Ее маленькая тайна - Полякова Татьяна Викторовна (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
– Нет, разумеется. Хотя в какой-то степени все мы немного сумасшедшие. А вот Доком называть меня не стоит, я так полагаю, это сокращенное «доктор», а я врач. Разницу между врачом и доктором вы, как грамотный человек, должны знать.
– Знаю, – согласилась я. – Извините, нечаянно вырвалось, вас так все зовут, я имею в виду персонал, и мне нравится вас так называть, потому что в детстве я фильм видела «Моя дорогая Клементина» с Генри Фондой в главной роли… Не помню, кто там играл Дока… очень мне фильм нравился и этот самый Док. Потом американцы еще фильм сняли по тому же сюжету, и актеры классные, а всё не то… Может, просто детство кончилось?
– Наверное, – невесело усмехнулся он. – А фильм этот я прекрасно помню, хороший фильм. Что ж, если хотите, зовите Доком, я не против.
– Спасибо… – Я немного понаблюдала за мухой на стене и осторожно спросила: – Значит, окончательно я не спятила?
– Почему вы спрашиваете, Варя? – вроде бы забеспокоился он.
– Док, вы только санитаров сразу не зовите… дело в том, что я могу читать чужие мысли… По голове меня много раз били, и она, конечно, ослабла, вот я и решила, может, сей факт в сочетании с каким-либо лекарством дал такой эффект? Думать о том, что я попросту свихнулась, как-то не хочется.
– Вы это серьезно? – промолчав пару минут, спросил он.
– Еще бы. Хотите скажу, о чем вы сейчас думаете?
– Попробуйте, – слабо улыбнулся он, и я сказала. Док густо покраснел, извинился и ушел, но санитаров не вызвал, и это вселяло надежду.
Появился он только через два дня (правда, на обходе присутствовал, но в мою сторону вроде бы даже не смотрел), вошел, сел на стул, нахмурился и сказал:
– Это невероятно.
– Точно, – согласилась я. – Какой-то наркотик, а, Док? Не может человек ни с того ни с сего начать читать чужие мысли.
– Травма, стресс, лекарства… Бог знает! Хотя лекарства были самые обычные.
– И я точно не спятила?
– Варя, – укоризненно покачал он головой. – Случай совершенно невероятный… Возможно, ученые смогут разобраться…
– Вы что, – перебила я, – хотите сделать из меня подопытную крысу? Вот уж спасибо.
– Но…
– Ладно, сделаем вид, что это была неудачная шутка. В целом вы меня утешили: с точки зрения лечащего врача, я не спятила окончательно, а там сама разберусь.
– Но… это так необычно…
– Чего вы боитесь? – перебила я.
– Я боюсь? – Он вроде бы удивился.
– Док, – поморщилась я. – Вы что, забыли?
– Ах да… Жутковато немного, когда знаешь, что кто-то способен читать твои мысли.
– Но ведь не это вас беспокоит?
– Возможно…
– Ясно. – Я тяжело вздохнула и наставительно изрекла: – Хорошую информацию добыть непросто, а сделать с ней что-нибудь путное и того труднее. Улавливаете, Док? Вокруг меня обычные люди, и мысли у них обычные. Конечно, у каждого есть секреты, но они вполне естественные… В общем, все довольно скучно.
– Да? – Он старательно протирал очки носовым платком, а я фыркнула и сказала:
– Док, ну какой из меня разведчик? И как вы себе это вообще представляете? Я иду в ФСБ и говорю: ребята, могу читать мысли, отправьте меня на передний рубеж, к главному недругу. По-моему, очень глупо.
– Что же тогда? – спросил он.
– Не знаю. Может, буду в цирке выступать, деньги зарабатывать.
Он засмеялся, а я немного обиделась, потому что о цирке думала серьезно.
В общем, в тот вечер мы так ничего и не решили. Ночью я спала плохо, где-то ближе к утру мне стало трудно дышать, сердце ныло и вроде грозилось остановиться, я уже хотела позвать медсестру, но передумала. Легла, закрыла глаза и тут услышала зов. Кто-то торопливо, настойчиво звал меня по имени. А потом все кончилось.
Я лежала еще некоторое время, прислушиваясь, и заплакала, потому что поняла: теперь я одна на всем свете.
Док задержался в больнице и вечером пришел ко мне. Бодро улыбнулся и сказал:
– Я на минутку, просто узнать, как дела.
– Моя мама умерла? – спросила я, он вроде бы собрался выскочить за дверь, но нахмурился, а потом кивнул.
