Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
С этими словами он забрал со стола свою шляпу, обошел застывшего на месте и впавшего в прострацию Исидора, а затем покинул аудиторию.
Я обернулась в след ушедшему профессору, и посмотрела на Исидора. Капитонов с досадой пнул учительский стол ногой и выкрикнул ругательство. Его яростный крик разорвался в пустой аудитории, ударился об стены, поднялся под потолок, и вылетел через приоткрытую дверь в коридор.
После очередной вспышки света, я с удивлением обнаружила, что стою на крыше дома. А надо мной сияют россыпи звезд летней ночи. Вдалеке шумел листвой деревьев ночной ветер, доносились звуки автомобилей. Город внизу горел и светился так ярко, что желал затмить своим светом звёзды над собой.
Ничего не понимая, я стояла у края крыши, и смотрел перед собой. Затем раздался шорох шагов, и тихий плач. Я обернулась. На крыше соседнего дома я увидела Исидора. Крыша освещалась не очень ярко, но я увидела его взъерошенные волосы, мятую и почему-то грязную рубашку, и разбитые очки. А ещё он плакал. Тихо, свирепо, и обиженно рыдал, глядя на ночной город внизу.
Чувствуя проскальзывающее в душу опасение, я встревоженно смотрела на Исидора. Что он задумал? Зачем пришел сюда?! Не мог же он… Не мог… Из-за чего?! Неужели…
— Ненавижу вас всех! — вдруг яростно и громко воскликнул в ночь заплаканный юноша. — Ненавижу! Будь вы все прокляты! Мерзкие, безмозглые, и алчные твари! Ненавижу! Ненавижу!..
Он уперся в металлический бортик крыши, сокрушенно склонил голову, и потряс головой. Взобравшийся на крышу прохладный ветер взъерошил его волосы и одернул рубашку.
— Сколько я не пытался приблизиться к вам, — продолжал Исидор, — сколько не пытался стать таким же… Показать, что я не хуже! Что достоин вашего восхищения! Всё тщетно! Всех вас интересуют только бабки, жратва и… похоть! Все вы примитивные, безмозглые и алчные твари!
Его слова были бессвязны и непонятны, но наполнены искренней злостью, испепеляющей обидой, и слёзной яростью.
Я с сожалением смотрела на него. Молодой Исидор Капитонов выглядел разбитым и поникшим. Одинокий, брошенный всеми, и непризнанный никем. А ему так хотелось… Так хотелось, чтобы им восхищались, чтобы восторгались его интеллектом, чтобы признавали в нем равного. Он просто хотел быть одним из тех людей, кому завидовал все эти годы.
Я смотрела на него с сочувствием, и понимала, что спустя все эти годы, уже взрослый Исидор Капитонов, всё тот же мальчик на детской площадке, который лишь робко стоит в стороне от общей жизни. И сегодня, в этот день из его жизни, он, видимо, получил удар, который не смог пережить. Диплом долгое время был смыслом его жизни, и заветным символом того, что «он не хуже». Но у него забрали и это.
— Да пошли вы все!.. — вдруг прошептал со слезами Исидор, и взобрался на бортик крыши.
Я замерла, потеряв дар речи. Я остолбенела, потрясенная неожиданным действием Капитонова.
А он, раскинув руки в стороны, стоял у самого края, и ветер играл его волосами. Он был похож на призрака в ночи, в своей белой рубашке.
Но он не может прыгнуть, не может. Ведь… Сейчас Исидору лет двадцать с лишним. И это его воспоминание. Это его прошлое. Но… Почему он не слазит с крыши?
Сердцебиение звучало в моей голове. Забыв дышать, в шоковом оцепенении я глядела на Исидора. Я видела его слезы, и презрительный оскал на лице. И я поняла: он прыгнет! Господи, он действительно сейчас прыгнет! Но это…
Он шелохнулся.
— Стой! Не надо! Не надо! — истошно и отчаянно закричала я.
Он вздрогнул, обернулся, и наши взгляды встретились.
— Вы… вы кто? — проговорил он ошарашенно.
Я замерла. Он что… говорит со мной? Он меня видит?!!
Исидор слез с крыши, и подошел к краю с другой стороны, по ближе к крыше соседнего дома, на которой стояла я.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
Я молча попятилась назад, растерянно оглянулась.
— Подождите! — крикнул Исидор. — Не уходите… Кто вы?! Подождите!..
И в следующий миг воспоминание прервалось.
