«Белая чайка» или «Красный скорпион» - Кирицэ Константин (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Ион Роман не знал, как начать. Тем более что его разбирал дикий смех.
— Как мне больше идет? — внезапно спросила она. — Так? — И она повернулась профилем. — Или так? — Она осталась в том же положении, но набросила на шею колье странной формы, состоящее из сотен маленьких блестящих подковок.
— С колье лучше! — воодушевленно ответил бывалый сыщик. — Очень красивая и оригинальная вещица. Никогда не видел ничего подобного…
— Ой! — неожиданно испугалась она. — Не дай бог отец увидит, страх как рассердится! Прошу вас, не говорите ему… Ладно? Молчок, да?
Долгожданная здравая мысль мелькнула в голове у сыщика.
— Держу пари, что это колье — свежий подарочек…
— В понедельник, в полдень получила, — подмигнула Елена. — Но не думайте, что я дала ему нацепить мне его на шею, как он умолял на коленях. Я согласилась взять это только при условии, что он просунет его под дверь. Только бы папа не узнал, а то подумает черт-те что… А это настоящие бриллианты? Дон Петрини клялся всеми святыми. Он и меня заставил поклясться, что я надену колье только после его отъезда… Не знаю, как заставить папа` поверить, что я его нашла… Скажу ему, что этим от меня откупилась та ревнивая мымра, которая хочет захомутать журналиста…
Ион Роман оставил ее решать дилемму, чтобы посвятить несколько минут Эмилю Санду, караулившему его у лестницы. Знак обождать, сделанный адвокату при встрече, словно приморозил того к месту. Теперь он пригласил его пройти в номер к Тудору на «особый допрос». Эмиль Санду пытался было лепетать какие-то отговорки, но Ион Роман отрезал:
— Сказано: на «особый». Ясно?.. Так что извольте!
Через четверть часа заковыристых вопросов и прозрачных намеков на рисковую жизнь шулеров, как бы ненароком прозвучавших в беседе, бывший адвокат Эмиль Санду дрожал, как карликовый пинчер:
— Клянусь жизнью, у меня еще два экзамена — римское и сравнительное право…
— Не гарантирую, что вы их сможете сдавать, — ответил Ион Роман, — а впрочем, не экзамены нас интересуют. Чем вы занимались вчера около шести часов вечера? Только без дураков!..
— Что касается меня, — попытался сопротивляться Эмиль Санду, — то я дам показания только в присутствии…
— О чем вы договаривались с архитектором Дорианом? — строго прервал его Ион Роман.
Эмиль Санду обмяк. Руки у него опустились и безжизненно повисли вдоль тела, лицо покрылось обильным потом:
— Мне нужно было вернуть деньги ровно в шесть. И я вернул.
— А почему с опозданием? — атаковал сыщик.
— Нужно было их сперва найти, достать. Я опоздал только на десять минут. Ровно в шесть десять деньги уже были у него в руках…
— Где вы достали деньги?
Допрашиваемый продолжал бледнеть:
— У Дана Ионеску… Он обещал мне дать две тысячи лей.
Ион Роман почувствовал головокружение, но совладал с собой:
— Где вы нашли Дана Ионеску ровно в шесть часов, чтобы попросить у него эти две тысячи лей?
— Это было возле Злого омута. Я увидел его там, одного, и подошел…
— А не назначили ли вы ему свидание возле Злого омута в шесть часов вечера? — вперил в него взгляд Ион Роман. — Припомните-ка!
— Да, мне кажется… В общем, мы условились… точно не помню. Я увидел его и подошел…
— Как это легко вы его рассмотрели через кустарник и дюны? Там и с биноклем не очень-то разберешься…
— Я заметил его раньше, — сказал Эмиль Санду, все более возбужденный, — когда он направлялся туда задами пляжа. По случайности я его увидел… То есть мне кое-что было известно…
— Откуда известно? — неумолимо продолжал наступать Ион Роман. — Вы послали ему записку? Вам кто-то сказал, что у него там свидание?
— Записку? Нет! Кто-то вроде бы сказал мне об этом или я услышал, как говорили, может, господин Марино или господин Паскал…
Ион Роман неожиданно сделал заход с другой стороны:
— Как именно разворачивалась эта история с ножом? Почему вы бросили нож вслед Марино?
— Какой нож?! Да я в жизни своей!.. Я бросил ему вслед спичечный коробок, а не нож. Клянусь жизнью!
— Зачем? — не ослаблял хватки Ион Роман.
