Конечная остановка. Любимец зрителей - Буало-Нарсежак Пьер Том (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Передай-ка мне булавки.
Он медленно ползает, носом касаясь пола, и разговаривает, приоткрывая только уголок рта, как арестант.
— Стой прямо. Тут что-то неладно.
— Вы чересчур укоротили, — замечает Марилен.
И вот она тоже садится на корточки. Сильвен не осмеливается наклонить голову и посмотреть, что у них получилось. Они ползают вокруг его ног, обмениваются советами, позабыв о нем и думать. Забавляясь, как два приятеля.
— Я укололся, — пришептывает Семийон. — Задал же он нам задачу, черт полосатый.
— Осторожно, — молит его Марилен. — Вы колете мне пальцы. Складка выше.
Наконец они отстраняются от Сильвена и по-портняжьи усаживают на паласе.
— Хорош герой — ничего не скажешь, — оценивает Семийон. — Ничего удивительного, если ему всю дорогу везет.
Вскочив на ноги, он хватает двумя пальцами материю, с тем чтобы растянуть шинель во всю ширину.
— Все дело в том, — объясняет он Марилен, — что парень спрятан в пальто, как тореадор за своей мулетой. Бык уже не знает, где же он. Пули тоже. Они наудачу решетят пальто и всякий раз мимо.
— Вы ни во что не верите, — выговаривает ему Марилен.
— Ошибаетесь, моя дорогая. Я железно верю в этот фильм. Мы вылезем из кожи вон, лишь бы попасть в «номинацию»[41], как выражаются на голливудском жаргоне. Ступай, сынок. Поглядись в зеркало.
Он дружески хлопает Сильвена по заду, как будто подбивая на перевоплощение.
— Присоединишься к нам в столовой, — бросает Марилен. — Вы не откажетесь с нами перекусить? — обращается она уже к Семийону.
— И даже основательно поесть, — снисходит тот. — Я еще даже не пил кофе — забыл купить. Такова участь несчастных холостяков.
Сильвен прикрывает за собой дверь в ванную. Там висит зеркало, в котором человек в красном облачении отражается во весь рост.
— Бурназель, — бормочет он.
Глядя на себя в костюме очередного персонажа, Сильвен всегда волнуется. Он словно меняет кожу. Его мечта постепенно материализуется. Он начинает шевелиться, проверяет зрение, ощупывает рот, щеки. Бурназель оживает в своем облике — в красной шинели, которая вошла в легенду. Подобно Лазарю, он движется в царстве теней. Раздвинув полы, чего доброго, увидел бы еще на своем животе рубцы, а точнее, стигматы добровольного мученика. И к нему приходит желание сопротивляться противнику, вознамерившемуся его обесчестить. Личность, подобная Бурназелю, не капитулирует. Сильвен всматривается в свои глаза. Он силится распознать свою подлинную душу и говорит ей, сосредоточившись всем своим существом: «Я не позволю им превратить меня в посмешище!» И поскольку мальчишество всегда соседствует в нем с волнением, прикладывает руку к козырьку, отдавая честь самому себе.
Заметив Сильвена в тот момент, когда он возвращается за своей одеждой в кабинет, Берта так и застывает на месте.
— Как же вы хороши собой, мсье! Мадам должна вами гордиться. А что мне делать с этим?
Она протягивает Сильвену пакет. Не иначе как подарок. Бывало, он получал массу подарков — портсигары, зажигалки, часы-браслеты. Он разыгрывает пресыщенность перед Бертой, которая все еще смотрит на него восторженными глазами.
— Положите в прихожей. Вскоре последует много других. Не стоит беспокоить меня по мелочам.
— Чья это форма? — интересуется горничная, проводя ладонью по шинели.
— Спаги[42].
На пороге столовой появляется Семийон с сэндвичем в руке.
— Пойду переоденусь, — докладывает Сильвен.
— Не надо, давай приходи как есть, мы на тебя еще не нагляделись. Клянусь, вдвоем вы способны произвести настоящий фурор.
— Вдвоем?..
— Ну да — ты и твой соперник. Забыл, что ли? Он будет одет в точно такую же униформу. Я только что пересказал наш сценарий Марилен.
Он усаживается на место, отхлебывает кофе.
