Черная жемчужина императора - Солнцева Наталья (бесплатные книги полный формат txt) 📗
– В гостинице мест на всех приезжих не хватило, и один молодой журналист попросил, чтобы Лиза позволила мне переночевать у нее в доме, – рассказывала старушка. – Мы сразу потянулись друг к другу, разговорились… пока длилась командировка, успели близко сойтись, сродниться, словно сестры.
Чем больше подробностей всплывало, тем легче Ада Николаевна вспоминала прошлое, связанное с Лизой. Та тоже жила трудно: без постоянной работы, без мужа вырастила дочь. Веселкина описывала ее как образованную, прекрасно воспитанную женщину, которая свободно говорила на трех языках, умела играть на фортепиано, читала наизусть стихи Баратынского, Верхарна, Гете. Она была настоящей аристократкой, – породу никакое рубище, никакая нищета не скроет.
– В общем провожала она меня со слезами на глазах, да и я всплакнула. Потом, когда снова появился повод съездить в Благовещенск, я сама вызвалась.
– Вы не переписывались? – спросила Ева.
– Нет. Бумаге то не доверишь, чем мы с Лизонькой делились. Во второй мой приезд она рассказала о дочери… как же ее звали? Катя! – заулыбалась Ада Николаевна. – Катрин! Лиза души в ней не чаяла. А та увлеклась каким-то ужасным человеком, потеряла голову, забыла всякие приличия и… в конце концов сбежала с ним. Представляете, каково было Лизоньке все это переживать? К ней начали приходить из милиции, расспрашивать о нем!
– Его фамилия случайно не Шершин?
– Лиза не называла ни его имени, ни фамилии… она вообще говорила о нем шепотом, с оглядкой. Я посоветовала ей бросить все, уехать в Москву: я бы ее приютила, пусть бы жила, сколько надо. Она отказалась наотрез. Это мой крест, – говорит. – Мне его и нести! Не хочу я на твои плечи свою беду перекладывать. Забудь о нас, не пиши, не приезжай больше.
– Почему же так сурово?
– Тот мужчина… зять Елизаветы… был жестокий, страшный человек. Он опутал Катеньку, вероятно, запугал ее и насильно увез с собой.
– Куда?
– Не знаю. Она была чудной девушкой… чистой и романтической натурой. Возможно, она увлеклась, полюбила всем сердцем… а потом, когда увязла в золотых сетях, уже не смогла вырваться. Я, конечно, уехала, долго потом не спала ночами, все думала о Лизе и ее дочери, но ничем помочь не могла. Когда мы прощались, Елизавета вскользь обмолвилась, что в Москве проживает ее сводный брат, Филипп Герц, единственный родственник. Но его она тоже не хочет тревожить. Больше мы с ней не виделись до самой ее смерти.
– Но… откуда же вы узнали, что был пожар и Елизавета погибла?
Старушка опять надолго задумалась. По ее лицу блуждала странная, отрешенная улыбка.
– Кто-то мне сообщил из Благовещенска… боюсь соврать. За Катенькой ухаживал один местный журналист… с птичьей фамилией. Тетерев, Журавль? Нет… не помню, – она погрузилась в себя, замерла. – Кулик, кажется. Ну да, точно, Сережа Кулик! Мы с ним сотрудничали, он то ли в «Амурской правде»… то ли в «Амурской волне» корреспондентом работал. Он же меня к Елизавете на постой определил, а я забыла. Господи, до чего старость доводит!
– Значит, о смерти Елизаветы вы узнали от Кулика? – уточнила Ева.
– От него. Он позвонил мне в редакцию, по телефону… и рассказал про этот кошмар. Потом я начала искать Герца, хотела поставить его в известность о гибели сестры. Я решила поздравительную открытку послать, – если он ответит, тогда напишу ему, что Лиза умерла. Но он не откликнулся. Тогда я вторую открытку послала, – тоже молчок. Больше я его не тревожила, исполняя волю покойной Лизы. Если бы он интересовался ее судьбой, тогда другое дело, а так… зачем зря человека дергать? А может, грешу я на него.
– В каком смысле?
– Ну… вдруг он болен был тяжело или скончался? – горестно вздохнула Ада Николаевна.
– О Кате вы никаких подробностей не знаете? – спросила Ева Веселкину. – Как она жила? Были у нее дети?
Та встрепенулась, словно пробуждаясь от дремы.
