Кто следующий? Девятая директива - Гарфилд Брайан (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Повтори.
— Сейчас? Здесь?
— Повтори, Марио.
— Вы ждете в Танжере, чтобы я забрал вас на самолете.
— Продолжай, — голос Стурки очень слабо звучал в шуме моря.
— Господи, я клянусь, что ничего не забыл.
Чуть помедлив, Стурка ухватился за планшир, подтащив плот к поручню кормы.
— Хорошо, Марио.
— Они спустили его за борт, и Стурка придержал его у транца, пока Марио перебрался через перила и устроился на плоту. Дно было уже на одном уровне с поверхностью воды; через несколько мгновений ему предстояло оказаться по пупок в воде, но плот должен был выдержать. Пластмассовые весла крепились специальными замками, он удобно обхватил их, подал знак, и Стурка отбросил конец.
Его сильно дернуло, корабль на мгновение принял угрожающие размеры, а затем волна накрыла его. Какое-то время он находился под водой, ощущая вкус соли на губах. Когда она схлынула, судно исчезло и он остался один на плоту — потерянный, пока следующий гребень не накрыл его, и он успел быстрым взглядом через левое плечо заметить огни Альмерии. Они дали ему ориентир, и он начал грести к черному безмолвному берегу.
ЧАСТЬ III
ПОИСКИ
ЧЕТВЕРГ, 13 ЯНВАРЯ
8:00, континентальное европейское время.
Лайм с апатичным видом мерил пол гаража усталыми шагами. Он поспал в самолете, но с тех пор прошло уже более суток, а события последующих дня и ночи развивались ужасающе медленно.
В этом месте скопилось множество специалистов и их оборудования. Они проанализировали все — пятна масла на полу, комок жевательной резинки, прилепленный к нижней поверхности верстака, морской передатчик на 500 кГц и ленточный магнитофон «Уолленсак», который был подключен к нему.
Триангуляция Шестого флота и испанских береговых станций позволила определить местонахождение источника вещания Фэрли в районе города Паламос. Но в радиосетку Шестого флота вкралась ошибка в каком-то знаке десятичной дроби, и поэтому под подозрение попала не одна точка, а некоторая территория. Потребовалось девять часов поисков от дома к дому, чтобы найти передатчик в этом месте.
Уединенный заброшенный гараж стоял в стороне от дороги в полукилометре от Паламоса. Владелец гаража оказался в отъезде — навещал сестру в Кейптауне. Он отсутствовал начиная с девятого января, дня накануне похищения Фэрли. Его звали Элиос, правительство ЮАР разыскивало его, чтобы задать вопросы, но он все еще не обнаружился.
Когда они все-таки найдут Элиоса, он вряд ли сможет сообщить им что-нибудь полезное. Лайм знал, как обделываются подобные вещи. Вероятно, некий безликий посредник предложил Элиосу сотню тысяч песет, чтобы тот исчез на недельку. Элиос опишет посредника, и это добавит еще одного Джона Доу [18]к списку лиц, которых надо разыскать, чтобы задать им вопросы. На это уйдет гораздо больше времени, чем можно себе позволить, и Лайм никогда не увлекался подобными расследованиями. Он оставлял вещи подобного рода чиновникам. Если они раскопают что-нибудь полезное, они сообщат ему; в противном случае на это не стоит обращать внимания.
Вчера на рассвете Лайм с Шедом Хиллом, командой агентов и специалистами, посланными отдельно Саттертвайтом, приземлился на самолете «Эр Франс» в Барселоне. В аэропорту их встречала делегация американских и испанских представителей. Это было утомительно, Лайм не любил скучную процедуру представления верительных грамот.
Испанская «Fuerza Aerea» доставила их в Пердидо, и Лайм поговорил с Лайомом МакНили, который сообщил ему, что президент Брюстер объявил о сотрудничестве европейских правительств и Вашингтона в широкомасштабной программе «упреждающего надзора» за подозреваемыми революционерами во всем западном мире. Из Пердидо Лайм позвонил Биллу Саттертвайту: он даже не пытался скрыть свой гнев.
