Добрый ангел смерти - Курков Андрей Юрьевич (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Медленно выпустил изо рта дым.
— А ваши друзья по приключениям? Этот Петр из УНСО? Его подруга?
— Нет, они не знают.
Олег Борисович улыбнулся, и от этой улыбки словно дополнительный вес щек лег на двойной подбородок.
— Что ж это вы друзьям не рассказали о такой находке? — продолжал он.
Алексей Алексеевич тем временем наполнил рюмочки из графина и положил себе в тарелку салата. Потом добавил к салату два яйца с икрой.
— Я думал, что это просто фотоаппарат, я же не знал, что там…
— А откуда вы знали, что пленка семьдесят четвертого года?
— В палатке лежала газета «Вечерний Киев» за пятнадцатое апреля семьдесят четвертого года, вот я и подумал, что человек купил ее в дорогу, а потом просто не выбросил…
— Газета у вас?
— Да.
— А палатка?
— Я ее подарил отцу своей жены.
— Веселенькая история, — хрипло нараспев протянул Олег Борисович и взял в руки рюмочку. — Ну что ж, господин Сотников, вы сами не знаете, сколько заработали! Ваше здоровье!
Мы чокнулись, выпили. Стали закусывать.
Я размазал на кусочке хлеба половину яйца с маслом и икрой.
"Что это я заработал? — думал я. — Этот Олег Борисович был, видимо, важной шишкой. И если он прилетел из Киева только ради этой встречи, то ценность моей находки могла оказаться слишком высокой. А слишком — это не всегда хорошо.
Человеку, одолжившему у кого-то слишком много денег, дешевле убить кредитора, чем возвращать эти деньги".
Я покосился на Олега Борисовича. Он заметил мой взгляд. Перестал жевать.
Потушил лежавшую в пепельнице и дымившую сигарету.
— Фотоаппарат покажите! — сказал он.
Я достал «Смену», протянул ему.
Он расчехлил ее, внимательно осмотрел со всех сторон. Поднес объектив к глазам. Потом отодвинул тарелку, положил фотоаппарат на стол, а из кармана достал швейцарский карманный ножик. Вытащив из него маленькую отвертку, он поддел какой-то рычажок возле объектива, и объектив с частью передней панели отошел от корпуса.
Улыбаясь, Олег Борисович показал нам фотоаппарат, вскрытый таким странным образом.
— Теперь это почти антиквартиат, — грустно произнес он. — Видите, сюда вставлялась микрокассета для паралельной или самостоятельной съемки. — Он показал на маленькую нишу. — Кто-то ее вытащил… Кто-то, кто знал, где искать… Да, — Олег Борисович посмотрел на меня. Он хотел было что-то сказать, но появившийся с подносом официант остановил его желание.
Официант поставил перед нами тарелки с отбивными и рисом. Пожелал приятного аппетита и чинно удалился, словно специально замедлив свои движения.
— А этот… полковник Тараненко, он знает о фотоаппарате? — спросил он.
— Нет.
Олег Борисович довольно хмыкнул, взял в руки нож и вилку. Принялся за мясо.
«Спросить его про Киев или не спросить? — лихорадочно думал я. — Подождать, пока он сам не скажет? Но он может и не сказать… Кто его знает?»
— У вас жена не болтливая? — спросил, задержав перед ртом кусок отбивной, Олег Борисович.
— Нет, она казашка, — сказал я и тут же подумал, что, может быть, не все казашки такие немногословные, как Гуля.
— Казашка, — задумчиво повторил Олег Борисович и отправил кусок мяса в рот.
Он жевал медленно и отвлеченно, словно это было каким-то посторонним действием. Главный действие происходило в его голове — он думал.
Алексей Алексеевич снова наполнил рюмочки.
— Как ее зовут? — спросил Олег Борисович.
— Гуля.
— За Гулю! — он поднял рюмку.
Выпили. Снова зависло над столом молчание. Свинина была хорошо прожарена и щедро наперчена. Что нас точно объединяло, так это радостное поедание вкусного мяса.
Я вдруг подумал, что они так мало говорят о полковнике, даже делают вид, что не знают его, потому что он действительно связан с каким-то секретным отделом. Ведь и о песке они ни разу не упомянули и меня не спросили. Я тоже о нем не говорил. Даже когда рассказывал про дорогу от Красноводска до Батайска, я умудрился несколько раз упомянуть и оружие в ящиках, и наркотики. Но ни слова о песке.