– Лиза упоминала о какой-то женщине, с которой проживал тот бандит, когда начал крутить амуры с Катрин. Боже мой! Бедная Лиза!
– Я спрашивала о детях, – напомнила Ева.
– Но… если мужчина и женщина спят вместе, у них может появиться ребенок, это же естественно.
Ева вышла от Веселкиной разочарованная. И все же ей повезло: Ада Николаевна оказалась не только жива, она еще и подтвердила некоторые данные, полученные из других источников. История Лики – не выдумка, не розыгрыш богатой скучающей девицы. Неожиданно Ева поймала себя на мысли о другой женщине в жизни Шершина, – не Катерине.
Что, если в этом и кроется ключ к разгадке тайны Дракона?
Глава 24
Господин Засекин встретил гостя неприветливо. Его загородный дом выглядел так же хмуро, мрачно, как и хозяин. Штукатурка на некрашеном фасаде одноэтажного строения потрескалась, на стенах темнели грязные потеки, немытые окна мутно глядели на неухоженную, заросшую диким кустарником улочку.
– Ну, входите, раз пришли, – угрюмо произнес рыхлый, седой мужчина. На его бледном одутловатом лице сверкнули маленькие злые глазки.
«Постарел Вениамин Михайлович, – подумал Смирнов. – Сдал. В чем только душа держится, а все грозен, разобижен на весь мир».
– Что вам нужно? – простуженным голосом проскрипел отец покойного Бориса Засекина, едва они с гостем уселись на жесткие диваны в холодном холле. – У меня мало времени.
Интересно, куда это он торопится?
– Я хочу поговорить о вашем сыне, – осторожно начал сыщик.
– А я не желаю ворошить прошлое, – отрезал Засекин. – И баста! Кто вы такой?
– Частный детектив. Занимаюсь расследованием некоторых обстоятельств из жизни господина Ростовцева.
Старик настороженно уставился на Всеслава.
– Вот как? Это с какой же радости вы явились ко мне?
– Думаю, вам небезразлично, из-за чего погиб Борис…
Возникла затяжная пауза, во время которой Засекин, сдвинув седые брови, размышлял, как ему быть, а Смирнов ждал его решения.
– Мой сын… заслужил свою смерть, – с трудом вымолвил старик. – Он поддался сиюминутному порыву и погубил нашу семью, – ему было наплевать на мать, на меня! Он оказался самовлюбленным эгоистом. Сколько унижений пришлось перенести нам с женой, чтобы спасти Борьку от тюрьмы, а себя от позора. Он уничтожил нас, наше доброе имя, репутацию, сделал нас изгоями!
Сыщик подумал, что в крахе своей карьеры Вениамину Засекину не стоит винить только покойного сына, но возражать не стал. Каждый человек имеет собственный взгляд на вещи.
– Меня интересует роль Ростовцева в трагедии вашей семьи, – сказал он.
– Этот негодяй ничем не лучше Бориса, и он дорого заплатит за наши страдания, – глубокомысленно изрек старик. – Призвать его к ответу нам не удалось. Это не человек, а дьявол!
– Вы не верите в самоубийство сына?
– Борис был не способен наложить на себя руки, – прохрипел, кашляя, Засекин. – Что могло его заставить поступить так? Он лечился, начал забывать тот ужасный случай… когда ему пришлось, когда он… ударил одноклассницу.
– То есть хладнокровно убил.
– Она издевалась над ним, смеялась над его чувствами, – не очень уверенно возразил старик. – Юность, гормоны… вы понимаете, что не всегда можно удержать в узде свою ярость. Не надо было его провоцировать! Борис с детства отличался повышенной возбудимостью, вспыльчивостью. Впрочем, какой теперь смысл рассуждать об этом?
– Пожалуй, никакого, – кивнул сыщик. – Ваш сын встречался потом с другими девушками? Как складывалась его личная жизнь?
– Сложно… Женщины почему-то не отвечали ему взаимностью или… изменяли, предпочитая более успешных мужчин. Самки ищут сильных самцов, – таков закон природы. Была у Бориса симпатичная подружка: тоненькая, белокурая, высокая… как статуэтка, но и она оказалась из той же продажной женской породы, – напилась, переспала с каким-то парнем. Сын сильно переживал, даже пробовал пить. Не смог: желудок у него был слабый, спиртное в больших количествах не принимал.
