Готическая коллекция - Степанова Татьяна Юрьевна (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Но уже через мгновение досада и раздражение схлынули. Катя подошла ближе и заглянула в салон. Это был новенький «Фольксваген-Пассат». Припарковали его в укромном месте, за грядой дюн, так что с шоссе было совершенно не видно. Припарковали и ушли, оставив открытой дверь и… Катя увидела ключи, торчавшие в замке зажигания. А на заднем сиденье была небрежно брошена алая итальянская сумочка.
Катя обогнула капот и увидела на песке возле самых колес женскую пляжную шляпку из соломки с шелковой алой лентой, обвивавшей тулью. Шляпка была смята и вдавлена в песок, словно на нее наступили каблуком.
Катя не стала ее поднимать. Оглянулась – никого. Пляж пуст, но за этими дюнами мало что увидишь. Возможно, тот, кто приехал на этой машине, куда-то отлучился и вот-вот вернется. Здесь так тихо, так жарко, так спокойно, что, наверное, никто и не помышляет о ворах и угонщиках. Это не Москва-матушка, где вор на воре и ничего нельзя оставить – тут же упрут. Это морской курорт, к тому же – граница с Европой. Здесь и климат, наверное, мягче, и нравы людские лучше под действием целебного морского воздуха.
Справа из-за сосен послышался рев мотора. Ощущение было такое, что какая-то машина, тянущая непосильный груз, с великим трудом штурмует крутой подъем. Карабкается, ревет, свистит, хрипит и… Мотор рявкнул, словно медведь, подавившийся костью, чихнул бензином и заглох. Послышалось громкое, яростное восклицание, потом грохот, скрежет металла и тихий шорох.
Только взобравшись на холм, Катя поняла, что этот шорох издал пласт песка, съехавший вниз, к подножию высокой дюны, и увлекший за собой мотоцикл и свалившегося с него человека. Мотоцикл, увязший в песке, беспомощно лежал на боку – колеса еще крутились. Человек поднялся. Стряхнул песок. И теперь прикуривал сигарету, смотря попеременно то на своего двухколесного друга, то на отвесный песчаный склон, возвышающийся желтой стеной, казалось, до самого неба.
Катя стояла на своем низеньком холме в позе Паганеля, подбоченясь, приложив руку к глазам, изучая эту новую картину.
– Ну, что смотришь? – фамильярно и громко осведомился мотоциклист, точно она была его старинной знакомой. – Никогда не видела, как люди вверх тормашками летят?
– Почему не видела? Только что наблюдала, – ответила Катя, имея в виду прыгуна с колокольни.
Но мотоциклист, видимо, принял это замечание на свой счет.
– А что, в школе первую помощь пострадавшим не учили оказывать? – спросил он.
– А что, кто-то ранен?
– А может, я?
– Вы? – Катя не продемонстрировала ни малейшего желания подходить ближе. – И правда, вы без шлема. Ударились, да? Сильно? Но голова-то цела? Не оторвалась, не раскололась?
– Откуда сама? Отчего не знаю? – Мотоциклист бросил окурок.
К этому моменту Катя уже успела его разглядеть и составить о нем полное впечатление. Молодой. Честно говоря – совсем зеленый. Белобрысый, словно солнцем обожженный, как августовский подсолнух. Маленького роста, как Серега Мещерский. Но качок – грудь колесом. Одет просто и незатейливо – в пятнистые камуфляжные штаны, ботинки на шнурках и майку-тельняшку.
Мотоцикл, валявшийся на боку, был самым обычным «Уралом», самодельно, по-байкерски переделанным так, чтобы хоть немного походить на фирменную «бээмвуху».
В принципе, вывод напрашивался простой – юнец, дерзкий и разговорчивый, местный рокер. Однако собровские штаны-камуфляж и тельняшка как-то не очень с этим вязались. Парень чем-то смахивал на «голубой берет», явившийся в День десантника в Парк Горького пить водку с однополчанами и купаться в фонтане. Но берета нигде видно не было. Зато Катя разглядела валявшийся в песке шагах в десяти от мотоцикла шлем. И шлем этот подозрительно был похож на шлем сотрудника ГИБДД.
– А вы что, всех в округе знаете? – спросила Катя.
– Всех. А такое личико точно бы не забыл. Откуда? Из Москвы?
– Да. – Катя отчего-то смутилась под его пристальным взглядом. – Как вы догадались? Мы приехали отдыхать.
– С подругой? – Он допрашивал ее! Ей-богу, это напоминало допрос.
– С мужем.
Он недоверчиво хмыкнул. На лице его появилось выражение – дудки, мол, не купишь на этот старый фокус.
