Операция «Степной барашек» (Роман) - Зибе Ганс (книга жизни txt) 📗
— Случая?!
— Да. Эти кредиты следует рассматривать как своеобразное вознаграждение за услугу, которую вы окажете банку «Бюрки и Цбиндер».
Лорхер сосредоточенно размышлял, какого рода услугу имеет в виду гость. Перспектива получения кредитов вдруг заметно отдалилась.
— На тот же случай, если вы отклоните это предложение, — продолжал гость, — вы должны обещать мне молчать о нашем разговоре.
— Это само собой разумеется, — растерянно пробормотал Лорхер.
— Банковый дом «Бюрки и Цбиндер» намерен в скором времени разместить в ФРГ миллиардные инвестиции! — Хонигман многозначительно помолчал. — Надеюсь, вы понимаете, что прежде чем принять подобное решение, владельцы банка хотели бы исключить всякий риск.
— Попятно, — буркнул Лорхер.
— Одна из организаций, о которой банку и знать не положено, а откровенно говоря — служба контрразведки бундесвера располагает в этом отношении более чем достоверной информацией!
Лорхер растерянно уставился на своего гостя.
— Официально об этом молчат, — продолжал Хонигман, — а неофициально, напротив… — И он замолчал, давая возможность фабриканту самому делать соответствующие выводы. — Теперь конкретнее: вы знакомы с одним сотрудником «МАД», который не считался кое с чем…
Мысли в голове у Лорхера перепутались, а перспектива получения кредитов вновь приблизилась. Интересно только, откуда Хонигман взял все эти сведения?
— Вы имеете в виду… — Лорхер вопросительно взглянул на своего собеседника.
— Сотрудника «МАД», который за десять тысяч марок своевременно предупредил вас о том, что сейф будет вскрыт! Нам необходимо знать его имя, адрес, воинское звание! Этих данных нам будет вполне достаточно! Этот человек должен вернуть вам десять тысяч, так как на этот раз он получит в десять раз больше!
— Извините, господин Хонигман, но за это я выпью рюмку коньяка! Вы не желаете?
— Нет, благодарю вас!
Одномоторный самолет стоял перед ангаром, пропеллер его вращался на малых оборотах. Пилот уже получил разрешение диспетчера на полет во Франкфурт, но до старта еще оставалось десять минут. Погода несколько улучшилась, дождь со снегом прекратился. Ночью обещали заморозки.
Из четырех мест в кабине занято было только одно — Хонигман был единственным пассажиром. Он задумчиво посмотрел на часы: до старта оставалось еще восемь минут.
В этот момент на летном поле показалась легковая автомашина, которая, подкатив к самолету, резко затормозила. Из машины вышел майор Вольноф. Пилот подал трап, и Вольноф поднялся в самолет.
Оба господина давно знали друг друга, хотя и не поддерживали официальных связей. А в служебной переписке об их должностях вообще не упоминалось по соображениям строгой секретности. Однако общие интересы у них имелись. Невозможно сказать, кто из них извлекал из этой сделки большую пользу.
И хотя время торопило, они все же не отказались от привычного метода ведения беседы: сначала они поговорили о погоде и о том, что Хонигман завтра вновь окажется в Тель-Авиве, где будет сидеть на балконе своего особняка и наслаждаться теплом. Потом Вольноф заговорил об операции, которую недавно перенесла его супруга, и о том, что он в скором времени рассчитывает получить звание «подполковник».
Наконец Хонигман посмотрел на часы и сказал:
— Через четыре минуты взлет!
Летчик подошел поближе к машине, готовый подняться в нее, как только посетитель сойдет на землю.
Вольноф вынул из кармана своего кожаного пальто конверт.
— Бенно, я очень сожалею, но нам удалось разыскать только двух деятелей «ООП», а третий сейчас в Париже.
— О’кей, — сказал Хонигман, кладя конверт в свой карман. Они не стали расспрашивать друг друга о достоверности полученной каждым из них информации, так как доверяли друг другу. Вольноф, в свою очередь, тоже получил конверт, похожий на тот, который он передал Бенно.
— До следующей встречи! Всего хорошего!
