Карай. Сын Карая - Волчек Яков Исаакович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Андрей возмущался. Ну что бы им объединиться и проучить как следует гадину! Еды вдоволь, а они голодают. Надо сказать служителям. Вообще-то скоро он и сам будет здесь работать…
Андрею стало обидно оттого, что Маузер, проживший всю жизнь около людей, так постыдно струсил. Карай прошел бы тут гордо — так, во всяком случае, хотелось ему думать. А пустить бы Карая в клетку — он навел бы порядок среди динго и, конечно, проучил бы палевую.
Только теперь, вспомнив о Карае, он признался себе, почему отправил Еву домой с Геворком, а сам остался в зоопарке. Была одна затаенная мысль, томившая его с той самой минуты, когда он увидел Маузера с трусливо поджатым хвостом.
Геворк, конечно, уже уехал. Можно приступать.
Он пошел в питомник.
Дикарь дремал в вольере. Он вызвал его, надел ошейник, пристегнул поводок, почему-то при этом сильно волнуясь. Спросил у себя: «Что случилось? Ну-ка, успокойся!»
К зоопарку шел быстро, деловито, как будто это действительно было серьезное дело, а не забава.
Контролер у входа удивился:
— Что это у вас сегодня — испытания какие или еще что?
Андрей заранее все сформулировал.
— Отрабатываем новый комплекс. И проверка характера.
Ему было все же немного стыдно.
По центральной аллее он вел пса, как на работу.
Все теперь было иначе, чем в первый раз.
Интересны были не птицы, не звери сами по себе, а только то, как будет вести себя Дикарь.
Попугаи пса удивили. Он склонял голову набок, смотрел живым, заросшим шерстью карим глазом, поднимал морду вверх и принюхивался. Андрей понимал его так, будто разговаривал с ним. Сначала пес определил: «Нет, это не куры». Потом: «Не голуби». Вскинул вопросительно морду: «Кто это, хозяин? Что я должен с ними делать?»
— Пошли дальше, — сказал Андрей.
Возле пруда Дикарь затрепетал. Проснулись и заговорили все бродившие в крови прирученной собаки инстинкты охотника, добытчика пищи. Он подогнул лапу, пригнул шею и принял классическую позу охотничьей стойки. Мимо проковылял пингвин. «Возьму его, а, хозяин?»
— И не мечтай, — усмехнулся Андрей. — Давай вперед!
В просторном загоне бегали туры, козероги, а дальше винторогие козлы, муфлоны. Подошел к забору олень.
Дикарь глядел спокойно: «Коровы, хозяин!»
— А вот и нет, — сказал Андрей. — Тут, голубчик, твоя промашка. Ты рассмотри их как следует.
«Нет, хозяин, чего уж там — коровы. Понюхай — пахнет молоком».
— К ноге! — приказал Андрей и вывел пса на дорожку. Начиналась аллея хищников.
«Нет, я туда не пойду, хозяин!»
— Вперед, Дикарь!
«Не нужно, хозяин!»
Вся шерсть на спине у пса поднялась, словно вдоль хребта залег еж. Дикарь сгорбился, уперся, загнул хвост. «То же самое, что и с Маузером было», — отметил Андрей. Он положил руку на голову собаки, погладил. Это была не ласка, а призыв к мужеству. Андрей сильно провел ладонью от морды — по всей вздыбленной спине — до хвоста. Почему-то было очень важно, чтобы пес преодолел ужас и пошел навстречу неведомой опасности — туда, куда он сейчас не может, не смеет идти.
— Вперед, Дикарь! Ну, не трусь!
«Это тебе нужно, хозяин?»
— Давай! Рядом!
«Я иду».
Шаг, Еще один. Но как трудно ему это дается!
Рыкнул лев.
Минутная остановка. Рука хозяина ложится на голову собаки.
«Иду, я иду, хозяин».
Андрей придержал пса у клетки с тиграми.
Мясо уже было съедено. Огромная полосатая, вымазанная кровью морда лежала на лапах-поленьях. Глаза непримиримо и сыто смотрели сквозь прищур: «Не съем, но убью». Дикарь, подняв голову, с ужасом разглядывал огромную кошку.
«Кто это, хозяин?»
— Ну как? — спросил Андрей. — Нравится тебе?
Ногой, прижатой к мохнатому боку собаки, он чувствовал, как дрожит ее напряженное тело.
— Дикарь! Фас!
Дрожащее расслабленное тело мгновенно одевается мускулами. Прозвучал приказ, колебаниям нет места. «Иду умирать, хозяин!» Дикарь с рычанием бросается на перильца, ограждающие клетку.
