Лихая гастроль - Сухов Евгений Евгеньевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Что еще он сказал?
– А еще он сказал, что купил для вас итальянского вина.
Марианна поморщилась.
– Итальянского вина? Странно, я его совершенно не люблю. Может, он говорил про «Бордо»?
– Точно, «Бордо»! – возликовал Митрохин. – Признавайтесь, что у вас намечается за мероприятие. Помолвка?
– А разве вам Феоктист Евграфович ничего не сказал? – удивленно отозвалась Марианна, приподнимая брови.
– Ничего такого, – Митрохин устроился на мягком кресле. Судя по тому, как он удобно расположился, он из дома не уйдет до тех самых пор, пока не отведает ужина.
– У него сегодня день рождения.
– Вот хитрец! А мне он даже не обмолвился.
– Хотел сделать для всех сюрприз…
– Так сколько вы ожидаете гостей?
– Мы пригласили десять человек, но думаю, что подойдет побольше.
Нужно было собрать все необходимое и немедленно уйти через черный ход, что выводил во двор. Феоктист Евграфович подбирал квартиры непременно с запасным выходом, желательно даже не с одним. Такая небольшая хитрость не однажды спасала их не только от неприятностей, но и от тяжелого объяснения с полицией. Сейчас был тот самый случай, и Марианна мысленно поблагодарила Феоктиста Евграфовича за предусмотрительность.
Она хотела было уже уйти в другую комнату, как неожиданно прозвучал звонок.
– Ага! – весело произнес Дергунов. – Гости уже собираются.
Барышня невольно нахмурилась. В этот час мог быть кто угодно, но только не гости. Полиция? Стараясь придать своему лицу беспечность, она направилась к двери. Сбросив цепочку, звонко брякнувшую о косяк, она повернула замок и потянула на себя ручку.
Едва женщина увидела гостя, как брови удивленно поползли вверх. Мысленно она была готова даже к встрече с полицией, единственного, кого она не ожидала увидеть, так это обманутого Евдокима.
– Здравствуй… невеста, – произнес бывший жених и, потеснив ошарашенную Марианну, прошел в квартиру.
Глава 21
НЕ БЕЗ ГРЕХА
Пряча безрадостное настроение, Марианна посмотрела в окно. Повозка тронулась, где-то за углом здания в ожидании своей невесты томился облапошенный и незадачливый Евдоким.
– О чем думаешь? – спросил Епифанцев.
К своему удивлению, в его голосе Марианна уловила сочувствующие нотки, что было очень на него не похоже.
– Я с ним не попрощалась.
– Тебе его жаль?
– Немного. – Окончательно успокоившись, она повернулась к Феоктисту Евграфовичу и спросила: – Куда мы теперь?
– Сначала в Петербург. У меня там есть одно небольшое дельце… думаю, тысяч на триста. А потом направимся в Томск. Афиши уже отпечатали, и нужно будет отправить человека, чтобы он их расклеил. Что ты обо всем этом думаешь?
– Это прекрасная идея, – негромко проговорила Марианна.
Лицо девушки выглядело спокойным. От души Феоктиста Евграфовича малость отлегло – все переживания остались в прошлом.
– Останови, – неожиданно произнесла Марианна.
– Что такое? – подивился Епифанцев.
– Кажется, я оставила свою сумку, когда переодевалась.
Феоктист Евграфович недовольно покачал головой.
– Как все это не вовремя! Что у тебя там было?
– Деньги… Но самое главное – документы.
Феоктист Евграфович глубоко вздохнул:
– Скверно. Не очень хорошая примета – возвращаться, но другого выхода не вижу. Деньги-то ладно, дело наживное. Но вот документы… Придется вернуться. – Постучав в окошечко, он крикнул: – Любезнейший, остановись! Дама хочет выйти.
Марк Модестович потянул за вожжи.
Открыв дверцу, Марианна сошла на дорогу.
– Только не задерживайся, – бросил Епифанцев вслед удаляющейся барышне.
Приостановившись, она произнесла с едва заметной улыбкой:
– Надолго я не задержусь.
– Проклятье! – выругался Григорий Васильевич. – Они исчезли каких-то несколько минут назад. Если бы знать… – с надеждой всматривался он в конец улицы.
