Жестокие игры - Константинов Владимир (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Некой Марии Ивановне Студенцовой, пенсионерке. Всю жизнь проработала библиотекарем в районной библиотеке. Но полагаю, что это либо явочная квартира ФСБ, либо Студенцова является их связной.
— Очень хорошо поработали, Виталий Семенович, Я вами доволен.
— Ничего особенного, Петр Эдуардович. Работа, как работа. Обычная. А что делать с этим парнишкой?
— Пока-что следить за каждым его шагом. И, естественно, — за людьми Сосновского. Нам необходимо проникнуть в планы этого черного карлика. Понятно?
— Понятно. — Кирсанов встал. — Мне можно идти?
— Да, пожалуйста, Виталий Сергеевич. — Потаев и встал и пожал на прощание руку Кирсанова.
Оставшись один, Потаев глубоко задумался. Если этот Снегирев, как утверждает Кирсанов, агент ФСБ, а он, Потаев, склонен думать, что так оно и есть, то почему пришел за защитой к нему? Не уверен, что ФСБ способно его защитить от Сосновского? Вполне вероятно, что так. Здесь многое неясно. Отчего, к примеру, Снегирев расстроил сделку фирмы Танина с кампанией «Боинг» и, наборот, заинтересован, чтобы её заключила одна из компаний Потаева? Ведь на такое Снегирев не мог пойти без ведома своего руководства? Не мог. Интересная получается арифметика! Выходит, что та часть ФСБ, которая стоит за этим парнем, ему, Потаеву, доверяет и поддерживает в борьбе с Сосновским? Выходит, что так. Потаев был уверен, что и в других правоохранительных органах найдется часть людей, и немалая, которая готова оказать ему поддержку. Вот если бы объеденить их усилия, то... Н-да. Но вот как это сделать? Слишком сложная арифметика.
Петр Эдуардович давно понял, что произошел раскол страны на два вражлдующих лагеря: на тех, кто желал добра России и тех, кто стремился всеми правдами и неправдами урвать от неё побольше кусок для себя. И произошло это не сейчас и даже не с началом перестройки. Нет. Как любил говорить её вдохновитель и организатор, «процесс пошел» гораздо раньше. Работая в Министерстве черной металлургии Потаев видел, как много в стране истинно толковых, грамотных руководителей, инициативу которых тормозили спускаемые сверху глупые директивы. Вот почему он ратовал за коренную реформу в народном хозяйстве и внедрение рыночных отношений в экономике. Это бы способствовало появлению новых Строгановых, Морозовых, Третьяковых. Страна бы получила новых рачительных хозяев, способствующих процветанию страны. К сожалению, к её руководству, а в особенности — к руководству партией все больше приходили политические трескуны, выскочки, подхалимы и лизоблюды, единственным стремлением которых было — стремление побыстрее добраться до кормушки. Чтобы обеспечить себе карьеру они были готовы продать отца и мать. Потаев до сих пор не может без стыда вспоминать все эти панегирики стареющим генсекам. А эти бравые ребята с хорошо поставленными голосами, славившие на партийных форумах партию и лично... Тьфу! Противно даже вспоминать. А ведь все это кто-то режиссировал? Было у таких за душой что-то святое? То-то и оно. Именно такие, добравшись до власти, и развалили некогда могучую державу, принимая глупые, а, порой, просто преступные законы, вроде отмены показателя снижения себестоимости продукции. И именно они с началом перестройки первыми почувствовали, что пришло их время и толпами бросились осваивать рынок, не брезгуя никакими методами. Грянувшая амнистия выпустила на волю крупных спекулянтов, взяточников и казнокрадом. Объединившись с вчерашними партийными и комсомольскими лидерами, они принялись рвать страну на части, пустили с молотка. Она стремительно катилась к пропасти. К счастью, грозящую ей опасность, понял не один только Потаев, но и многие бывшие руководители. Да, они зачастую использовали те же методы, что и сосновские, — иначе было нельзя, иначе бы невозможно было выстоять в конкурентной борьбе. Главное — во имя чего это делалось. Но, кажется, Сосновский и компания, догадались о грозящей им опасности со стороны Потаева и других и начали войну. От её исхода многое зависит — станет ли Россия на путь экономического возрождения и процветания, займет ли в мире подобающее ей место великой державы или превратиться в мировую свалку, а её граждане будут обречены на вымирание.