— Вы только загоняете их глубже в свои норы. Как вы можете ждать, что я выйду на контакты с ними, если все они лягут на дно?
— Контакты? — голос Саттертвайта звучал несколько озадаченно.
Лайм сжато объяснил ему:
— Следует надеяться, что вокруг маоистского подполья плавают обрывки информации, надо поискать недоумков, которые захотят сообщить их вам. Один революционер может привести вас к другому — но только если он не забился в убежище.
— Прошу прощенья. — Саттертвайт был холоден. — Это вопрос политики — обещать предвосхитить любое дальнейшее насилие со стороны левых. Мы едва ли можем игнорировать это в теперешней обстановке. Вы должны сделать все, на что вы способны.
Перед окончанием трансатлантического диалога Лайм попросил:
— Вы не могли бы узнать для меня группу крови Фэрли?
— Вы не нашли крови.
— Нет. Но можем.
— Хорошо. Я выясню. Где я смогу застать вас?
— Я сам позвоню вам. — И он повесил трубку.
Несомненно, у похитителей был свой человек в Пердидо, но он скрылся, возможно во время путаницы при процедуре прощания, возникшей в конце визита испанского министра за час или два до похищения. Во всяком случае никто не следил за местом для парковки и выездной дорогой до объявления тревоги, и к тому времени их сообщник исчез. Тщательное расследование, проведенное испанской полицией, выявило, что сообщником был, вероятно, подсобный рабочий, которого наняли за день до похищения — говорящий по-испански метис с венесуэльским паспортом, который заплатил главному администратору пятьдесят тысяч песет за то, чтобы тот взял его на работу. Он заверял, что должен подтвердить свою занятость, иначе испанское правительство депортирует его как иностранца по окончании срока трудового соглашения. Очевидно, венесуэлец говорил очень убедительно и вызвал расположение администратора — так или иначе, но взятка, предложенная ему, была смехотворно мала. Теперь администратор был полон раскаяния. Его содержали под стражей, он был уволен с курорта, и, вероятно, в течение следующих недель ему предстояли жесткие допросы. Это должно было на некоторое время занять небольшую армию бюрократов, но вряд ли могло дать полезные результаты.
Лайм побывал на ферме в горах, где похитители бросили подставной военно-морской вертолет. Номерной знак был спилен и разъеден кислотой, но команда испанских детективов с помощью спирта и хлороводорода восстановила его. Вертолет принадлежал Памплонскому отделению германской прокатной компании, услугами которого пользовались состоятельные лыжники, искавшие девственные склоны на высокогорье, доступные только с воздуха. Управляющий фирмой был найден мертвым в понедельник утром в своей постели в Памплоне. На первый взгляд, с ним случился сердечный приступ, но вскрытие показало, что он был убит с помощью длинной тонкой иглы, вонзенной между верхними ребрами в сердце. Только крошечный шрам на коже дал ключ к разгадке. Возможно, он слишком хорошо разглядел лица похитителей или обнаружил то, что ему не следовало, — или, может быть, отказался дать им вертолет. Так или иначе эта нить расследования оборвалась со смертью управляющего.
Вертолет был покрашен в цвета военно-морского флота, а номера оказались прорисованы с помощью вырезанного вручную трафарета. С расстояния в несколько футов они выглядели превосходно, и конечно, в то время никому не пришло в голову пристально, их разглядывать.
Вертолет оказался брошен внутри сарая.
Грубо вырванные с помощью ручных инструментов лопасти винта валялись рядом. Тела двух агентов секретной службы находились в том же сарае, они были убиты 9-миллиметровыми пулями неправильной формы, выпущенными из двух различный револьверов, ни один из которых не удалось найти.
В вертолете в большом количестве имелись отпечатки пальцев Фэрли и двух агентов секретной службы; это были единственные различимые отпечатки из найденных где-либо, за исключением множества маленьких фрагментов в доме и вокруг него. Их тщательно сняли, но скорее всего, они принадлежали детям и бродягам, которые останавливались в заброшенной ферме прошлым летом.