Теперь у Эмиля Санду трясся уже каждый сустав:
— Потому что он ни за что ни про что ударил меня по лицу… Я увидел из своего окна нож в кустах и подстроил так, чтобы он его поднял и чтобы это увидел сыщик, который как раз там патрулировал. Я почти целый час ждал подходящего момента…
— Так вы бросали нож или нет?
— Клянусь жизнью! Я же сказал, что бросил спичечный коробок, в кусты рядом с ножом, сразу после того, как Марино прошел…
— Как вы всерьез могли рассчитывать, что спичечный коробок произведет достаточно шума?..
— А он был не пустой… — сказал Эмиль Санду. — Я наполнил коробок монетками по 15 и 25 бань, чтобы он был потяжелее и погромче упал. Монеты я завернул в бумагу, чтобы не звенели…
— С кем был Дан Ионеску возле Злого омута? Кого вы еще там видели, кто бы мог засвидетельствовать ваши показания?
— Никого там больше не было, абсолютно никого. Только он один. Дал мне деньги и пожелал удачи. Больше мы ни о чем не говорили.
— Который был час, поточнее? — снова прищурился Ион Роман.
— Три минуты седьмого, совершенно точно, у меня швейцарские, «Патек Филип», — неуверенно ответил Эмиль Санду. — В десять минут седьмого я уже был у Дориана.
— Еще что-нибудь можете добавить? — строго спросил сыщик.
— Я вам все сказал, клянусь жизнью! Дан Ионеску дал мне две тысячи лей.
— Я спросил, можете ли вы еще что-нибудь добавить, — еще строже повторил Ион Роман. — Думаю, что это у вас последний шанс.
Видно было, что Эмиль Санду испытывал адские муки, словно отбивался от легиона чертей.
— Абсолютно никого возле не было, — неохотно ответил он. — Мне дали деньги, я взял. Две тысячи лей.
— Гостиницу покидать вам не разрешено, — закончил разговор Ион Роман.
— Кажется, и до этого разрешено не было… — с дрожью в голосе сказал Эмиль Санду, направляясь к двери.
Пятью минутами позже Ион Роман отыскал в кустах спичечный коробок, наполненный монетами по 15 и 25 бань.
Пауль Соран с трудом приподнялся на большой белой мягкой подушке и сел, упираясь плечами и головой в спинку кровати. На бледном лице выделялись темные круги вокруг запавших глаз, но он силился казаться отдохнувшим и непринужденным.
— Я, наверно, не в лучшей форме, — улыбнулся он Тудору, — но понимаю, как необходима эта встреча. Решил даже чуточку привстать, чтобы вам не казалось, что мучаете болящего. Готов ответить на любые вопросы… Врач говорил мне о вас…
Тудор присел на стул возле кровати, мысленно признательный больному за предпринятую из последних сил попытку приподняться. Было бы невыносимо разговаривать, глядя сверху вниз, как двигаются губы желтой маски.
— Спасибо за бодрый прием, — сказал Тудор. — Однако, я предпочел бы беседе монолог. Так свободнее мыслям и менее утомительно… Итак, кромешная тьма! Ни малейшего предположения, догадки, подозрения?
— Все так, как я уже говорил, — вздохнул Пауль Соран. — Кромешная тьма, как в ту проклятую ночь. Не могу даже сказать, кому принадлежал шепот, которым мне ответили, — мужчине или женщине. Не знаю почему, но меня вдруг охватил страх. И когда я почувствовал острие, вонзившееся в спину, удар, кровь, я уже начал терять сознание. Не знаю, сам ли я упал или меня сбили с ног… Еще я почувствовал удар в висок, потом — мрак. Страшно вспоминать, каждый раз прошибает холодным потом…
Лоб Пауля Сорана действительно покрылся крупными каплями пота.
— Думаю, что страшно не само воспоминание, — сказал Тудор, — а сопутствующая ему мысль, что этот миг мог стать последним…
— Точно! — вздрогнул Пауль Соран. — Я ступил на путь, ведущий к смерти. Сейчас я это ясно осознаю. Неудавшееся покушение… Если бы чудом не появился Владимир Энеску, я мог бы погибнуть от удара ножом… Жуть…
Тудор покачал головой и нахмурился.
— Странно, — сказал он. — Именно самые простые идеи иной раз недоступны пониманию. Не думали ли вы, что, не появись Владимир Энеску, дело не закончилось бы одним-единственным ударом ножа? Зачем вас заманили туда? Чтобы просто пощекотать ножичком?
