Жертва мистификации - Константинов Владимир (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Ну ты, блин, даешь! А для чего же ты его сюда вез?
Рокотов прошел к двери, открыл её, сказал:
— Входите.
И Сергей увидел довольно рослого молодого мужчину лет тридцати с симпатичным мужественным лицом, одетого в старые джинсы, пегую, выгоревную на солнце ветровку и стоптанные красовки."Приготовился к дальней и долгой дороге", — отметил про себя Иванов. Беспалов поздоровался, остановился у порога, выжидательно взглянул на Сергея.
— Здравствуйте, Андрей Андреевич! Будем знакомы. Следователь по особо важным делам облпрократуры Иванов Сергей Иванович. Проходите, присаживайтесь. А мы уже собрались вас разыскивать. А вы стало быть решили нас опередить? И правильно сделали.
Беспалов прошел к столу, сел, усмехнулся.
— Значит, вы меня вычислили?
— А мы для этого тут и посажены. Не за красивые же глаза налогоплатильщики платят нам деньги, верно?
— Наверное, — согласился Беспалов.
— А теперь мы внимательно вас слушаем.
Рассказ Беспалова полностью подтвердил выдвинутую Сергеем версию о том, что прежде чем спектакль «Спланированное самоубийство» вынести на суд зрителей, его организаторы провели генеральную репетицию на природе с участием его главного героя. Беспалов был хорошим рассказчиком, красочно живописал, как постепенно сходил с ума. Иванов невольно ему посочувствовал. Представил, что пришлось тому пережить. Кто же все-таки главный режиссер этого странного спктакля, что эксперементирует на живых людях? Как до него добраться? Похоже, что этот «мститель» его не знает. В конце своего печального повествования Беспалов рассказал, как отказался от убийства актрисы Поморцевой.
— Это все? — спросил Сергей.
— Да, — кивнул Беспалов. — После этого я и решил идти в милицию и во всем признаться. Понял, что слишком страшную и непосильную миссию взвалил на себя.
— Поморцева сказала, кто за всем этим стоит?
— Она назвала лишь главного режиссера.
— А кем написана пьеса?
— Эльвира Александровна сказала, что никто из актеров этого не знает. Фамилия Шугаев — псевдоним.
— А главный режиссер знает?
— Наверное. Но только он никогда ничего об авторе не говорил.
— Ясно. Каким образом они завладели бы вашим состоянием, если бы у них получилось задуманное?
— Все просто. Это выглядело бы примерно так. Объявилась бы моя жена, «уехавшая» к родителям в Кемерово после нашей «ссоры». Ведь мертвую её никто не видел. А друзьям и знакомым я говорил об этом якобы лишь потому, что пытался скрыть сей факт. Вот и все.
— А отчего вы сразу не пришли к нам и не рассказали о том, что с вами произошло?
Беспалов печально улыбнулся. Для человека, убившего троих людей, он вел себя слишком спокойно, если не сказать больше. Сергей лишь на минуту предствавил, что довелось пережить этому симпатичному сидящему перед ним мужику, и невольно ему посочувствовал. От такого у самого крепкого «крыша» поедет. Ведь Беспалов ни гад, ни злодей какой, а норамльный человек, с нормальными инстинктами и понятиями. Но как же его надо было достать, чтобы он решился на такое?!
После долгой паузы Беспалов сказал:
— Я не настолько наивен, Сергей Иванович. Кто бы мне поверил? Меня бы просто упрятали в сумасшедший дом. А мои обидчики охотно бы этому посодействовали. Они не оставили мне никаких шансов. И это ещё один аргумент за то, что я решился сам им отомстить.
— Понятно. У вас есть ручка?
— Нет. Я ничего с собой не взял.
— А вот это вы зря. Как сказал бы небезызвестный литературный герой: «Жизнь продолжается, господа присяжные заседатели!» — Сергей протянул Беспалову авторучку и несколько листов бумаги. — Возьмите. Пишите сверху: «Старшему следователю по особо важным делам прокуратуры Новосибирской области Иванову С.И. от гражданина Беспалова Андрея Андреевича»... Написали? А теперь в центре листа напишите: «Явка с повинной». Очень хорошо. Содитесь вон за тот журнальный столик и напишите все, что мне только-что рассказали, самым подробнейшем образом. Понятно?
