Эликсир вечной молодости - Арбенина Ирина (мир книг TXT) 📗
На эластичном сетчатом “рукаве” для упаковки окороков и ветчины.., бр-р.., были найдены микроскопические частицы кожи и крови.., той же группы, что и у Кудиновой.
— Нет. Мне нисколько не жаль эту дрянь, клеветницу и сплетницу! — спокойно повторил Туровский. — Не то что Валю Осич. Право… Валю мне не хотелось убивать… Поэтому я и способ выбрал такой. Я не хотел этого видеть. Не хотел видеть, как это происходит. Не то что с другими. , — Это была ваша главная ошибка.
— Разве?
— Лучшего способа снять подозрения с Осич, чем покушение на нее и ее смерть, вы и придумать не могли.
Если бы Валентина Терентьевна осталась жива-здорова, подозрение, что исчезновение Кривошеевой — ее рук дело, так и осталось бы в силе. Вы поторопились.
— Вот как?
— Вам следовало понадеяться на преданность и молчание влюбленной женщины, которой, как вы сами справедливо заметили, и была Валентина Терентьевна.
— Разве она не сказала вам, что отправила эту женщину, Кривошееву, ко мне в “Ночку”?
— Нет. Точнее, она сказала это, только когда уже умирала в больнице, и только, я думаю, потому, что умирала. А умирала она от ваших рук.
— Что ж… Жаль. Возможно, я действительно поторопился.
— Занервничали?
— Одно то, что все раскроется — и Леночка обо всем узнает…
— Только это вас и волновало? Леночка? Он мог не отвечать на этот вопрос. И так все было ясно… Он и не ответил.
— А Бритиков? Что с ним, Леонид Алексеевич, произошло?
— Я его не убивал.
— Вот как?! Неужели Фофанов все-таки это сделал?
Туровский только мрачно усмехнулся в ответ.
— Стало быть, вы не имеете к смерти Бритикова никакого отношения?
— Я этого не говорил. “Не убивал” и “не имею отношения к его смерти” — это разные вещи.
— Значит.., это вы сказали Фофанову?
— Да.
— Как же это случилось?
— В тот раз.., было уже поздно.., точнее, уже рано. Под утро Фофанов был сильно пьян, засиделся в “Ночке”. Я знал, что Бритиков собирается уезжать. Видел, как он расплатился и пошел к машине. А Фофанов как раз вышел из ресторана. И я сказал Фофанову, указав на Бритикова: у такого человека мог быть сильный мотив расправиться с вашей женой! Ну, в общем, объяснил Фофанову, что Бритиков — брат той женщины… И вполне, мол, тянет на роль мстителя…
— Ну да.., вы же это знали… Про мотив.
— Именно. Я как-то вам уже рассказывал. Когда живешь у большой дороги, становишься хранителем многих тайн. Бритиков часто откровенничал со мной, когда останавливался в мотеле. Рассказывал и про сестру, и про девушек, которые ее убили. Называл фамилию Фофановой.
До поры до времени эта информация была мне не нужна, просто ни к чему. А потом, как видите, пригодилась.
— Да уж… Вижу. Пригодилась. Чем он вам помешал-то, этот Бритиков?
— Видите ли… Бритиков видел, как они поругались тогда в мотеле, Леночка и эта девушка. У меня и сейчас в ушах стоит наглый голос этой девчонки! Я точно все помню. Она сказала моей жене: “Эй, бабушка, нельзя ли побыстрее? Или у вас уже быстро не получается? Тогда пора на пенсию!"
И Деночку это вывело из себя. А этот Бритиков — он все это видел, он присутствовал при этом. Бритиков мог об этом эпизоде вам рассказать, мог рассказать, что Фофанова была в мотеле. Поэтому я не колебался, когда появилась возможность его устранить.
— Он и рассказал. Вы опоздали.
— Возможно. А кроме того; я это сделал на всякий случай. Я боялся, что Бритиков будет сильно возникать с этим своим идиотским хомячком. Доискиваться, копаться в этой истории с грибами. Он бы мне покоя не дал. Притом, что для него наша дорога — обычный маршрут. Так и ездил бы он тут, разыскивая убийц своей сестры и убийц хомячка. Ну вот, я и решил воспользоваться моментом. А момент оказался, как вы понимаете, крайне удобный.
