Дамоклов меч над звездным троном - Степанова Татьяна Юрьевна (читать книги .TXT) 📗
– Ладно. К нашим баранам, – Колосов хмуро глянул на Катю, кивнул на монитор. – Видела? Раз видела, давай садись рассказывай, что тебе известно с его слов.
Катя все просекла правильно и моментально, и далее не испытывая его адское мужское терпение рассказала ему все, что слышала от «драгоценного». Увы, такое изложение действительно сильно смахивало на испорченный телефон. Выручил ее опять Мещерский. Поведал про свой визит на «Крейсер Белугин».
Катя увидела, как снова изменился в лице Колосов, спросил: « Жданович там? И Долгушин? Что, правда – тот самый Виктор Долгушин?» Отвернулся к окну и стоял очень долго и совсем не вежливо – спиной к ним.
Спустя полтора часа Мещерский покинул их, отправившись на «Речной вокзал» за машиной. А Катя сделала для себя новое неожиданное открытие: Колосов положил перед ней графики «шлюзового» расписания и включил диктофон с записью последнего допроса боцмана Криволапенко.
– Мы сверили графики движения речных судов. Все шлюзы вместе с баржей, в том числе и в районе Углича проходил этот самый двухпалубный теплоход «Крейсер Белугин», – сказал он, когда Катя дослушала запись. – Все совпадает. Я уверен: труп Блохиной был подкинут на баржу в гравий там, в затоне.
– Ты вышел на этот теплоход только благодаря показаниям боцмана и через графики? Или как-то еще? – тихо спросила Катя.
Он не ответил.
– А через Белозерск теплоход проходил? – не отступала Катя.
– Это мы сейчас проверяем. Весь его маршрут.
– Я тебе скажу, чего ты точно не знаешь, – Катя взяла диктофон в руки, повертела его, положила на место. – Самая первая жертва, тот мужчина в Петергофе… Мы с мужем и с Сережкой встречали Новый год в Петербурге, вечером 1 января ездили в Петергоф. А перед этим я видела… видела их всех с «Крейсера…», кроме их капитана – этого тогда с ними не было – у «Астории». Они все были в Питере. И Боков тоже был, – она рассказала все, чему была невольным свидетелем и что сумела вспомнить. – Собственно, с этой нелепой драки в баре и началось знакомство Вадьки с ними со всеми.
– Значит, там, на теплоходе помимо мужиков и женщины есть? – спросил после паузы Колосов. – И ребенок? Девочка?
– Что с этим новым жетоном? – Катя решила вернуться к главной улике.
– Он на экспертизе, как и все другие. Наконец-то криптографа дельного нашли. А то прямо беда была – нет специалистов. А вот заключение физико-технической экспертизы, – Колосов порылся в папке. – Все жетоны изготовлены из самого обычного сплава с примесями меди и никеля. Обработка кустарная, не фабричная. Надписи тоже выполнены кустарным способом. И вот интересная деталь: гравировка на всех жетонах выполнена, судя по технике, разными мастерами.
– Вадик мне говорил: там, на теплоходе есть еще и команда. Двое или трое матросов, кажется, все азербайджанцы и повар, – Катя отложила заключение. – Слышишь, Никита? Там, кроме них, есть еще и команда.
Колосов кивнул. Выражение его лица отчего-то все сильнее и сильнее начинало тревожить Катю.
– Ты что-то задумал? – спросила она, – Ведь ты точно что-то задумал. Что?
– Я еду туда, на теплоход, – он открыл сейф, достал кобуру с табельным.
– Прямо сейчас? Сегодня?
– Да, сегодня, – он застегивал ремни. – Чем скорее это произойдет, тем лучше.
– Ты уверен?
– Я уверен.
– Ты так уверен, что тот, кого мы ищем, там, на «Крейсере»?
Он снова ничего не ответил.
– Тогда я тоже поеду, – Катя почувствовала, что, несмотря на этот уже знакомый ей колкий холодок внутри, несмотря на это странное нежелание, она должна лично участвовать во всем дальнейшем.