Потаев прекрасно сознавал насколько сильны и опасны сосновские, насколько они развратили общество, разложили государственный аппарат. Для многих чиновников получение взятки — стало нормой поведения, основным источником существования. У сосновских свои люди в администрации президента, в правительстве и правоохранительных органах. Поэтому результаты борьбы с ними трудно даже предвидеть, а тем более — предсказать. Все может случиться. Но эту борьбу, когда никогда, а начинать надо. Хорошо бы заручиться поддержкой ФСБ и других правоохранительных органов. Тогда бы их шансы заметно выросли. Тогда бы была совсем другая арифметика.
Петр Эдуардович встал, подошел к окну и долго смотрел на многолюдную столицу, обуреваемый сомнениями.
Часть вторая. Все только начинается.
Глава первая. Беркутов. Новые знакомые.
Ночью мне, как всегда, снилась всякая чухня, будто какие-то бандиты вновь украли у меня Светлану. И я гонялся за ними по всей стране. В конце-концов мне удалось вырвать её из их кровожадных лап. После чего, они стали гоняться уже за нами и настигли у того самого горного обрыва, где я, обуреваемый радостью, орал, рискуя порвать к шутам голосовые связки: «Свобода-а!» Тут-то бандиты нас и прищучили, намериваясь объяснить нам, что такое свобода, и кто её как понимает. Впереди нас были бородатые хмурые мужики с направленными на нас автоматами, за спиной — обрыв, прыгать с которого бы не рискнул и сумасшедший. Ситуация казалась тупиковой. Нетрудно было догадаться, чем бы она закончилась, если бы я в этот момент не проснулся. Не обнаружив рядом Светланы, я сильно перетрусил. Сон будто ветром сдуло. Вскочил и хотел уж было кричать благим матом, как услышал доносившеейся с кухни бренчание чего-то металлического. Слава Богу, дома! И я вприпрыжку побежал на кухню. Там вкусно пахло жаренным мясом. Светлана в халате стояла у плиты. На сковородке шкворчал мой любимый бифштекс с яйцом.
— Привет, красавица!
— Доброе утро, Димочка! — пропела она, оборачиваясь и подставляя щеку для поцелуя. — А я не стала тебя будить. Хотела, чтобы ты ещё немножко поспал. Ты вчера вечером выглядел таким усталым.
— Ни фига себе — усталым! — очень я «удивился», целуя её. — А что тогда для тебя означает — не усталый?
— Ты, Дима, совершенно испорченный тип. У тебя одно на уме, как в том анекдоте про солдата. «А я на что не смотрю, все о ней думаю».
— Это лишь свидетельствует о моем физическом и нравственном здоровье, мадам.
— Ладно, иди умывайся. Тебя все равно невозможно переговорить.
Плотно позавтракав, позвонил Дронову.
— Юра, привет! Ты раздобыл фотографию Паршиной?
— Да. А для чего она тебе понадобилась?
— Боюсь говорить, чтобы не сглазить. Возьми ещё несколько фотографий похожих дамочек, протокол опознания и дуй ко мне.
— Но для этого мне нужно заехать в ваше управление.
— Хорошо. Через двадцать минут встречаемся там.
Вышел из дома, запрыгнул в «Мутанта» и помчался в управление. Ах да, я же ещё не объяснил для чего мне понадобилась фотография Оксаны Паршиной — этого гренадера в юбке. Помните, — когда я с повышенным вниманием рассматривал её атлетическую фигуру и, не веря глазам своим, пытался детально ощупать, в мою светлую голову случайно забрела шальная мысль, от которой моя интуиция едва громко не расхохоталась от радостного возбуждения? Помните? Так вот, подумал я тогда об убийстве воровского авторитета дяди Сережи Мартынова по кличке Крот в мужском туалете ночного казино «Черный кот». Парни искали убийцу среди сильной половины человечества. Но, увы, на его след так и не вышли. А что если убийцей была женщина, хотя бы это же гренадерша?! Если в баре была Паршина, то кто-нибудь из работников казино не мог не обратить внимания на её великолепный рост и не менее великолепную фигуру. Вот почему мне срочно понадобилась её фотография.