В лицо мне веял прохладный воздух. Я услышала голоса Лера и Лёвы.
— Роджеровна! Ты слышишь меня! Блин!.. Скорую может вызвать?! Чё делать а?
— Ну, по крайней мере она дышит, — спокойно возразил Лёва. — И дыхание вроде ровное, хоть и частое.
— Ой, тоже мне доктор! — нервно и агрессивно бросила Логинова. — Нафиг! Она уже больше получаса в отрубе! Нужно скорую выз…
Я открыла глаза. Увидела два расплывающихся силуэта перед собой. Точнее… Над собой. Потому что я поняла, что лежу.
— Роджеровна! — обрадованно, и чуть не плача завопила Лерка. — Блин! Ты как?! Как себя чувствуешь?! Как ты меня напугала! Я думала… тебе совсем хреново! А ты лежишь и шепчешь че то там…
— Всё… нормально… Всё хорошо, Лер, — я осторожно, медленно села, и огляделась.
Мы находились на детской площадке, и я похоже на лежала на той самой скамейке, где лежал Капитонов.
— А где Исидор Игоревич?
Лерка пренебрежительно фыркнула.
— Да ушел уже.
— Но, предварительно он выразил удивление относительно твоих умений, — с шутливой снисходительностью заметил Синицын. — Где ты научилась маневрам Элли? И зачем?
— Да так… Не важно. — отмахнулась я, и встала со скамейки.
Голова привычно кружилась. Объекты перед моими глазами заметно расплывались, а окружающие звуки резали слух.
— Вы видели куда он пошел? — я оглядела двор.
— Ну, вон в тот дом, — Лерка кивнула на одну из близ стоящих высоток. — Но мы же не знаем, на каком он этаже живет, и тем более в какой квартире.
— Я знаю, — ответила я. — Но, идти к нему сейчас бессмысленно.
Это действительно было так. Момент был упущен, и сейчас приходить к Капитонову и пытаться завести разговор о его связи с приютом «Зелёная колыбель» просто бесполезно. Он закроется, и дальше мы вообще от него ничего не узнаем. А посему я полностью поддержала предложение Лерки ехать по домам.
Синицына Лерка, несмотря на все его протесты и попытки договорится, высадила возле станции метро. А мы заехали в одно из наших любимых кафешек, неподалеку от школы. То, самое, где в начале летних каникул к нам с Леркой подсаживался один фотограф, с неприличным предложением.
— Ну, рассказывай, — нетерпеливо произнесла Логинова, когда мы взяли по чашке латте и уселись на малиновых комфортных диванчиках.
— Подожди, — улыбнулась я. — Сначала расскажи, как ты… Ну-у… Как пистолет-зажигалка смог выстрелить?
— А-а, — заулыбалась Лерка. — Вот так.
Она достала телефон, коснулась экрана. Грянул мощный звук выстрела.
Стоявший неподалеку официант вздрогнул, и едва не уронил поднос с тарелками. А сидящие рядом люди за столами испуганно обернулись на нас.
— Извините! — торопливо извинилась я с виноватой улыбкой. — Извините, пожалуйста.
Лерка с довольным видом отпила из чашки.
— Рассказывай, давай. — нетерпеливо сказала она.
Я пересказала ей, всё увиденное в воспоминаниях Капитонова.
— Ни хрена себе… — поморщилась Лера. — И что, он в реале хотел сигануть с крыши из-за диплома?..
Я сделала глоток кофе, и качнула головой.
— Для него это не просто диплом, а скорее… символ.
— Символ? — переспросила Лерка. — Символ чего?
Я вздохнула.
— Значимости, достижения… равенства…
— Равенства с кем?
— С другими людьми, я полагаю, — задумчиво ответила я.
— В смысле? — снова непонимающе скривилась Лерка. — А что он… считал себя не равным остальным людям?
Я покачала головой.
— Капитонов рос боязливым, робким, и застенчивым мальчиком. В школе его били, в универе тоже не сильно любили… Всю жизнь общество им пренебрегало и отбрасывало прочь.
Лера закатила глаза.
— Из таких потом маньяки всякие вырастают!
— Да, вполне возможно… — кивнула я, отстраненно размышляя о Романтике, у которого была отчасти схожая ситуация.
Но Капитонов всё же не был сиротой, не рос в приюте, и не проявлял склонности к жестокости или кровожадности. А Демид Хазин… рос озлобленным ребенком едва ли не с самого детства.