Тигр открыл глаза, поднялся.
Маленькая собака и огромная кошка с ненавистью смотрят друг на друга. Ни с той, ни с другой стороны нет боязни.
А чего бояться тигру? Он создан природой, чтобы ломать и сокрушать. На свете нет ему равных. Ненависть — его сила.
Но вот маленькая собака с поперечным шрамом на морде. Тоже отлита в мастерской природы, только улучшена, подправлена человеком. Должна дрожать перед тигром. А нет, не дрожит.
— Ты ведь не боишься его, Дикарь?
«Боюсь, хозяин, но, если прикажешь, я вцеплюсь ему в горло!»
Андрей уводит собаку в боковую аллею. Там пусто. Дикарь радуется жизни, как щенок. Бегает, прыгает, лает. Становится на задние лапы, а передние кладет на грудь хозяину. И высовывает язык, хочет лизнуть в лицо.
Но вот беда — не достает он. Маловат. Карай, вытянув морду, добирался языком до уха Андрея. А этот — только до плеча.
Андрей склоняется и на секунду прижимает к груди мохнатую голову.
Потом он покупает в киоске мороженое. И долго смотрит, как Дикарь впервые в жизни осторожно пробует длинным языком холодное сладкое белое месиво в коричневом вафельном стаканчике.
Вот так же когда-то познавал мороженое Карай…
ПОГОНЯ СКВОЗЬ НОЧЬ
— Это квартира старшего лейтенанта милиции Витюгина?
Голос в трубке знакомый. Но почему тон такой начальственный, отчужденно-официальный?
— Геворк, это ты?
— Старший лейтенант Витюгин, вам приказание — немедленно явитесь в питомник.
— Что случилось?
— Прибыть по вызову, не теряя ни минуты! — Голос в трубке чуть смягчился. — Объяснение получишь на месте. Торопись, как только можно.
Трубка лязгнула. Отбой.
Быстро — голову под кран. Надо стряхнуть сон. Гимнастерка, пистолет. Теперь — плащ. По ночам уже холодно.
— Андрей, ты куда?
Ева подняла голову с подушки. Казалось бы, давно пора ей привыкнуть, что у мужа работа беспокойная. А она постоянно задает вопросы, на которые нечего ответить.
Ей хочется, чтобы он сказал: все в порядке, дорогая, спи, ничего опасного нет, усни поскорее и ни о чем плохом не думай!
Уже не раз Андрей ночью уходил из дому с такими словами.
Ева сидит на постели, смотрит на мужа испуганными глазами. Конечно, он мог бы ее успокоить. Но ему некогда.
— Вызывают меня.
По лестнице он спускается бегом. Выкатить из гаража мотоцикл — на это уходит еще две минуты.
Теперь он мчится по темным пустынным улицам. Мотоцикл оглушительно стрекочет. Освещенных окон в домах уже мало. Произошло, конечно, что-то совершенно необычайное. Иначе не стали бы его без всяких объяснений поднимать среди ночи.
Еще издали он услышал, что в питомнике яростно лают собаки. По двору мечутся огоньки карманных фонариков. Кажется, собралось много людей. У ворот стоят мотоциклы — один за другим, словно очередь выстроилась.
Полковник из Управления милиции выходит на крыльцо:
— Все в сборе?
Геворк подскакивает к нему и рапортует:
— Так точно!
— Пойдет весь питомник. Все проводники со всеми собаками. Выступать немедленно.
— Разобрать собак по коляскам! — негромко приказывает Геворк. — Не терять времени, ребята!
Андрей, как прибыл последним, так и теперь едет в колонне позади всех.
Мотоциклы проносятся цепочкой по улицам уснувшего города. Дикарь не спит, сидит рядом в коляске, глядит во тьму.
Что же все-таки случилось?
На шоссе за городом Геворк остановил колонну.
— Внимание! Разъясняю обстановку. Может, кто из вас что слышал, но большинство, по-моему, ничего не знает… Произошел групповой побег из колонии заключенных: ушли уголовники-рецидивисты. Группа вооружена. Угнали машину. Знают закон об усилении ответственности за нарушение порядка в местах заключения, понимают, следовательно, что им грозит, и дешево не дадутся. На поиск вышло несколько отрядов. Каждый из вас с собакой будет присоединен к такому отряду. Поскольку следы бежавших утеряны и даже направление в точности неизвестно, а побег произошел еще днем, на нас возлагают большую надежду. В том смысле только, чтобы отыскать. Брать бандитов уже будем не мы.
