Рынок тщеславия - Милованов Максим (книги без регистрации .TXT) 📗
Вадим выдержал короткую паузу, а потом счел нужным объяснить:
– Ребята из этой фирмы вкладывают деньги в перспективу.
– Как это?
– Скупают квартиры у населения, делают там ремонт, завозят самую необходимую мебель, кухонную утварь, а затем сдают жилье в аренду. Срок окупаемости – в среднем два-три года, в зависимости от уровня квартиры и вложенных в нее денег. Зато потом идет чистая прибыль, уже безо всяких затрат. Класс! Правда?
– Не знаю… – без уверенности промолвил Игорь. – Риск все же есть. Наверняка найдутся мошенники, которые снимут такое жилье на месяц, а затем исчезнут, прихватив с собой все, что там было.
– Соображаешь, – одобрительно хлопнул его по плечу Вадим. – Но на этот случай есть страховка: оплата за несколько месяцев вперед с наложением сумм.
– А это что такое?
– Наложение сумм – это когда ты платишь за квартиру поквартально, сразу за три месяца, но каждый следующий раз с тебя берется плата на один месяц раньше. То есть получается так, что у риелтора всегда имеется залог в размере месячной оплаты. Обычно стоимость мебели, находящаяся в квартире, укладывается в такую сумму… Кстати, и с тебя они возьмут по такой же схеме. Денег хватит?..
– Должно хватить, – ответил Игорь. – У меня с собой четыре штуки…
– Придержи пока свои «штуки». В городе, полном соблазнов, они тебе могут пригодиться в любой момент.
Затем он вытащил из ящика стола большую пачку стодолларовых купюр. Отсчитав из нее пятнадцать бумажек, протянул их Игорю:
– Вот, возьми. Здесь полторы тысячи. Это твоя первая зарплата, только авансом… Между прочим, трюк с наложением сумм я позаимствовал и для своего рыночного хозяйства. Точно так я беру арендную плату за контейнеры и торговые палатки. Это нужно для того, чтобы торговцы не исчезали с рынка неожиданно и у меня был хотя бы месяц, чтобы найти на их место других арендаторов.
– А собственного товара у тебя на рынке нет? – поинтересовался Игорь.
– Еще раз соображаешь! – обрадовался Вадим. – Ясно, есть! У меня двадцать контейнеров, половина торгует шмотками, а другая половина – съестным и спиртным. Тебе, как бывшему ларечнику, это кажется много?..
– А сколько всего контейнеров на рынке? – проигнорировал вопрос Игорь.
– Двести пятьдесят семь. Плюс сто тридцать торговых палаток. А еще – сорок разборных торговых мест под всякую мелочовку, три кафе быстрого питания, две шашлычные и три корпуса: для обслуживающего персонала, охраны и оборудования. Ну, скажи, скажи, что хорошее хозяйство!!!
– Ничего себе хозяйство! – согласился Игорь.
– А вот именно, что ничего, – ухмыльнулся Дементьев. – После реконструкции будет куда больше. Тебе придется заниматься буквально всем…
– Не понял?
– Погоди, не перебивай. – Вадим несколько секунд внимательно смотрел на приятеля. Физиономия Игоря, видимо, внушала ему доверие. Нет, не напрасно он пригласил его, оказавшись на встрече выпускников в родном поселке. – Чтобы эффективно управлять каким-либо механизмом, нужно знать, как он устроен и какие рычаги приводят его в движение. Рынок – тоже своего рода механизм, и работает он по определенным законам. Только вместо винтиков, гаек и шестеренок в нем взаимодействуют люди, деньги и товар. У тебя, безусловно, есть опыт в торговле, но этого мало. То, чем ты занимался раньше, сильно отличается от того, чем придется заниматься теперь, хотя на первый взгляд и похоже. Поэтому я считаю, что начать тебе следует с самых азов. Пару недель потусуешься в одном из моих контейнеров, поторгуешь шмотками, затем пару недель в другом, который реализует продукты. За это время познакомишься с людьми, узнаешь, как там все крутится-вертится, почувствуешь, что такое «Рынок Средной» с точки зрения арендатора и продавца… Поверь, не зная того, что творится в трюме, нельзя эффективно управлять кораблем. Я и сам прошел хорошую школу, начинал простым торговцем-палаточником. Бегал с клетчатыми сумками в обеих руках и долгое время даже думать не смел о какой-то другой жизни. Тебе же предоставляется уникальная возможность сдать этот экзамен экстерном. Согласен?
