Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич (книги онлайн полные txt) 📗
— Оставайтесь на месте, — сказал Георгий. — Мы же хорошо друг друга слышим. Давайте фотографии.
Виктор протянул конверт под промежуточную железную стеночку.
— А теперь расскажите, что там.
— Двое в джинсовых костюмах удирали из Киева на следующий день после смерти Броницкого… Двое других пасли их в Польше до границы с Германией. Один из них — короткостриженный — капитан Кылимник из штаба погранвойск.
— Молодец, — удивленно произнес Георгий. — Как тебе удалось это добыть?
— Свои люди в Польше… тайна следствия…
— Пускай, — сказал Георгий, — главное, чтобы результат следствия не был тайной… А что теперь будешь делать? Вопрос застал Виктора врасплох.
— Займусь Кылимником, — после паузы сказал он.
— Не надо. Я сам им займусь. Давай без самодеятельности.
— Да, но я ведь веду это дело, а не вы? — вырвалось у Виктора. — Это же меня хотели убить, когда стреляли по машине! — Тише, тише! — спокойно заговорил Георгий. — Давай уясним главное. Дело веду я, а ты — официальное лицо, ответственное за дело.
— Официальная мишень?
— Да, — согласился Георгий. — Мишень. Но я тебя оберегаю. Если не уберегу — судьба. Но если доведем дело до конца — все медали твои! А я так и останусь в тени. 0'кей? Ты пойми, что раз процесс пошел трупами, значит, он пошел к финалу и теперь надо просто чаще оглядываться по сторонам и уклоняться от пуль. Это тебя касается! Ты как домой поедешь?
— На метро.
— Возвращайся в райотдел и возьми дежурную машину. Пускай тебя отвезут и проведут до квартиры. Утром перезвоню. Фотографии обязуюсь вернуть.
Виктор занервничал, понимая, что разговор подошел к концу.
— А что ж мне теперь, я один, без помощников…
— Я тебе найду кого-нибудь, — пообещал Георгий и вышел из-под козырька.
Виктор шагнул под дождь, смотрел вслед Георгию, подходившему к стоявшей возле забора стройки машине. Георгий был повыше и покрупнее Виктора, но его спина, он сам, одетый в темный длинный плащ, с широким зонтиком в руке, уже растворялся в неосвещенной уличной темноте. Раздался щелчок, и машина подмигнула фарами. Это была обычная «восьмерка».
В тусклом свете, возникшем в кабине «восьмерки», Виктор попытался рассмотреть черты его лица. Но это ему не удалось.
Машина выехала на брусчатку и покатилась вниз к Крещатику.
На башне Дома профсоюзов загорелось время: 19.59.
Виктор шел в сторону райотдела, а вдогонку ему неслись удары башенных часов.
Наступил «рабочий» день, но надежды Ника на то, что Сахно успокоится и снова станет нервно-покладистым, как это было обычно, не оправдались. Уже в девять утра, ничего не говоря, Сергей поднялся, подлил молока в блюдце своей черепахи и, прихватив чемоданчик, вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Он, видимо, думал, что Ник спит. Но Ник только притворялся спящим. Он понимал, что любое его действие или слово вызвало бы сейчас громкую перепалку, от которой бы планы Сахно не поменялись, но зато настроение Ника было бы убито на целый день.
Оно и так оказалось убитым, как только проурчал под окнами мотор отъезжающего неизвестно куда похоронного лимузина.
Ник встал, но даже к окну подходить не захотел. И так было ясно, что нынешний день в лучшем случае вызовет разочарование у их прямых и косвенных работодателей, в худшем, — приведет к более серьезным последствиям. Ведь они выполняли кем-то продуманную и спланированную операцию. Они разогревали этого Вайнберга, готовили его к «добровольной» беседе. И вот прокол, который нарушит планы и, должно быть, даст Вайнбергу передышку и время подумать.
"А почему он не уезжает? — подумал о Вайнберге Ник. — Ведь если его «достача» идет по нарастающей, то наверняка она может окончиться его смертью?
Любой человек в такой ситуации это понял бы. Да и он, должно быть, не дурак. А может, он уже уехал? И тогда ничего особенно страшного не произойдет из-за того, что они не смогли выехать сегодня в Трир?.."
За окном шел дождь. Переменчивая осенняя погода навевала грусть и воспоминания, но сегодняшняя ситуация нависала над мыслями Ника тяжелой грозовой тучей. Он даже не пытался отвлечь от нее свои мысли. Единственное, что его отвлекло на полчасика — это прогулка под дождем. Но вернувшись, он словно окунулся в совершенно другой воздух, спертый и тяжелый. И первым делом распахнул окно на своей половине. Но быстро понял, что дело было не в воздухе, а в нем самом.
Он просто уже был готов к худшему, он находился в состоянии ожидания неприятностей. Словно его подчиненный что-то натворил и его вот-вот должны были за это наказать. Собственно, почти так и было, с той лишь разницей, что подчиненным Сергея назвать можно было только условно. Зазвонил телефон.
— Николае? — прозвучал знакомый голос. — Есть некоторые изменения в планах…
Гора свалилась а плеч Ника. «Пронесло», — подумал он.
— Выезжайте ближе к шести, чтобы быть там вечером. Пошумите как-нибудь, чтобы охранники выглянули. Пусть напарник в них постреляет. Если попадет — даже лучше. На обратном пути позвоните хозяину из Трира и скажете: «Пьер согласился на беседу через два дня». Запомнили?
— Запомнил, — заторможено произнес Ник, снова придавленный своими неоправдавшимися надеждами.
— Завтра утром я перезвоню, — пообещал невидимый инструктор и положил трубку.
Ник вздохнул. Появилась слабая надежда, что Сахно к вечеру вернется, и они смогут выполнить сегодняшнюю задачу. До шести еще был целый день.
Но время пролетело быстро. Из-за низких туч вечер наступил раньше обычного и уже около пяти за окном стало серо и сумеречно. Капли дождя громко падали на асфальт под домом, и этот булькающий звук казался Нику каким-то неестественным.
Было в нем что-то ночное.
Часовая стрелка спокойно дошла до шести и двинулась дальше. Постепенно Нику стало ясно, что этот вечер предстоит ему коротать в одиночестве и дома, если можно назвать эту квартиру домом.
Он достал из холодильника бутылку пива. Подошел к открытому окну, и в лицо ударила освежающая влажность уличного воздуха.
Внезапно возникшее в душе спокойствие парализовало мысли. Он стоял и вдыхал влажность вечернего воздуха. Ни о чем не думал. Механически подносил ко рту пивную бутылку и делал очередной глоток из горлышка. Ему уже было все равно.
Следующим утром дождь все еще продолжался. Удивительно крепкий сон долго не отпускал Ника и даже усевшись на своем матрасе, он с трудом удерживал глаза открытыми. Сходил под холодный душ. Очнулся, но все еще тело сопротивлялось бодрости, навязываемой ему сознанием, мыслями, чувством долга, к тому же невыполненного.
Ник понял, что Сахно опять не возвращался. «Теперь-то он вообще не вернется», — подумал он и его вопросительный взгляд отыскал черепаху, словно она была полноправным представителем Сахно и отвечала за его действия.
Около десяти позвонил невидимый инструктор. Ник рассказал ему все, после чего пауза на другом конце телефонного провода длилась больше минуты.
— Я скоро перезвоню, — наконец произнес собеседник и положил трубку.
Он действительно перезвонил довольно скоро, минут через двадцать. Голос его звучал подавленно, но о Сахно он ни слова не сказал.
— Никуда не уходите, вам позвонит старый знакомый.
У Ника и так не было желания уходить под дождь. Как, впрочем, и других желаний.
Он заварил себе чаю, снова стал перед открытым окном, опустив чашку на подоконник. То же чувство окаменелости, животного спокойствия, полного безразличия охватило его. Он даже не сразу обернулся на прозвучавший телефонный звонок.
— Ник? Это Иван Львович, — донесся откуда-то издалека голос, тотчас отозвавшийся эхом.
— Иван Львович? — удивился Ник. — Вы где?
— Далеко, далеко. В Киеве. У меня для вас печальные известия… Даже не знаю, как сказать… Дело в том, что ваши жена и сын погибли…
Ника застопорило.
— Что? — с трудом выговорил он. — Что вы сказали?
