Хакер - Житков Андрей (книги бесплатно читать без TXT) 📗
«Как бы я тебе первому не всыпал!» — подумал Лобстер. Так и есть — было два послания. Лобстер выключил трубку, не попрощавшись с водителем.
(02.25)Кому: Лобстеру.
От: главного киберпанка страны Гоши.
Тема: «Смерть».
«Дорогой ты мой Лобстрюша, надо тебе сказать, что шутки твои в последнее время стали совсем дурацкие! Что за туфту ты в очередной раз послал нашим друзьям? Думаешь, здесь сидят одни лохи, которые „демона“ от „крона“ отличить не могут? Расскажу тебе на этот раз весьма поучительную историю, которая может показаться тебе забавной, а может — и не очень. Ходили мы как-то на своём небольшом сухогрузе к пингвинам в Антарктиду. А там, надо тебе сказать, очень суровые условия выживания, не то что жизни. Ходили мы туда летом в сопровождении „Ленина“, большого такого, знаешь ли, атомного ледокола, потому как самим в такую глушь не пробраться.
Ну вот, дошли мы до Антарктиды безо всяких приключений, если не считать того, что старпом решил на льдину с борта поссать (примета такая морская есть — пометить, так сказать, территорию), да к ней и примёрз, потому как струя за минуту насквозь замерзает и как „речка подо льдом блестит“. Не в этом суть. Высадились мы на берег и пошли, как водится, бордель искать. А борделей, я тебе скажу, в Антарктиде видимо-невидимо, куда ни кинь взгляд — одни только снежные бабы. Ну вот, нашли мы одну такую снежную бабу и пристроились к ней всей командой, она сначала помалкивала, а потом как по-американски закричит: „Насилие, насилие!“ — и на нас в окружной суд подала. Судов там, в этой чёртовой Антарктиде, ещё больше, чем борделей. Но только американцы почему-то не окружной суд жалуют, а Линча. Видать, парень этот у них особо отличился в дебатах по юриспруденции. Ну вот, пришли, значит, окружные судьи и давай нас линчевать. Следует заметить, дорогой Лобстрюша, что американское линчевание очень напоминает наше повешение.
Ну вот, а теперь скажи мне, пожалуйста, дорогой ты мой, на чём в Антарктиде линчевать? Когда там ни одного даже самого хилого деревца нет? Не знаешь? Ну так вот, я тебе отвечу: на тех самых бабах и линчуют, которых там видимо-невидимо. У них ведь вместо носа морковка торчит, вот на этих самых морковках нас и повздёргивали! Один только старпом, приросший к льдине, в живых остался. Ну вот, до сих пор я вишу и жалею, что пожил мало. Мораль сей истории тебе, наверное, ясна: как говорится, был бы человек, а уж верёвка с морковкой для него всегда найдутся! Так что давай не забывай, пиши, заглядывай, а то мы очень скучаем, особенно Миранда».
(02.29) Кому: Лобстеру.
От: Миранды.
Тема: «Любовь».
«Лобстер, миленький, сижу я прикованная наручниками к батарее, держат меня на воде и хлебе, даже в туалет сходить не дают! Ведро поставили и писай тут при них, а они ржут! Ты меня тогда кинул, а они пришли и забрали! Пожалуйста, сделай, что они велят, иначе меня убьют! Они так и сказали: пришлём ему (тебе то есть) твою (мою то есть) голову. Я тебя умоляю, даже если ты меня уже совсем не любишь, сделай, что они просят. Мне так страшно, ты даже подумать не можешь, как мне страшно! Тебя никогда наручниками к батарее не приковывали и писать в ведро не заставляли. Если ты меня спасёшь, я рабыней твоей стану, буду твои ноги мыть, носки стирать, галстуки гладить! Я не шучу — это правда! Они так и сказали: если сделаешь, они на все четыре стороны меня пошлют! У тебя же голова золотая, ты всем нужен: пекарям и шкиперам, хакерам и факерам, а особенно ментам и бандитам. Будь ласков, не дай погибнуть! Несмотря на подлость твою, что ты с чужой бабой спишь, люблю я тебя и хочу, чтобы всё было именно так, как ты обещал тогда в порту. Вот так. Жду привета, как соловей лета! М.».