Они пожали друг другу руки, и майор Вольноф спустился из кабины самолета на землю.
Летчик занял свое место в самолете и запустил мотор. Самолет вырулил на старт. Хонигман, прильнув к иллюминатору, помахал Вольнофу, который ответил ему тем же. Усевшись за руль автомобиля, майор вскрыл конверт.
— Выходит, так… — пробормотал он, чувствуя, что краснеет.
Капитан Венцель был срочно направлен в служебную командировку в Мюнхен. Его кабинет был заперт, однако звуки, доносившиеся из-за двери, говорили о том, что там кто-то был: два эксперта вошли туда из кабинета майора Вольнофа.
Теперь Вольноф был уверен в том, что Венцель пользуется подслушивающей аппаратурой. В кабинете майора ничего обнаружить не удалось.
— Переверните все на свете! — обратился Вольноф к экспертам. — Я уверен в том, что за время его отсутствия проводились хоть какие-нибудь переговоры!
Высокий, но очень худой мужчина задумчиво взглянул на симплексное переговорное устройство:
— Оно, видимо, очень простое, но оно есть!
Пока его молодой коллега внимательно исследовал полку для дел, старший разобрал аппарат. Лицо у Вольнофа было недовольное. И хотя пока еще не было никаких доказательств, что информация Хонигмана соответствует действительности, однако это было первое неверное донесение, а за последние месяцы имелись поводы, чтобы не доверять Венцелю.
Спустя полчаса доказательство все же было обнаружено. Маленькое круглое отверстие в нижней доске письменного стола свидетельствовало о том, что именно здесь помещался миниатюрный магнитофон. Старший эксперт осторожно соскоблил ножиком круглое пятнышко с этого места и поместил соскреб в небольшой целлофановый мешочек.
Обыск квартиры Венцеля произвели в вечерние часы, чтобы ничего не заметили соседи.
На следующий день майор Вольноф принял у себя худощавого эксперта, и, пока майор завтракал, тот доложил ему о результатах экспертизы.
В квартире Венцеля никакого компрометирующего материала обнаружено не было, за исключением одного: в старом радиоприемнике был так искусно вмонтирован мини-магнитофон, что его легко можно было принять за обычную радиодеталь.
— Эта вещица имеет резиновую присоску, форма которой очень похожа на след, оставшийся на вашем письменном столе. Я взял пробу материала.
Вольноф понимающе кивнул. Он был недоволен, так как хотел иметь более убедительные доказательства. Затем эксперт вынул из своего портфеля несколько фотокопий и передал их Вольнофу.
— Все документы, хранящиеся в его папке, просвечены!
Майор просмотрел копии.
— Надеюсь, вы не оставили там никаких следов?
— Что вы, господин Вольноф! — с обидой ответил эксперт.
Однако сам вопрос майора навел его на мысль, что никакого ареста не будет. Видимо, доказательства даже не будут предъявлены подозреваемому, а слежка за ним будет продолжена или же, что тоже вполне возможно, Вольноф просто старается избежать всякой огласки. После инцидента с Хойслером он вообще стремится избежать всего, что помешало бы ему продвинуться по службе.
— Что это такое? Некролог?
— Да. Их на письменном столе Венцеля лежало с полдюжины. Дело в том, что в больнице скончалась его мать.
— А что вы скажете вот по этому поводу?
Майор показал пальцем на копии писем и ответов одного биржевого маклера, занимавшегося покупкой и реализацией биржевых акций. Согласно им Венцель вложил в биржевые бумаги шестьдесят тысяч марок и сразу же выиграл на этой спекуляции почти сто тысяч марок.
— А вам было известно о том, что Венцель играет на бирже? — спросил майор.
— Нет, я не имел об этом ни малейшего представления, я лично играю только в лото, — ответил майору эксперт.
В этот момент зазвонил телефон. Вольнофу доложили о том, что пробы материала оказались идентичными, то-есть было подтверждено, что обнаруженный у Венцеля в квартире мини-магнитофон прикреплялся к письменному столу майора Вольнофа, чтобы подслушивать разговоры, которые он ведет.