– Нет.
– Я поеду, Никита. Я должна.
– А как же ваша питерская встреча? – он смотрел на нее.
– Господи, да кто из них может меня помнить? Это было полгода назад, было темно. Там все такие ошалевшие были от этой драки Ждановича с Боковым, все пьяные…
– Когда я тебя в первый раз увидел, в самый первый… тогда, давно… я тебя запомнил. Из всех.
– Это ты.
– Сильно твоего мужа в «России» приложили? – спросил он, помолчав.
– Ужасно.
– Ничего, он у тебя парень здоровый, спортсмен, – он смотрел в сторону. – При таком трепетном отношении… такой заботе…
– Скоро мы поедем туда? – спросила Катя.
– Примерно через час. Соберутся все наши к началу операции. Это будет официальное проверочное мероприятие, – Колосов глянул на часы. – В связи с расследование убийства Кирилла Бокова. У меня с утра пол-отдела в «России» задействовано было – обслуживающий персонал концертного зала опрашивали. Пачку протоколов набрали и во всех показаниях от осветителя до гримерши черным по белому – Жданович, ворвавшись за кулисы, на глазах у всех угрожал Бокову убийством. Так что стартовать там, на этом «Крейсере» нам есть с чего.
– На теплоходе еще трое мужчин, помимо Ждановича. И две девушки. И еще команда, – снова напомнила Катя. – А ты… вот таким демаршем ты не боишься его спугнуть? Он может затаиться и…
– А ты хочешь еще один труп-голяк с биркой? – жестко спросил Колосов.
– Нет, не хочу.
– Тогда будь добра, не учи меня, что мне делать.
– Хорошо. Я пока буду у себя в кабинете. Когда все будет готово, ты мне позвони.
Катя направилась к двери. Но вот так просто закончить этот разговор, тем более перед отъездом туда, она не могла.
– Никита, если ты до такой степени уверен, что это кто-то из тех, кто на «Крейсере», – она оглянулась на пороге, – по-твоему, для чего он все это делает?
– Ты вот в Новый год в Петергофе, а я в прошлый отпуск осенью на Волге был, с ребятами рыбачили. Я тебе не рассказывал случай. – Колосов барабанил пальцами по столу. – Там у нас дед есть один – Михалыч, в поселке. Мы у него машины оставляем, снаряжение. Раз приезжаем в Волги вечером, Михалыч как угорелый по двору мечется: «Выручайте, овцы домой не пришли». Три овцы с ягнятами. А у него их всего десять штук. Ну, мы сели с ним на машину, поехали искать. Ездили, ездили всю ночь по каким-то буеракам. А уж под утро оказались у заброшенного зернохранилища. Одни развалины в бурьяне. Ну и нашли там, что искали: кровища, волчьи следы и все овцы на земле, ягнята. Кто-то еще живой был, ногами дрыгал… Волк загнал овец в развалины и всех порезал. Мяса вообще не тронул – просто порезал всех до единой. Инстинкт свой удовлетворил, и все.
– Это неудачный пример, – сказала Катя. – Овец мне жалко. Только это совсем неудачный пример. Дело не в слепой жажде убийства. Ты сам это отлично понимаешь. Ты знаешь: он их выбирает. Блохину шестипалую, этого хозяина звериного Освенцима из Белозерска, Кирилла Бокова – всех их таких непохожих, разных, он не просто убил, он их сначала выбрал. Вот только по какому общему признаку – вот что я бы хотела знать… Одно тебе пока скажу: насколько я успела вникнуть в их прошлое – все они не совсем овцы, Никита. Точнее, далеко не овцы. Надо созвониться с Питером, еще раз узнать, не установлена ли личность самой первой жертвы. Об этом утопленнике у нас вообще нет никаких сведений. Но если призвать на помощь столь любимую Сережкой Мещерским логику, то…
– Что? – Колосов невесело усмехнулся.
– Он, этот самый первый из Петергофа тоже должен оказаться не совсем овцой.