В какой-то момент ему показалось, что в толпе прохожих он рассмотрел чуть сгорбившуюся фигуру Евдокима, но потом досадливо поморщился, осознав, что ошибался.
Вдруг к нему подскочил мальчишка лет четырнадцати.
– Вы Аристов?
– Он самый. Тебе чего, пострелец?
– Вам просили передать записку, – шмыгнув сопливым носом, мальчонка протянул вчетверо сложенный лист бумаги и тотчас скрылся.
Развернув его, Григорий Васильевич принялся читать:
«Ваше превосходительство, разлюбезный и милый моему сердцу Григорий Васильевич! Вы даже представить себе не можете, как я разочарован, что не имею возможности переговорить с Вами. Хотя наш разговор давно назрел… Дело в том, что я вынужден срочно уехать по своим коммерческим делам. Уверен, что у нас имеется масса вещей, которые нам хотелось бы обсудить совместно в неофициальной обстановке. А еще хотелось бы пригласить Вас на концерт нашего глубокоуважаемого Федора Ивановича Шаляпина, что я непременно и сделаю при первой же представившейся возможности.
Любящий Вас и скучающий по Вас Герасим Сидорович Прокофьев, он же Феоктист Евграфович Епифанцев и прочая, прочая, прочая…»
– Проклятье! – выругался Аристов, скомкав листок бумаги. – Вряд ли они теперь вернутся. Скорее всего, мошенники отсюда за сотню верст.
– Послушайте, не заходите в подъезд, там дама! – бросился Ануфриев с твердым намерением задержать господина, пожелавшего войти в дом.
Выдернув локоть из его крепких пальцев, тот удивленно посмотрел на Евдокима Филипповича как на душевнобольного.
– Какая еще дама?
Ануфриев выглядел слегка сконфуженным. Конечно же, подъезд дома не самое подходящее место для переодевания, но что тут поделаешь, придется господину немного подождать.
– Ну-у, она по женской части… Переодевается.
– Надеюсь, это шутка, молодой человек.
– Вовсе нет, – со всей серьезностью ответил Евдоким.
– Тогда почему бы ей не переодеться в магазине одежды? – показал тот на соседний дом. – Там имеются специальные кабинки для переодевания.
Замечание было верным. Ответить на него было нечем, и Евдоким Филиппович только натужно засопел.
– Да отпустите вы меня, в конце концов! А то я полицию вызову! – вырвал господин руку. – Вы меня ущипнули. И дайте мне пройти. Хочу вам сказать, что переодеваться в проходном доме – не самая хорошая идея.
Отворив дверь, мужчина вошел в дом. В образовавшийся проем Евдоким Филиппович увидел очертания соседней улицы, спешащих пешеходов; у тротуара стояла даже повозка, на козлах которой, опустив кудлатую голову на грудь, тихо дремал «ванька». Подъехал автомобиль, из которого важно вышел шофер в клетчатом костюме, в высоких сапогах и с перчатками по локоть. У одной из дверей стояла старая коляска.
Кого здесь не было, так это Марианны.
Мужчина быстро пересек здание и затерялся среди прохожих. Евдокима охватило отчаяние. В самом углу помещения он увидел брошенную рясу. Вот оно, значит, как выходит… Барышня уже переоделась и сейчас в обществе других мошенников насмехается над его наивностью.
Евдоким Ануфриев поднял рясу. От нее потягивало тонким ароматом духов. Повинуясь какому-то порыву, он сунул ее в сумку (пусть останется как некоторое напоминание о несостоявшейся любви).
Кажется, все дела исполнены. Более оставаться в Москве было ни к чему. Закинув сумку за плечи, он понуро потопал в сторону вокзала, до отхода поезда оставалось два с половиной часа. Вполне достаточно времени, чтобы прогуляться.
– Евдоким! – услышал он за спиной пронзительный голос.
Обернувшись, он увидел запыхавшуюся Марианну.
– Почему ты не захотел меня дождаться? – в отчаянии воскликнула девушка.
– Я думал, что ты меня бросила, – ответил обескураженный Ануфриев.
– Как же я могу уйти? Ведь я только с тобой могу быть счастливой. Или ты уже раздумал брать меня в жены? – слегка отстранилась от него девушка.
– Как же ты могла о таком подумать?
