Аварийный взлёт - Левит Ирина (книги онлайн полные версии TXT, FB2) 📗
После совещания он позвонил Нине Григорьевне.
— Да! — рявкнула по своему обыкновению Кондакова.
— Здравствуйте, Нина Григорьевна, как вы себя чувствуете?
— Здравствуйте, Сергей Геннадьевич. Совершенно прилично. Я же вам говорила, что быстро оклемаюсь.
Ну вот и оклемалась. — Прозвучало это с некоторым вызовом: дескать, знай наших.
— Ну вы уж побереглись бы… отлежались дома… — произнес Дергачев сочувственно, и грозная командирша вдруг смутилась:
— Да ладно… чего уж там… хотя за заботу, конечно, спасибо… но я правда в норме. Вы лучше скажите: об Ольге что-то известно?
— Поправляется, — успокоил Сергей.
— Ну и слава богу, — с облегчением вздохнула Кондакова и вдруг добавила со злостью: — Узнаю, кто ее так, зашибу к черту! Вот прямо лопатой зашибу! И попрошу, чтобы меня судили присяжные. Они меня оправдают!
«А ведь и впрямь может зашибить», — с улыбкой и одновременно с опаской подумал Сергей.
Он попытался побыстрее раскидать неотложные дела, попутно прикинув, что уже второй день не ходит «по объектам» с проверкой работы САБа (которая, впрочем, и без его контроля сбоев не дает), и, запершись в кабинете, принялся изучать видеозаписи — с момента, когда Ольга Егорова появилась в общем терминале, и до момента, когда его покинула.
Для начала он решил изучить, что называется, общую картину, а уж затем сосредоточиться на деталях.
Вот Ольга идет по терминалу… вполне конкретно направляется к кафе «У Рустама»…
Вот о чем-то говорит, судя по всему, с хозяином. Виден только ее профиль…
Вот садится с чашкой кофе за крайний к входу столик лицом к залу…
Вот вдруг резко поднимается и быстро переходит вглубь кафе, пересаживается за столик, который частично скрыт за искусственным деревом. При этом пусть затемнено, размыто, но видно, что Ольга наблюдает за чем-то в зале…
Сергей совместил изображения: взгляд Ольги совершенно очевидно устремлен на директора. Ну да, появившийся в зале Огородов притормаживает напротив сектора выдачи багажа и граничащего с ним кафе. Пассажиры толпой выходят со своими чемоданами. Здоровенная бабища буквально наезжает на директора огромным чемоданом, Огородов от нее шарахается, спиной налетает на стоящего сзади парня, после чего шествует дальше…
Через три минуты Ольга покидает кафе.
Общая картина выглядела именно так: Ольга почему-то испугалась появления директора. Вернее, это уже было почти кульминацией. А до того (согласно временному счетчику) она шестнадцать минут просто пила кофе и смотрела в зал.
Что она могла увидеть? Все это следовало изучить буквально по секундам и по миллиметрам.
Однако это занятие прервал звонок Казика.
— Здравствуйте, Сергей Геннадьевич, вы вчера не взяли трубку, я послал вам СМС.
— Спасибо, Аркадий Михайлович, с телефоном у меня получилась неувязка, но СМС я прочитал, написал вам «спасибо». По поводу Нины Григорьевны я даже не сомневался.
— Олег Романович просил вам передать, что вы можете прямо сейчас навестить Ольгу Валерьевну. Если, разумеется, у вас нет неотложных дел.
— Я готов! — почти как юный пионер откликнулся Дергачев.
— Вот и отлично. Но к вам будет просьба… — Голос Казика приобрел некоторую вкрадчивость. — Мы бы хотели, чтобы вы постарались разговорить Ольгу Валерьевну…
— В каком смысле? — насторожился Сергей.
— Мы вчера с Олегом Романовичем попытались побеседовать с Ольгой Валерьевной, но она была слишком слаба, растеряна… В общем, мы не стали усердствовать, и наша беседа ничего не дала. Коллеги Олега Романовича проверили все, связанное с Ольгой Валерьевной, и не нашли ни одной зацепки, зачем кому-то понадобилось ее… — Казик замялся и подобрал более мягкое слово, — убрать. Кроме одного. Судя по камерам, да и Ольга Валерьевна не отрицает, она находилась в кофейне в общем зале как раз в то время, когда там был Марадинский. Мы полагаем, она могла стать свидетелем чего-то. Ну, вы, вероятно, сами так думаете, — отдал должное психолог. — Однако у Ольги Валерьевны нет никаких предположений. Но у нас есть определенная надежда на вас. Понимаете, бывают ситуации, когда наиболее полезны… скажем так… не следователь и даже не психолог, а… более близкий человек…
— Я — близкий ей человек? — вырвалось у Дергачева, и он тут же смутился.
