Ты проснешься - Зосимкина Марина (читать книги полностью txt) 📗
В серебристо-сером норковом полушубочке, которым она очень гордилась, и в коротеньких, отороченных мехом, сапожках на невысоком, но, безусловно, изящном каблучке упругой походкой Катя дефилировала по длинному, как канал имени Москвы, коридору помпезного бизнес-центра. Ловкая и отважная, словно Женщина-Кошка.
Катя тихонько прыснула, поймав себя на таком сравнении. Придет же в голову!..
Идущие ей навстречу парни в аккуратных бело-синих комбинезонах и с бутылями питьевой воды в растопыренных руках, решили, что улыбка на их счет, и тоже широко улыбнулись.
Проснувшись сегодня утром и даже не успев открыть глаза, она все разом вспомнила – и слова его, и глаза, и прикосновение рук, и сердце ее запело от счастья. А Катя даже не знала раньше, что сердце может петь.
А потом, немного погодя, Катя вдруг радостно обнаружила, что больше нет у нее внутри привычной унылой горечи, отравляющей ее жизнь и днем, и ночью в течение последних лет.
Выздоровела. Свободна. Богата. Конечно, богата, если теперь у нее есть Демидов, и деньги тут не при чем. Денег у нее у самой...
И чего она терзалась столько времени? Зачем изводилась так долго? Жила, как пришибленная... Из-за кого?! Действительно, глупо. Хотя, тогда у нее не было Демидова.
Глядя в зеркало на свое отражение, Катя спросила его веселым шепотом: «Эй, а что поменялось-то?» А отражение пожало плечами и, улыбаясь, ответило: «Ты просто проснулась, Катя. Просто проснулась».
Она извлекла из коробки с лекарствами тушь и накрасила глаза. Не стала надевать пуховик и ботинки. И надушилась «Нина Риччи», подаренными ей девчонками на прошлый день рождения.
И вот Катерина здесь, почти что в самом логове врага, упруго вышагивает по коридору, красивая, ловкая и отважная, словно Женщина-Кошка. Катя вновь хмыкнула. Далась ей эта Кошка.
Первая неудача не смогла испортить ее хорошего настроения. Только что ее бортанули. Несмотря на отличную легенду и кураж. Она им представилась не просто так, а руководителем департамента по развитию какого-то там конгресс-центра «Георгин палас» и стала настойчиво добиваться аудиенции непосредственно и только с генеральным директором, желая предложить ему пакет услуг. Или пусть скажут, когда прийти в следующий раз. А еще лучше, каким рейсом прилетает, мы организуем встречу в качестве промо-акции. Секретарши кривили накрашенные ротики и пожимали плечами, а чопорный референт с вежливой гримасой предложил оставить визитку. Пришлось шумно огорчаться, что визитницу вместе с портфелем она забыла на переднем сидении своего «форда».
Возможно, Путято, решившись поделиться с ней служебной информацией, рассчитывала на то, что Кате как гражданскому лицу проще будет выяснить, когда же намеревается небезызвестный господин вернуться на родину. И все, больше ничего, никаких иных действий. Но когда вчера поздно вечером, уже после того как проводила недовольного Демидова, пообещав вести себя в пикулинской фирме осторожно, Катерина вновь взяла в руки бумажку с прямоугольными буковками, где даже буква «о» была начертана осмотрительной Трофимовой четырьмя отдельными палочками, у нее выстроился свой собственный план из нескольких пунктов.
Путятовы надежды стояли в нем под номером один, здесь их интересы совпадали. От его выполнения зависел успех задуманного в целом, а задумано было никак не меньше, чем освобождение малолетних пленников из неволи с последующей сдачей преступника властям.
Ей бы о своем подумать, собраться с мыслями, перебирая в памяти события ушедшего дня, или хотя бы просто помечтать, забравшись с ногами в кресло и глядя из темной комнаты на яркие иголочки зимних звезд, но дело, ради которого она сейчас здесь, нельзя откладывать надолго, поэтому вчера вечером Катя решила отложить кресло и иголочки звезд.