– Согласен, – с готовностью ответил Игорь. Он и сам хотел просить допустить его, выражаясь морской терминологией, покантоваться на нижних палубах, прежде чем брать на себя обязанности старпома.
– Когда хочешь начать?
– Сегодня. Только у меня есть к тебе просьба: не говори никому, что мы с тобой давно знакомы. Пусть это будет пока тайной для всех.
– Почему?
– Ну, это же очевидно! Иначе продавцы и арендаторы будут относиться ко мне не как к равному, а как к будущему начальнику. И получится не учеба, а жалкая пародия.
– И то верно! – одобрил Вадим. – Молодец, соображаешь! Что ж, соблюдем до поры тайну нашего знакомства, если удастся. Рынок – это такой клубок слухов, сплетен и домыслов, что…
Договорить ему не дали.
В кабинет вошла женщина лет сорока пяти с короткими, обесцвеченными перекисью волосами, одетая в золотистые туфли на платформах, зеленые брюки-стрейч и желтую футболку. Стиль «стрейч» не гармонировал с грузной фигурой женщины, но это явно не смущало ее. Метнув игривый взгляд на молодого незнакомца, обладательница пышных форм неторопливо подплыла к столу.
– Вадим Алексеевич, так дальше нельзя. Эта свинья Мерлушкин опять пришел на работу пьяным. В таком виде я ему контейнер оставить не могу. Вы же помните, что он учудил на прошлой неделе: отдал двухсотдолларовую кожаную куртку за двести рублей. А тогда он был раз в десять трезвее, чем сегодня.
– На ловца и зверь бежит. – Хозяин как будто пропустил жалобы женщины мимо ушей. – Только что ко мне пришел вот этот человек с просьбой взять его на работу. Похоже, работа уже нашлась. Так что забирайте, Наталья Ивановна, его с собой, и показывайте, что к чему. В общем, вводите в курс дела.
– А как быть с Мерлушкиным?
– Уволить. И еще: скажите Тимуру и его команде, чтобы они непременно взыскали с Мерлушкина деньги, которые мы потеряли по вине этого разгильдяя.
Наталья Ивановна кивнула и уставила свои большие серо-зеленые глаза на Игоря.
– Идем оформляться, красавчик! Надеюсь, ты у нас не пьющий? – И она поплыла к двери.
– Нет, – ответил Игорь и обернулся к Вадиму.
– Встретимся в пять возле автобусной остановки! – шепнул директор рынка. – Ни пуха тебе, ни пера.
– К черту…
– Давай-давай, поворачивайся, – поторопила Игоря Наталья Ивановна.
Наталья Ивановна Чужайкина на рынке считалась человеком бывалым. Начинала она, как и большинство коммерсантов, с поездок в Польшу, где обменивала утюги и матрешки на дешевые кроссовки и незатейливую бытовую технику. Затем были Китай, Турция, Греция и Арабские Эмираты. Дела шли в гору, и казалось, что так будет продолжаться вечно. Беда, как это часто бывает, пришла, откуда никак не ждали. Единственный сын Натальи Ивановны, которого она вырастила одна, без отца, пристрастился к наркотикам. Не помогли ни долгие месяцы лечения, ни дорогие клиники, ни экстрасенсы, ни высокооплачиваемые чудо-доктора. Однажды он уснул, чтобы уже никогда не проснуться. Наталья Ивановна осталась наедине со своим горем и огромными долгами. Но надо было как-то жить дальше. Вскоре от подруги она узнала, что директор Средного рынка ищет человека с хорошими связями в Турции, чтобы закупать там товары из кожи. Так она познакомилась с Вадимом Дементьевым, и их взаимовыгодное сотрудничество длилось уже целых три года.
– …Все это Игорю Опарину, новоявленному продавцу контейнера номер сто тринадцать, сообщила Ира, словоохотливая соседка из сто четырнадцатого контейнера. На вид ей было лет двадцать восемь или тридцать. Неизвестно, какие еще подробности жизни предпринимателя Чужайкиной ему довелось бы услышать, если бы к контейнеру не подошла покупательница лет двадцати пяти.
– Можно посмотреть те штаны?
– Пожалуйста. – Игорь ловко снял с вешалки изящно скроенные кожаные брюки.
– Сколько они стоят?
Заглянув мельком в тетрадку, где были указаны артикулы и цены, Игорь ответил:
