Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич (книги онлайн полные txt) 📗
Грохот затих. Виктор попробовал оглянуться и понять происшедшее. Но в шее закололо. Вновь зафункционировавший закон земного притяжения дал ему понять, что он то ли сидит, то ли лежит на боку. Попробовал приподняться и снова ощутил боль — теперь уже в правой ноге.
Посмотрел на окно дверцы и увидел под ее, к удивлению, целым стеклом примятую траву.
— Не шевелитесь! — крикнул кто-то снаружи и звук этот будто бы прозвучал издалека, из-под земли.
Виктор не знал, сколько прошло времени. Ощущавшаяся в правой ноге боль его на самом деле не донимала. От этой боли его защищало какое-то неполное сознание, какой-то туман, укутавший голову, да и все тело, в невидимую вату, замедлявшую и мысли, и реакции, и чувства.
Где-то рядом засверкали, посыпавшись, искры. Кто-то резал железо и уговаривал его подождать чуть-чуть. Наконец его вытащили из машины и уложили в удобное горизонтальное положение. И тут же ему захотелось спать. И снова боль в ноге не помешала ему провалиться в полусон — полубессознание.
Сквозь сон он слышал голос жены и пытался улыбнуться. Он опять висел где-то на краю вот-вот готового отпустить его сна. Но глаза не открывались.
Когда же наконец он смог их открыть, то увидел перед собой майора Крысько.
— О! Пришел в себя! — радостно проговорил майор и показал Виктору кулек с апельсинами. — А я к тебе зашел. Как ты?
Виктору понадобилось несколько минут, чтобы определить: как он. Определил — нога в гипсе, сам он на кровати и в одноместной палате.
— А мне снилось, что жена приходила, — сказал он.
— Приходила, — подтвердил Крыса. — Я с ней на выходе столкнулся. Ты не бойся, тебе здесь недолго осталось — пару дней. Врач сказал, что тебе круто повезло! А знаешь почему? Потому, что ты ремень безопасности не отстегнул! Ты бы видел, что от машины осталось! Можно сказать, что от нее ни хрена не осталось. А от тебя, видишь, практически все осталось. Все на месте!..
— А как Занозин? — спросил Виктор.
— Отключили вчера.
— От чего отключили? — испугался Виктор.
— Ну от этого, от аппарата! Он теперь сам дышит. Виктор улыбнулся. Голова немного заболела.
— Так что, со мной все в порядке? — спросил Виктор Крысу.
— Один перелом, одно сотрясение, а так вроде все в порядке. Быстро очухаешься, снова поставим тебя на квартучет. Глядишь, к свадьбе дочери трехкомнатную получишь!
— Ну, эту шутку мы уже знаем! — улыбнулся Виктор. — А что с «МАЗом»?
— А что с ним может быть? Он же железный! Тормоза отказали, — объяснил майор. — Водитель только морду разбил, когда вылетал через свое лобовое. Надо бы ее еще раз ему разбить, когда заживет! Без тормозов по центру ездить, а?
Виктор кивнул.
Майор, оставив кулек с апельсинами, ушел. А Виктор снова заснул, и сон теперь показался ему куда легче прежнего ватного сна.
Во сне он сидел у себя на кухне то ли ночью, то ли глубоким вечером. И за окном была привычная темень, в которой, будто с высоты идущего на посадку самолета, виднелись огоньки деревни, оттесняемой городом все дальше и дальше в сторону днепровского берега. Он наслаждался тишиной и крепким чаем, позволявшим его мыслям двигаться быстро и бодро. Казалось, что вот-вот он полностью поймет происходящее и сможет рассматривать его с какой-то невероятной высоты, предугадывая все дальнейшие события и воочию видя их финал.
И вдруг из комнаты донесся звон будильника, и Виктор вскочил, испугавшись, что будильник разбудит Иру и Яночку. Пробежал коридором и включил в комнате свет, чтобы найти будильник и заставить его замолкнуть. Но будильника видно не было. А монотонный раздражающий звон продолжался, и Виктор не мог понять, откуда он доносится.
И звон этот, хоть и не очень громкий, погнал вдруг дрожь по телу. Сон отступил, но звон не исчезал. Уже открыв глаза, Виктор понял, что звон пришел в сон из реальности. Теперь он звучал в палате. Из окошка над дверью на пол падал свет и в этой разряженной темноте Виктор поискал взглядом будильник. И снова не нашел.