Олег Борисович снова полез рукой во внутренний карман пиджака. Вытащил обычный конверт, протянул мне.
— Это ваши билеты в Киев. На завтра, — сказал он. — Где пленка?
Я протянул ему коробочку с пленкой.
— Послезавтра утром вы будете в Киеве. Домой вам пока идти не советую.
Остановитесь у знакомых. В одиннадцать перезвоните мне. Встретимся, тогда и произведем расчет за ваши находки.
Я был поражен. Видимо, мое лицо выразило такую смесь чувств, что Олег Борисович не мог не ухмыльнуться. Ему, наверно, нравилось удивлять людей.
Я вытащил из конверта билеты, посмотрел на номер поезда, тип вагона. Два билета СВ!
— Настоящие! — сказал Олег Борисович. Когда официант принес счет, Олег Борисович и Алексей Алексеевич несколько минут вежливо спорили о том, кто будет платить за обед. Выиграл, как я и ожидал, Олег Борисович. Он же аккуратно спрятал счет в свое портмоне.
За дверью кафе нас всех ожидал сюрприз. Все четыре колеса коричневой «шестерки» были спущены. Алексей Алексеевич выматерился, поправил очки и осмотрелся по сторонам. Олег Борисович тяжело вздохнул.
Олег Борисович подвез меня на такси к калитке. Я все еще был во вздернутом, немного озадаченном состоянии. На вопрос Гули: «Ну как?», я показал ей билеты. Впервые на ее лице я увидел одновременно и счатливую улыбку, и слезы в глазах.
— Надо купить чемоданы, — сказала она. — Как-то неудобно с баулом…
Я кивнул.
Глава 75
Поезд опоздал в Киев на полчаса. Над вокзалом светило осеннее солнце. Под вагоном толпились встречающие и носильщики. Один из носильщиков бросился помогать, увидев, что я спускаюсь на платформу с двумя чемоданами в руках и рюкзаком на спине.
Сторговавшись, мы сгрузили вещи на его тележку и теперь шли с Гулей за ним к остановке такси. Тележка поскрипывала.
Вчерашний день, полный суеты, словно все еще продолжался. В рюкзаке лежал пирог с капустой, испеченный Ольгой Мыколаивной на скорую руку. «Прыйидэтэ до Петра, а там пусто, нэма шо йисты…» — говорила она, стоя с пирогом в руках над нами, пока мы набивали вещами купленные утром чемоданы. Она потом еще раз приходила и всякий раз с чем-то. Подарила Гуле вышитую украинскую сорочку.
Потом принесла банку варенья. Потом еще раз написала на бумажке киевские адрес и телефон Петра. «Цэ в иншый карман покладить, якщо одну адресу вкрадуть, по ций знайдетэ. Пэрэдастэ йому прывит, нэхай прыйижджае!»
Таксист содрал за пятиминутную поездку пять долларов, но у меня не было ни сил, ни желания с ним спорить.
Петр и Галя встретили нас радушно, как родственников. Я на минуту и сам вдруг почувствовал между нами это невидимое родство.
Они дали нам в распоряжение свою спальню. Туда мы снесли вещи, переоделись.
Потом, оставив Гулю в квартире Петра, я вышел на улицу. Купил телефонную карточку и позвонил Олегу Борисовичу.
— Николай Иванович, с приездом! — обрадованно произнес Олег Борисович. — Давайте в половине первого у могилы патриарха, под колокольней Софиевско-го собора.
— Хорошо.
— До встречи, — произнес Олег Борисович и положил трубку.
Я вернулся к Петру.
За окном светило солнце. До встречи с Олегом Борисовичем оставалось сорок минут. Снова оставив Гулю вместе с Галей, — Петр вышел куда-то по своим делам — я поехал на встречу.
Олег Борисович подъехал к могиле патриарха на темно-синем «БМВ». Не без труда он выбрался из машины, потом, наклонившись к открытой двери, сказал что-то шоферу и направился ко мне.
На нем был элегантный серый костюм, который каким-то таинственным образом не то чтобы скрывал грузную фигуру Олега Борисовича, а скорее переключал внимание на себя, на свой покрой. В левой руке он нес кожаный дипломат.
— Ну как доехали? — спросил он, кивнув в знак приветствия.
— Хорошо, спасибо.
— Пойдемте, присядем на солнышке, — он жестом показал на открытую дверь в монастырь-заповедник;