– А где остановились?
– В Морском, тут рядом. Нам сказали, там есть какой-то отель.
Мотоциклист кивнул:
– В «Спортсмене» у Ильи? Нехило. Только шум будет будить.
– Какой шум? – не поняла Катя.
– Ну, из гаража. – Он нагнулся к мотоциклу. – А зовут-то тебя как, кареглазая?
Следовало, конечно, сразу поставить его на место. Но Кате стало смешно.
– Меня зовут Екатерина Сергеевна, – сказала она. – А вас, молодой человек?
Он легко поднял мотоцикл.
– А еще говорят, что нет симпатий, любви то есть, с первого взгляда, – он широко улыбнулся. – А еще говорят, что имена ничего не значат. Эх, Катя, Катенька, Катюша…
В этот миг Катя наконец-то вспомнила, кого ей напоминает мотоциклист – неисправимого враля из «Семи нянек»!
– А меня Катюшин зовут, – сказал он, светло глядя на Катю. – Фамилия такая. Сечешь, ромашка? Ка-тю-шин. Значит, чей я на этом свете должен быть? То-то. Имя не обманешь. Судьба. Я это сразу понял, с первого взгляда. А что, никуда не денешься теперь. Фамилия обязывает. А имя мое Клим. Тоже редкое. Дед настоял на таком, всю нашу семью на уши поставил, а назвал меня по своему хотению в честь танка, на котором воевал. Так что, думай, вникай, соображай. Ну что, будем глубже знакомиться?
– Нет, – ответила Катя и повернула назад.
Услышала позади рокот мотоцикла.
– Подожди, садись, довезу до гостиницы, – и тут он тоже увидел красный «Пассат» у подножия холма.
– Твой?
– Нет, – ответила Катя, – я думала – твой. Там дверь открыта, и ключи торчат. А хозяина до сих пор нет.
Катюшин легко оттолкнулся ногами и съехал на мотоцикле вниз по склону. Объехал машину.
И тут Кате бросилась в глаза одна деталь: кроме гаишного шлема, к заднему сиденью мотоцикла была приторочена темно-серая форменная куртка. Форма эта была Кате до боли знакома.
Катюшин слез с мотоцикла. Нагнулся, поднял соломенную шляпу, вдавленную в песок.
– И это не твоя?
Катя отрицательно покачала головой. Хотела что-то сказать, но не успела и рта раскрыть, как вдруг…
– Помогите! – раздался из-за дюн чей-то истовый испуганный вопль. – Ради бога, помогите! Эй, кто-нибудь, сюда, скорее! На по-о-омощь!
Глава 4
НЕЗНАКОМКА В КРАСНОМ
Из-за дюн выскочил старик, облаченный, несмотря на жару, в брезентовый макинтош и резиновые сапоги. Лицо его было красное, обветренное, на нем застыло выражение ужаса.
– Семеныч, ты что? – окликнул его Катюшин. – Что кричишь? Что, снова водяной померещился?
В словах Катюшина не было ни сарказма, ни насмешек. Однако в тот момент Катя никак не отреагировала на эту примечательную фразу. Впоследствии она вспоминала эти слова не один раз, пытаясь точно припомнить ту самую интонацию, с которой Катюшин спросил старика про водяного.
– Убили! Клим, это ты? Слава богу, а я уж и не знал, кого кричать – милицию или «Cкорую», – старик тяжело дышал, указывая трясущейся рукой за дюны. – Женщина там… скончалась.
– Утопленница? – быстро, тревожно спросил Катюшин.
Старик отрицательно затряс головой.
– Ножом, ножом ее кто-то полоснул… – Он схватился за плечо и потащил его за собой. – Там на берегу. Она живой еще была, при мне скончалась. Ползла по песку, бедняжка, стонала. Я услыхал – гляжу… Сначала прямо ноги подкосились, растерялся, не знал, что делать, кого на помощь звать. Тут же ни души!
Он тащил Катюшина на пляж. Катя спешила следом. Это с ее стороны было не любопытство. Просто она уже догадывалась, что помощь ее, хоть и слабая, может этим двоим вот-вот понадобиться. Ноги увязали в песке. Этот же самый песок, казалось, скрипел на зубах, саднил в горле. В небе кружили чайки, и крики их теперь казались Кате не дополнением к морскому пейзажу, которым она всего четверть часа назад так безмятежно любовалась, но досадным и зловещим дополнением, так резавшим слух. Среди пожухлой травы в песке мелькнуло что-то красное. Старик, бежавший первым, наклонился, тыча в ту сторону рукой. Какое-то мгновение за его сгорбленной сутулой спиной Катя не видела ничего, а затем…