— Она полностью согласна. Она, Даниель и ты — оживший роман. И я воспользуюсь им! Разумеется, Даниель пока что для нас недостижим. Даже если бы его и освободили из-под стражи, думаю, он отказался бы от роли. А жаль! Но он нам сейчас и не потребуется. Есть Марилен, которая опишет ваш любовный треугольник, расскажет нам все и без него. Понимаешь, главное для меня — узнать все подробности про вашу молодость: как вы встретились, что толкнуло Марилен вначале к Даниелю, а потом к Сильвену. Тебе это неприятно?
— Да, пожалуй, — признается Сильвен и смотрит на жену. — А тебе? Тебе приятно выставлять нашу жизнь на всеобщее обозрение?
— Подумаешь, — передергивает плечами Марилен. — На экране все будет переиначено.
— Вот так! — победно ликует Семийон. — Кинематограф непременно должен черпать материал в реальной жизни, если только мы не хотим возвращаться к пройденному — фильмам типа «Трое из Сен-Сира» или «Четыре белых пера». Что интересует меня — это годы, когда вы были еще студентами и Марилен почему-то два раза подряд выходила замуж за своих приятелей. Ведь в конечном счете все трое вы находились в приятельских отношениях. А приятели слишком хорошо знают друг друга, чтобы сочетаться браком.
— Да-а, — соглашается Марилен, — я знала их как облупленных. Мы вместе готовили сцену, подавали друг другу реплики, бесконечно шлифовали образы. Это все равно что жить голышом.
Сильвен слушает ее, стиснув зубы.
— Извини за вопрос, — говорит Семийон, — и решай, отвечать тебе или нет. Прежде чем стать мужем, Марсьяль уже был твоим любовником?
— Да… И Сильвен тоже. Особого значения это не имело. Когда готовишься к конкурсу, лучше уж заниматься любовью, чем глотать снотворное.
— Выходит, у тебя был выбор. С таким же успехом ты могла сначала выйти за Сильвена. Так почему же ты начала с Марсьяля?
— Лично я знаю, — резко вмешался Сильвен. — Она считала его умнее меня. Думала, он станет вторым Жуве[43].
— Это правда? — спросил Семийон.
— Да, правда, — призналась Марилен.
— Ты вышла за него из тщеславных побуждений? Мне важно это знать, чтобы не дать маху в плане военной табели о рангах. Ведь два младших лейтенанта вроде бы имеют равные шансы продвижения по служебной лестнице, и все же генералом станет один, а не другой. Ситуация, схожая с «Большими маневрами» Рене Клера. И к тому же реалистичная. Вместо того чтобы стать жертвой игры, женщина ведет ее. Но почему ты бросила Даниеля ради Сильвена? Тоже из тщеславных побуждений?
— Конечно, — ответил за жену Сильвен.
— Тебе слова не давали. Пусть мне ответит Марилен.
— Сказать нелегко, — бормочет Марилен. — Пожалуй, я восхищалась Даниелем. И пожалуй, любила Сильвена. Честно говоря, не знаю. Знаю лишь то, что Даниель меня разочаровал. Он все испоганил.
— Он много пил?
— Да.
— Мне придется подыскать что-то другое, — решает Семийон. — Представляешь, какую морду скорчит Медье. Ба, нетрудно вообразить, что Даниель играет в картишки, залезает в долги.
— Так оно и есть.
— Просто замечательно! — ликует Семийон. — Смотрите, как все складненько получается. У нас фигурирует студентка Института искусств по классу живописи — сохраним богемную атмосферу… Мы потакаем дурным вкусам некоторых зрителей, но тут уж ничего не попишешь. Она частенько встречается с двумя курсантами Сен-Сира. Марилен подаст нам такой образ в лучшем виде. И в первой части фильма мы опишем перипетии отношений в любовном треугольнике.
— Выходит, главную роль играет тут Марилен, — отмечает Сильвен.
Семийон грубовато хлопает его по спине.
— Только послушайте его! Уже склочничает. Вот увидите — когда я представлю ему сценарий, он для сравнения пересчитает реплики, свои и своих партнеров. Ничего подобного, старик. Ведь умираешь у нас ты. Тебя и выбрали потому, что ты уже имеешь такой опыт. Я хочу сказать: ты это уже проходил. Когда актер — твой соперник — закроет тебе глаза в горах на пятачке, усеянном трупами, весь зал будет рыдать. Ах! Какая жалость, что Марсьяль в кутузке! А вас обоих ждет «Сезар»[44].
— Я запарился в этом облачении, — жалуется Сильвен. — Продолжайте работать, а я иду переодеваться.