О чем хоть они договорись с Демидовым? Предложение посетить ЗАГС прямо завтра с утра она отклонила, мотивируя это тем, что им обоим следует еще раз все обдумать и взвесить. Но в принципе, ладно, как-нибудь давай зайдем. Тактику подсказал ей совокупный женский опыт, предостерегающий юных дев со слезами радости бросаться на шею тому, кто сам должен быть безмерно счастлив, что его не отвергли. Демидов опять пытался психануть, но Катя его вовремя в этом направлении перехватила, уже научилась немножко. Она хитроумно спросила, а уверен ли он заранее, что государственный орган зарегистрирует их брак через десять дней, а не через два месяца, как у всех остальных граждан, не умеющих убеждать так, как Демидов. Тогда он неохотно согласился сначала разведать обстановку и договориться, а уж потом тащить туда невесту.
Когда Катя услышала волшебное слово «невеста», дух у нее захватило от переполнивших эмоций, она едва не расплакалась. Чтобы не разнюниться и не дать повода теперь уже жениху Демидову забеспокоиться насчет ее нервного равновесия, Катя поспешно начала пересказывать ему разговор с Путято и с Трофимовой Алиной, выложив на стол бумажку с Алининой клинописью.
Демидов был вне себя от, как он выразился, «ее легкомыслия и идиотской жажды авантюр», а Катя с удивлением обнаружила, что, кажется, ей действительно нравится адреналин. Потом Демидов вчитался в трофимовскую клинопись и сообщил Кате, что этот Рудольф настоящий хорек, и он с ним шапочно знаком, но в целях все той же безопасности ребят нельзя так просто взять и позвонить, только чтобы потрепаться о том, как там у него дела в Германии и когда ждать обратно. У Рудика тут же может возникнуть желание связаться с Ескевичем, чтобы выяснить, с какой это стати его, Рудика, разыскивал Ванин компаньон и не случилось ли в Москве чего-нибудь серьезного. Тут-то жена Татьяна все ему и выложит.
Но кое-какую поддержку Демидов может обеспечить, он и обеспечил, выправив ей с утра пропуск для прохода в его партнерскую фирму, дислоцирующуюся в том же здании, что и холдинг Рудольфа Пикулина. И вот она здесь, а толку пока никакого.
Обстановочка впечатляла, хотя и у них на Ордынке тоже было не бедно. Хрустальные светильники в стиле хайтек на стенах, мягкий ковролин, приглушающий стук каблуков, и объективы видеокамер через каждые десять метров кричали о бешеной арендной плате.
Валере она сказала, что затемпературила и что ей необходимо отлежаться. Кажется, он не поверил, но за больничным не погнал. А вдруг и вправду приболела? Валера свою административную выгоду знал, с больничным листком она все десять дней проваляется, себе дороже. А тут два дня – и снова в окопах.
Катя дошла до конца коридора и уткнулась в тупичок, превращенный в холл и одновременно в место для курения. Посидела на маленьком кожаном диванчике, непринужденно закинув ногу за ногу, пружинисто поднялась, намереваясь снова пройтись по коридору, чтобы еще разок осмотреться и подумать, но тут же рухнула обратно, отброшенная сильной энергетической волной. Это тутошняя уборщица грузными шагами вдвинулась в холл и мрачно направилась к пепельницам, чтобы опустошить их и, может быть, даже протереть салфеткой, которая высовывалась из нагрудного кармана ее нейлонового фартука.
Катя сидела, замерев и страшась как-то выдать свое присутствие. Так же молча и многозначительно грозно уборщица вразвалочку обошла холл по малому периметру, а потом направилась в сторону коридора и неторопливо двинулась в другой его конец, неся в руке пластиковое ведерко, куда она собирала всякий случайный мелкий сор.
Катя очнулась и поняла, что у нее есть идея. Вернее, идейка, но ведь другой все равно нету! Надо пробовать. Фея уже скрылась за поворотом, но выследить ее не составило труда. Вот же она, подсобочка. Дверка скромная, почти невзрачная и приоткрыта, а внутри ведра и бутыли с жидким мылом, ясно, что подсобочка, а не офис нотариуса. Тут же по соседству двери туалетов, а торцевая стена коридора увенчана окном, выходящим на аккуратный промышленный двор.
Постояла минуту возле дверки, прислушиваясь. Оттуда донеслись глухие стуки инвентаря и невнятное ворчание. Значит, можно пробовать, она точно там. Подошла к окну. Сосредоточилась, прикрыла веки, представив себя Киреевой, поднесла к уху мобильник.