Казик то ли ничего не уловил, то ли сделал вид, произнес с интонацией само собой разумеющегося:
— В разговоре с нами она упомянула вас пять или шесть раз. И, мне показалось, с теплотой…
Он ее едва узнал.
Всегда с аккуратной прической, тщательным макияжем, элегантно одетая… Спокойная, воспитанная, любезная… Образцовая начальница зала для особо важных персон.
С растрепанными волосами, с осунувшимся, словно полинялым лицом, с какими-то выцветшими глазами… Она была такой жалкой, что у Сергея аж все внутри сжалось. И сердце заболело, и душа заныла, и захотелось крепко-крепко прижать ее к сердцу и обласкать душой.
Она была совсем другой, чем еще несколько дней назад, хотя в другую она начала для него превращаться постепенно, вроде бы незаметно, и вот сейчас он понял: эта женщина, похожая на неказистую тряпичную куклу, — для него необыкновенно дорога.
Странно, но он совсем не удивился. Напротив, успокоился. Все то, что его подспудно — вне всякой связи с реальными событиями — тревожило и чему он не мог найти объяснения, вдруг обрело ясность. Ну да, так бывает, причем быстро. Он ведь когда-то, много лет назад, все ясно и быстро понял про девочку, которая стала его женой. А потом все ясно понял про женщину, которая расхотела быть его женой, правда, получилось это не совсем быстро, а потому мучительно.
Сергей Дергачев, по словам уже бывшей жены, слишком часто маялся и, чего никак не ожидал, заставлял маяться близких. А все потому — он наконец это понял, — что всегда хотел ясности. И вот теперь он обрел ясность в своем отношении к женщине, которую еще несколько дней назад воспринимал как совершенно чужую, а теперь — как очень близкую.
Однако у него не было никакой ясности — кто и зачем пытался убить эту женщину. Вот что страшно.
Он всегда обращался к ней на «вы» и по имени-отчеству, а тут сказал:
— Оля… ты ничего не бойся.
Ему показалось, что именно эти слова, а не вопросы о самочувствии, самые правильные.
Она всегда обращалась к нему на «вы» и по имени-отчеству, а тут сказала:
— Сережа… я не боюсь. Ты ведь меня уже однажды спас… И Нина…
«Еще не спас. Но обязательно спасу», — подумал Сергей.
— Оля, врач мне дал мало времени. А я должен тебя спросить… а ты должна вспомнить… ну… попытаться. Ты была в пассажирском терминале в тот день…
— Да, я уже говорила следователю… Я была… но я ничего особенного не заметила… — прошептала она.
— А как ты вообще там оказалась?
Она слабо улыбнулась:
— Я часто хочу к Рустаму… там самый вкусный кофе… Самый вкусный вообще в городе…
«Надо будет внимательно изучить, что происходило в те минуты, когда она просто сидела лицом к залу и пила кофе», — отметил для себя Дергачев, вслух же произнес:
— Ты сидела и смотрела в зал.
— Машинально… Я не приглядывалась…
— А потом появился директор, и ты спряталась за дерево. Почему?
Ольга смутилась.
— Я не хотела попадаться ему на глаза… Я не знала, как он отреагирует… В рабочее время я пью кофе в общем терминале… Хотя в нашем зале есть свое кафе и у нас в служебке есть хорошая кофемашина…
— И что? — не понял Сергей.
— Ну-у-у… — протянула она, явно испытывая неловкость. — Прежний директор бы и внимания не обратил, а нынешний… Он, мне кажется, любит, чтобы все было по протоколу… Чтобы каждый знал свое место и соблюдал свой статус… Он несколько раз о чем-то на эту тему говорил… Он бы не допустил, чтобы дежурные из общего терминала пришли в кафе нашего зала… И ему бы не понравилось, что я пришла в кафе общего терминала… Ну, мне так кажется…
— Понятно, — кивнул Дергачев. — А зачем ты… — он слегка запнулся, но продолжил: — подглядывала из-за дерева?