— И что же было дальше? После того, как вы указали Фофанову на Бритикова?
— Ну… Фофанов просто рассвирепел, когда я указал ему на Бритикова.
Там, на паркинге, все и случилось.
Фофанов его просто придушил.
Потом затолкал в кабину его же машины, положил голову на руль и сказал: “Сиди теперь, как она!"
Да… Такие вот дела… Слушая Туровского, Светлова думала: выражения — “у него был вид человека, который не врет” или “вид человека, который этого не совершал” или “я думаю, что он говорит правду” — просто не имеют права на существование. А выражение лица — категория, которая вообще не должна учитываться при расследовании. Что ей там тогда показалось? Что Фофанов с искренним недоумением смотрит на убитого Бритикова?!
Туровскому теперь нет смысла врать. Жертвой больше, жертвой меньше ему припишут — для Леонида Алексеевича это уже не актуально. Его ждет пожизненное. А жизнь все равно одна. Две не отсидишь — что бы ни совершил. А Бобочка? А что Бобочка… Честнейший парень. Он ведь не говорил Светловой, что его шеф не убивал Бритикова. Бобочка сказал ей только, что Фофанов не убивал свою жену. И это было правдой. Бобочка сказал лишь то, что посчитал возможным ей сообщить. Кстати, и Фофанов, возможно, не лгал. Вполне ВОЗМОЖНО, что наутро он напрочь не помнил, что сделал несколько часов назад, будучи до одурения пьяным. Это к тому, что люди могут вполне искренне лгать по разным причинам, в том числе и сами искренне заблуждаясь. Для расследования важно, что лгут они при этом с искренним выражением налицо. И детектив, который этому доверяет, — полный идиот. Все! Отныне больше никаких “у него был такой искренний вид”, “я ему поверила” и тому подобной околесицы.
— А сам Фофанов? — Аня с трудом заставила себя взглянуть в лицо Туровскому. — Как он исчез?
— Пришлось.
— Что, так близко подобрался к разгадке?
— Фофанов к разгадке?! Не смешите! Этот мастодонт с мозгами курицы. Куда ему!
— А что же?
— Неужели не понятно?
— Непонятно.
— Мне нужно было, чтобы вы уехали наконец отсюда.
— Ах вот оно что!
— Лучше бы это до вас пораньше дошло.
— Ну, извините бестолковую, не догадалась.
— Да я понял, что надо от вас избавляться. Слишком вы в наших краях загостились. С грибами, однако, не вышло. Вторая попытка покушения могла показаться подозрительной.
И тогда в голову пришло самое простое: зачем вас убивать, если вы можете просто уехать? Вы уедете, если расчистить вам для этого путь, убрав Фофанова, подумал я.
— Понимаю. Вы так старались. Убрали Фофанова. Освободили мне дорогу домой. А я не уехала. Понимаю степень вашего разочарования!
— Понимаете?!
Глаза Туровского блеснули тусклым желтым огнем, от которого, даже несмотря на то что Леонид Алексеевич был в наручниках, Светловой стало не по себе.
— Где уж вам понять… — Из его горла вырвался звук, отдаленно напоминающий человеческий смех:
— Степень нашего разочарования!
Светлова выдержала долгую паузу, чтобы дать ему успокоиться.
Хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас встать и уйти — настолько стало уже не по себе рядом с этим человеком. Но она постаралась взять себя в руки.
— А как получилось, что вся ваша недвижимость: и завод, и “Огонек”, — все принадлежит Кудинову?
— Как? Да я сам записал это “все” на него. Все! Кроме “Ночки"
— И не побоялись? Он ведь алкоголик.
— Видите ли… Психологически Леша Кудинов находится в полной зависимости от меня, — спокойно объяснил Светловой ее страшный собеседник.
— Неужели?
Видно было, Туровского покоробило то, что в его власти усомнились.
— Я понимаю, вам трудно в это поверить. Но.., видите ли… Некоторые люди от природы наделены способностью к довольно сильной концентрации мысли. А психические тренировки, практикуемые в тех местах, где я побывал, развивают эту концентрацию до удивительной силы… До удивительной! Намного превосходящей ту, которой награждает человека природа.
Представьте, например, что подаренный кинжал совершает смертельное для своего нового обладателя движение и убивает его!
— И вы этому научились? — не удержалась от вопроса Аня.
