На глаза у него навернулись слезы. Злыдень не мог бы сказать, было ли это от холода, страха или от усилий вздохнуть.

– Лучше? – спросил он.

– Да, спасибо. – Лолу пришлось прикусить язык, чтобы не добавить "сэр".

– О'кей, – отозвался человек в капюшоне.

Он наподдал ногой сумку, и оттуда выкатился белый футбольный мяч, который остановился у ботинка Лола. Выглядел он как неопрятный муляж человеческой головы из папье-маше. Кожа – слишком бледная, глаза – слишком стеклянные, нет, явно не настоящая. Потом Лол вдруг сообразил, что смрад исходит как раз от головы и что волосы и щетина, обрамляющие удивленное лицо, не подделка.

– Знаете, чье это?

– Нет! – выдохнул Лол. – О Господи!

– Взгляните налицо.

– Пожалуйста. Мне нужно домой...

– Взгляните.

Щурясь, Лол заставил себя рассмотреть оплывшие черты.

– Никогда его не видел.

– Он не из "Пономарчиков"?

– Нет. Их я всех знаю.

– Даже новеньких?

– Я еще поддерживаю связь с Шефом. О Боже... прошу прощения. – Лол издал оглушительное рыгание. – Этого типа я не знаю.

– Шеф меня еще ищет? – спросил Злыдень.

– Нет. Сначала боялся. Он хотел, чтобы убийства прекратились...

– Но?

– Но многие – нет. Я хотел сказать, многие вас ищут. Пятьдесят тысяч – большие деньги.

– Думаю, вам лучше рассказать. С самого начала.

Лол ждал. Его длинное лицо сделалось пепельно-серым. Тело содрогнулось. Со стоном отчаяния он схватился за сердце и согнулся пополам. Когда он поднял голову, Злыдень уже исчез. Поглядев на ворота кладбища, Лол увидел, что к нему бежит дочь – спешит, насколько несут ее тушку толстые ноги.

В ту ночь нервы у Лола совсем расходились. Он не мог сосредоточиться ни на одной телепередаче и подскакивал от малейшего шума. Любые шорох и скрип бередили воображение, и все кровавые фантазии заканчивались одинаково.

Сначала он стоит на коленях и молит о пощаде.

К затылку приставлен пистолет.

Потом кровь и мозги фонтаном вылетают у него изо лба.

Искушение позвонить Шефу было крайне велико, но Лол цеплялся за один непреложный факт. Случай дважды сводил его со Злыднем. И дважды Злыдень оставил ему жизнь.

В "Пономарчиках" Лол так и не поднялся дальше шофера. Недотягивал даже до роли водителя на ограблении, не доверили ему и крутить баранку, когда банда ездила в дом Злыдня. Он был всего лишь шофером Малькольма Пономаря, его матери и пуделя. Возможно, поэтому и выжил. Он не солдат. Он гражданский.

Но если он скажет Шефу, что Злыдень вернулся, то станет доносчиком. А доносчики, невзирая на свой гражданский статус, как правило, умирают.

В постель Лол лег около десяти, надеясь, что сон прогонит дурные воспоминания о прошедшем дне. Но не смог заснуть. Он лежал в темной квартире, вслушиваясь в ночные звуки. Всякий раз, когда по улице проезжала машина, по стене его спальни проносились сполохи света.

Он слышал телевизор из соседней квартиры: серьезное, напыщенное бормотание журналиста из зоны какого-то военного конфликта.

Снаружи открылась входная дверь. Звякнули бутылки из-под молока. Кто-то позвал кошку.