— Понятно, — ответил Беспалов нерешительно. — А может быть вы сами? Я не большой мастер писать.
— Для этого и не нужно быть мастером. Главное — передать все, что с вами произошло. И потом, я не хочу отнимать у вас пальму первенства. Ведь не я вас нашел. Вы сами пришли. А это должно быть отражено в процессуальных документах.
— Хорошо. — Беспалов пересел за журнальный столик и принялся за работу.
— Пойдем покурим, — предложил Сергей Рокотову.
Они вышли в коридор, где у дверей дежурили двое конвоиров — мичман и старший сержант.
— Побудьте пока в кабинете, — распорядился Владимир.
— Слушаюсь, товарищ полковник! — ответил мичман.
Иванов с Рокотовым прошли в холл, закурили.
— Что думаешь делать? — спросил Владимир друга.
Тот пожал неопределенно плечами.
— Ума не приложу. Всякая наша активная деятельность может Светлане слишком дорого стоить.
— Это точно, — согласился Рокотов. — Значит, будем ждать?
— Ничего другого нам не остается. И если мы не вычислим этого любителя черного юмора, то будем принимать его условия.
— Полагаешь, что это может быть автор пьесы?
— Есть такая мыслишка. А возможно он лишь автор самой идеи, а пьесу написал режиссер. В одном уверен, что ни Янсон здесь главный. За ним кто-то стоит.
* * *
Долгожданный звонок раздался лишь в половине двенадцатого, когда усталось окончательно доконала Иванова и он заснул прямо за столом, подложив под голову руки. Моментально проснувшись, он схватил трубку.
— Иванов слушает, — проговорил он хриплым с просонья голосом.
— Здравствуйте, Сергей Иванович! — раздался приятный и, как показалось Сергею, чуть насмешливый баритон. — А я звоню к вам домой, но телефон не отвечает. Никак не предполагал, что вы ещё на работе. С вашим здровьем и в вашем возрасте совершенно непростительно столько работать.
— Спасибо! Учту на будущее. Но только, полагаю, вы не для этого позвонили?
— Да, вы правы, совсем не поэтому. Разрешите представиться. Сергеев Иван Сергеевич. — Баритон рассмеялся.
Весело ему, видите ли. Сергей едва сдержался, чтобы не ответить ему одним из тех крепких ругательств, которыми не так давно потчивал себя. Но вовремя взял себя в руки, мрачно сказал:
— Это у вас такой юмор. Понятно.
— Чем располагаем. Нам конечно далеко до вашего...
— Короче, каковы ваши условия освобождения Козициной? — перебил Сергей мужчину.
— Значит вы решили сразу перейти к деловой части нашего разговора? В принципе, я не против. Итак, неприменным условием её освобождение будет сворачивание вами следствия по самоубийствам и несчастным случаям. Самоубийства должны остаться самоубийствами, а несчастные случаи — несчастными случаями. Тем более, что по ним уже приняты однажды решения. Мы заранее предвидели, что у вас будут определенные трудности с самоубийством Шмыгова из-за наличия заключений по двум экспертизами и уже позаботились об этом. Скоро вы получите по почте два точно таких же акта, но с противоположными выводами. Так-что и здесь у вас не должно быть проблем. Как говориться, «и волки сыты, и овцы целы».
— Понятно. А как же быть с убийствами актеров?
— Ну а здесь, вообще все просто. Счастье Беспалова, что он вовремя оказался у вас. Он вообще счастливчик. Да. Только вы не очень доверяйте всем его рассказам. У него ярко выраженная шизофрения в форме мании преследования. Посмотрел спекталь и, вдруг, решил, что все это происходило именно с ним и принялся мстить актерам. Бывает. Только, уверяю вас, что его показания вам никто не подтвердит. Никто из актеров ни в какой Горной Шории никогда не был, а самого Беспалова в глаза не видел. Да и такого дома отдыха в природе не существует. Это плод воображения автора пьесы. Вот примерно так обстоят дела. Вы принимаете наши условия?
— Если я вам скажу, что принимаю, то вы тут же отпустите Козицину?
— Разумеется — нет. Это может произойти лишь в том случае, когда мы полностью убедимся, что вы выполнили ваши условия.