– Мы решили, что вам пока лучше не знать об этом. Как вы… ах да… Варя, я сейчас говорю как врач и… как друг. Вам нельзя присутствовать на похоронах. У человека есть предел прочности. Вы и так… я имею в виду с вами происходят необычные вещи, не стоит рисковать. Вы понимаете?
– Конечно. Вы можете ничего не говорить, и я пойму. Хорошо, сделаем вид, что я ничего не знаю, если вы считаете, что так правильнее.
– Считаю, – кивнул он и ушел, а я стала разглядывать потолок.
Была середина мая, по стене прыгали солнечные зайчики, в палате нечем было дышать, и меня потянуло на волю.
– Док, когда меня выпишут? – спросила я.
– Хоть завтра, – пожал он плечами. – Только стоит ли торопиться?
– Не очень весело сидеть за решеткой, – хмыкнула я и, ткнув пальцем в окно, добавила: – А там весна.
– Варя, вы что-нибудь решили? – не без робости спросил он.
– Как жить дальше? Если честно, не знаю. Программа минимум: уехать из этого города туда, где обо мне никто ничего не слышал. И просто жить. Валька обещала указующий перст. Она, конечно, чокнутая, но в старину считали, что бог глаголет устами сумасшедших. Вдруг правда? Поживу, подожду, а если он мне ничего не скажет, попробую не огорчаться.
– Варя, время все лечит, поверьте мне… Вы еще будете счастливы.
– Само собой, – кивнула я и, помедлив, спросила: – Хотите со мной, Док?
– А я тебе нужен? – грустно усмехнулся он.
– Конечно, – ответила я, сжав его ладонь в своей. Если честно, в тот момент я плохо представляла, какое применение смогу придумать Доку, но он был хорошим человеком, без паршивых мыслей и мне нравился. Человек не должен быть один, а мы идеально подходили друг другу.
Но уехали мы не сразу, кое-что надлежало сделать в этом городе. Во-первых, я сменила фамилию и стала Усольцевой, как бабушка по материнской линии. Так как моя история была хорошо известна в городе, мне в данном вопросе пошли навстречу, и все прошло без сучка и задоринки. На продажу квартиры тоже ушло время. Доку продавать было нечего, после развода с женой он жил в общежитии, куда смог пристроиться благодаря однокашнику, его личные вещи уместились в спортивную сумку, и последнее время он жил у меня. Так было удобнее.
Должно быть, мы являли собой странную парочку: сумасшедшая и врач-неудачник, но уживались прекрасно. И хоть спали в одной комнате, однако наши отношения были исключительно невинны: у Дока проблемы и у меня, после общения с тремя злобными придурками, – тоже.
Наконец пришел день, когда мы покинули город. Док подогнал к подъезду свои «Жигули», довольно обшарпанные, но резвые, мы загрузили в них два чемодана и несколько сумок. С привычными вещами я рассталась легко.
Мы прокатились по городу и выехали на объездную. Миновав пост ГАИ, Док остановился и посмотрел на меня, а я на него.
– Мы вернемся? – спросил он, и я кивнула, чтоб его не огорчать.
Дело в том, что у Дока сложилось неверное представление обо мне. Сейчас он хотел, чтобы я разразилась речью на тему: мы вернемся, и им мало не покажется (кому «им», догадаться нетрудно), однако в мои планы не входило быть русским бэтменом в юбке или кем-то там еще. Наводить в стране порядок – дело милиции, а месть меня не привлекала. Да и кому мстить? Сашке Монаху, которого я сама затащила в свою постель? Парню надо было укрыться на ночь, и он присмотрел меня. Кстати, за ночлег заплатил с лихвой: я была на седьмом небе от счастья и даже поверила, что он меня любит. Трем ублюдкам, которые так старательно надо мной потрудились? Так ведь им приказали. Надо было отыскать Сашку, а я молчала и, конечно, нервировала. Допустим, они окажутся в моей власти, ну и что, я начну им мозги ложкой вычерпывать или нарезать ремни из шкуры? Тошнота наворачивалась при одной мысли об этом. Да я ударить-то их как следует и то вряд ли сумею… Был еще тот, кто приказал, но он ведь рук ко мне не прикладывал… Сказка про белого бычка, одним словом, и по всему выходило, что виноваты во всем моя глупость и доверчивость. Сидела бы дома, вышла бы замуж за одного из коротышек и жила до старости в покое и довольстве без всяких там приключений… Так ведь не хотелось покоя… Словом, за что боролись, на то и напоролись. Хорошо, что Док мои мысли не слышит, вот бы удивился…