Снега в этот день выпало много, и машина Хэ завязла, не доехав каких-нибудь двухсот метров до места операции. Они с Лисом бросили машину посреди дороги и пошли пешком. Хэ было особенно тяжело, и Лис её всячески подбадривал. Объект представлял из себя обыкновенную типовую двенадцатиэтажку. Вычислил её сегодня утром Лобстер. На своё несчастье, бандиты позвонили ему по сотовому. А дома у него стоял недавно купленный за тысячу баксов сканер, который определяет расстояние до сигнала с точностью до нескольких метров, и на мониторе тут же появился микрорайон с названиями улиц и домами, обозначенными квадратиками и прямоугольниками. Лобстер выдал Хэ цветную распечатку, где красным крестом был помечен злополучный дом. Он был взят в кольцо через десять минут после получения сигнала. Прослушку подключили сразу ко всем телефонам в доме — «ковровое бомбометание». Теперь нужно было вычислить квартиру. В домоуправлении был получен список всех жильцов, а дворничиха дала сочные характеристики некоторых проживающих: «ни баба, ни девочка», «стручок перчёный», «сунореф двух б… поддев» и пр. Хэ привлекло словечко «сунореф». Лис объяснил, что так экзотично называют иногда представителей Кавказа, которые, как известно, обладают крупными носами, и при этом посмотрел в зеркало на свой собственный…
В конце концов, были выявлены две «нехорошие» квартиры. Одна на втором этаже, другая на десятом. И в той и в другой жили странные люди, которые вежливо здоровались с дворничихой, но при этом прятали глаза, будто боялись окаменеть. Промедление было смерти подобно, поэтому решили брать сразу обе. В конце концов, перед жильцами одной из квартир всегда можно извиниться, побитые стёкла вставить, сломанные руки загипсовать. Квартиру на десятом было решено штурмовать с крыши и из подъезда одновременно. Квартиру на втором — с помощью лестниц.
Хэ в операции, конечно, не участвовала, но зато могла издали наблюдать за всем происходящим.
Штурм начался ровно в пять. К дому подъехала машина, из неё выскочили люди в масках с тремя металлическими лестницами в руках (по количеству окон в квартире), за плечами у них висели короткоствольные автоматы. Они подбежали к дому, приставили лестницы, вскарабкались по ним, как обезьяны, выбили прикладами окна и скрылись внутри. В то же самое время с крыши на уровень десятого этажа на тросах спустились пятеро автоматчиков (тоже в масках). Они выбили стёкла ногами и тоже влетели внутрь квартиры. На десятом этаже раздалась частая стрельба. На втором было тихо — там оказался небольшой наркоманский притон, в котором спали вповалку девочки и мальчики от четырнадцати до семнадцати лет. Они были настолько «обдурены», что даже не поняли, что случилось. Спецназовцы вызвали ОБНОН…
Когда в окно влетел автоматчик в маске, Миранда дико заверещала и пригнулась, стараясь закрыть голову свободной от наручников рукой, потому что на неё густым дождём посыпались осколки. Началась стрельба, от которой она тут же оглохла. Миранда не видела, что творится в квартире, потому что сразу же закрыла глаза. Но она слышала выстрелы, мат, стоны, звонкие удары, будто кто-то лупил боксёрскую грушу. Запахло порохом, штукатуркой, раскалённым металлом. Со звоном сыпались гильзы. Кто-то попал в батарею, пуля взвизгнула о металл, и тут же в разные стороны брызнула горячая вода.
— Спасите, горячо, горячо! — истошно завопила Миранда. Она попыталась отодвинуться, чтобы вода не обжигала голые руки, но это оказалось непросто: кран мешал наручнику двинуться дальше по трубе.
В конце концов, всё стихло. Миранда осторожно открыла глаза и увидела распростёртого посреди комнаты мужчину. Это был чеченец, который один раз в день кормил её жидкой похлёбкой. Под ним расплылась большая лужа крови. На мгновение Миранда даже забыла, что ей горячо. К ней подошёл человек в маске, быстро перекусил наручники большими кусачками.
— Спасибо, — поблагодарила Миранда слабым голосом.
— Сколько их тут было? — поинтересовался спецназовец, поднимая её с пола.
— Пятеро, — сказала Миранда.
— Здесь четверо. Покажи, кто из них главный.
Миранда осторожно обошла лужу около трупа, заглянула в соседнюю комнату, здесь лежали двое. Вернее, один сидел, прислонившись к стене, всё его лицо было залито кровью, другой лежал ничком. Миранда покачала головой — нет! Её провели на кухню. Чеченец лежал под раковиной, раскинув руки. При падении он свернул пластиковое колено под раковиной, и теперь вода, которая капала из плохо закрученного крана, попадала ему прямо на лицо, в полуоткрытый рот.