Звон затих. Виктор лежал и смотрел в потолок. В голове шумело. Он уже сомневался, что на самом деле слышал этот звон. Скорее всего, думал он, это последствия сотрясения.
Но вот опять тишина палаты взрезалась этим звоном, и в нем Виктор узнал что-то знакомое. Он звучал где-то совсем рядом. И это был не будильник. Виктор узнал трель своего мобильника.
Приподнялся на локте. Протянул левую руку к тумбочке и выдвинул верхний ящичек. Трель сразу стала громче.
— Да! — сказал Виктор.
— Живой? — спросил Георгий.
— Иначе трудно было бы разговаривать…
— Поздравляю!
— С чем?
— С живучестью.
— Не смешно. — А я и не смеюсь! Я искренне рад, — голос Георгия действительно звучал серьезно. — Если ради тебя на дорогу вывели «МАЗ» без тормозов, значит, ты дорогого стоишь! Понял?
— Понял, но не вижу повода этому радоваться!
— Позже увидишь! — пообещал Георгий. — Через три дня тебя перевезут домой, так что пока отдыхай и собирайся с силами. А я немного сам поработаю.
Опустив мобильник обратно в ящик тумбочки, Виктор задумался: а кто его туда положил? Ведь был он у него в кармане пиджака, а теперь на нем больничная пижама. Оглянулся по сторонам — ни шкафа, ни вешалки с его одеждой в палате не было.
Хотел было приподняться повыше, но тут что-то его не пустило. Посмотрел на свои ноги — правая, запакованная в гипс, была подвешена металлическим шнуром к кронштейну.
Ника всю ночь рвало. Шатаясь, он ходил несколько раз в туалет. Страшно болел живот. Надежды на легкую смерть не оправдывались. Начался понос, и живот заболел еще сильнее. Сознание держалось на самом краю физических ощущений. Еще чуть-чуть, и оно рухнет, спрячется где-нибудь в дальнем углу и оттуда будет наблюдать за физической смертью самого тела.
«Хоть бы уже быстрее», — думал сквозь боль Ник. Сознание уже уходило, когда он представил себе, что принял на себя муки, заготовленные для Сергея Сахно. Упал возле матраса.
За окном рассеивалась ночь. Отступала перед еще слабым непрямым светом солнца, падавшим откуда-то из-за земного горизонта на небо и оттуда, сверху, опускавшимся необъяснимыми молекулами, способными ослаблять и разрушать темную хватку ночи.
Уже горели первые окна в домиках напротив, где трудолюбивые немцы брились, причесывались, чистили зубы, готовясь к очередному дню, который, как всегда, будет полноценным и здоровым, как весь их образ жизни.
Со стоянок за домами стали почти бесшумно выезжать машины.
Наступающий день обещал быть сухим, прохладным и солнечным.
Старушка с первого этажа — фрау Гуг — открыла окно и отошла к плите, на которой в маленьком никелированном ковшике закипала вода для яйца. Она готовилась к завтраку. Ритуал, проверенный десятилетиями, проходил каждое утро секунда в секунду.
За окном медленно проехал мимо дома похоронный лимузин, и фрау Гуг, заметив его краешком глаза, оглянулась. Проводила его взглядом, спокойно подумав сначала о смерти, а потом и об этой машине, которую уже, должно быть, больше недели не видела. Уже опустив в кипящую воду яйцо, она услышала, как негромко хлопнула дверь в пареном и по лестнице застучали шаги.
Она вздохнула, вспомнив свой старый дом, построенный давно и солидно, в котором стены были толщиной в два кирпича и никакие посторонние звуки внутрь не пропускали.
Ник пошевелился. Ему послышался щелчок дверного замка. Он лежал, лицом уткнувшись в пол, правая рука лежала на его матрасе. Живот по-прежнему болел, только теперь боль не была сильной. Зато голова была словно наполнена свинцом.
Он хотел было приподнять голову, но не смог даже пошевелить ею. Единственное, что он мог, так это шевелить зрачками. Но увидеть Ник ничего не мог. Только свет, проникавший невесть откуда. И вот вдруг этот свет ослаб, уменьшился. Ник услышал рядом шаги, может, даже не услышал, а почувствовал их через вибрацию пола. Чьи-то ноги заслоняли свет, но поднять голову он не мог.
