Хакер - Житков Андрей (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Лобстер вернулся в комнату, с досадой бросил радиотелефон.
— Ну что у тебя тут?
— Пыхтим, — отозвался Никотиныч. Он выводил карандашом на листе цифры.
— Ну и пыхти, а я домой пошёл! — зло сказал Лобстер и направился в прихожую.
— Погоди, ты куда? Мы же хотели сегодня посидеть. Работы невпроворот! — Никотиныч кинулся за ним.
— Всё, я устал, я спать хочу! — Лобстер напяливал на ноги туфли, ломая задники.
— Ночуй у меня. Что за проблемы? Какая муха тебя укусила? Только что всё в порядке было.
— Было, а теперь нет. Вечно я крайний! В меня стреляют, меня подставляют, а он упёрся в свой банк — искусственный интеллект ему подавай! — Лобстер хлопнул дверью.
Никотиныч недоумённо пожал плечами, подёргал дверную ручку, вернулся к телевизору.
Во сне Лобстер видел покрытые лесами горы и высокое небо с веретенообразными облаками, которые плыли удивительно быстро, как в кино. Но вот он надавил на кнопку лифта, горы исчезли, перед глазами замелькали корни деревьев и гранитные глыбы. Он спускался в глубокое подземелье. Лифт замер, и он увидел высеченные на камне цифры «56». Вдаль уходил едва освещённый туннель. Где-то капала вода. Он пошёл по туннелю. Его шаги гулко отдавались под каменными сводами.
Лобстер подумал, что «56» — это количество знаков, используемых для шифровки банковских кодов. Даже во сне его воспалённые мозги были направлены на взлом. Но почему вдруг очутился он в этом мрачном подземелье? Он увидел, как его пальцы потянулись к клавишам, поочерёдно нажимая цифры от 1 до 5, и понял, что снится ему самая обыкновенная трёхмерная «стрелялка», каких сейчас тысячи, и он может выбрать оружие — от ножа до гранатомёта. Перед глазами возник многоствольный пулемёт, и Лобстер двинулся дальше, прислушиваясь к собственному дыханию. Пулемёт покачивался при ходьбе из стороны в сторону. Вот вдали мелькнула чья-то тень. Лобстер замер, навёл прицел пулемёта на едва видимый проём. Тень мелькнула снова, и он дал короткую очередь. Яркие искры брызнули от каменных стен, горячие гильзы зазвенели о пол. Он понял, что промахнулся, осторожно двинулся дальше. Тень мелькнула ближе к нему, он снова дал очередь. И тут же услышал звонкий, как звук серебряного колокольчика, смех. Это был голос Хэ. Он бросился бежать на голос, пытаясь догнать то и дело мелькающую тень, свернул в другой коридор, более просторный и светлый. Впереди показалась фигура девушки, она бежала легко, словно не касаясь пола ногами.
«Хэ!» — хотел крикнуть Лобстер, но не смог и вместо этого опять дал короткую очередь. «Что я делаю?» — мелькнуло в его голове. Он хотел отбросить в сторону тяжёлый пулемёт, но пальцы не слушались, они автоматически сжимались, вдавливая спусковой крючок. Пули веером разлетались по коридору. Девушка споткнулась и упала в лужу, и тогда он понял, что попал. Лобстер вспомнил, как в «игрушках», в которых можно было убивать и «плохих», и «хороших», частенько стрелял в помощников, получая от этого садистское удовольствие. У него перехватило дыхание от ощущения того, что случилось непоправимое — там, впереди, лежит девушка, которую он любит и которую только что застрелил. Лобстер замедлил шаг, присел над лежащим в луже телом, осторожно тронул за плечо. Девушка не шевельнулась, тогда он рывком повернул её к себе и отшатнулся, страшно закричав. Это была не Хэ. Это была Миранда. По её мокрому лицу расплывалась чёрная тушь с ресниц. Лобстеру стало нестерпимо душно, будто кто-то набросил ему на голову пыльный мешок и пытается удавить верёвкой. Верёвка впивалась в горло. Он собрал все силы и закричал…
Лобстер открыл глаза и почувствовал в горле ком, который мешал ему глотать. Он потёр шею, ещё не веря, что наяву, а не во сне повернул голову и увидел Хэ на стуле перед мониторами.
— Ты кричал, Лобстер, — сказала Хэ.
— Сколько времени?
— Десять минут третьего.
— Мне приснилось, что меня душат, — произнёс Лобстер охрипшим голосом, сел на кровати, помолчал немного, думая, стоит ли рассказывать о Миранде, и соврал. — И ещё, что я тебя убил.
— Горло болит? — спросила Хэ.
— Болит, — кивнул Лобстер.
— У тебя самая обыкновенная ангина. Это бывает. Особенно сейчас, когда на улице слякоть. Я тоже долго не могла привыкнуть к вашей зиме. Мёрзла, болела. Теперь привыкла. У меня в сумке есть порошок. Китайский, очень хороший.
— Не надо, — мотнул головой Лобстер. — Я лучше содой пополощу.
— Ты что, обиделся?
— А как ты думаешь?
Хэ подошла к нему, присела на корточки, взяла его руки в свои.
— Лобстер, пойми одну простую вещь: есть работа, а есть наши с тобой отношения. Их не надо путать. Когда я на работе, я не могу с тобой разговаривать.
— Ну да, конечно, ведь ты человек системы! — Лобстер спрятал руки за спину. — А тогда ночью ты тоже была на работе? Может, тебе приказали со мной спать?
— Нет! — резко произнесла Хэ. — Ты не прав, так нельзя! Я с тобой абсолютно честна.
— Ладно. — Лобстер встал и пошёл на кухню.
Он сделал себе полоскание с йодом, содой и солью, набрал в рот тёплую жидкость, запрокинул голову… Мать оказалась права — заболел!
Прополоскав горло, Лобстер вернулся в комнату, сел за компьютеры. Хэ всё ещё сидела на корточках перед кроватью.
На экране правого монитора медленно крутилась голова отца. Теперь белесый подкожный жирок уже кое-где был покрыт глянцевой кожей. Лобстер щёлкнул мышкой, и по экрану поплыли разноцветные рыбки.
— Кто это у тебя? — тихо спросила Хэ.
— Отец. Он умер, а я теперь его пытаюсь оживить. Метод Герасимова. Знаешь?
— Знаю. Странный метод.
— Какой уж есть. Других пока не придумали. — Лобстер не хотел разговаривать с китаянкой, он всё ещё злился.
Хэ подошла к нему сзади, осторожно положила руки на плечи.
— Ты хороший человек, Лобстер. Только странный.
Лобстер перевёл мышку на левый монитор, щёлкнул по ярлыку «стрелялки».
— Ты иди, я играть буду.
— Знаешь, я поняла: ты боишься женщин. Думаешь, я могу причинить тебе вред?
— Перестань, не боюсь я никого! — сказал Лобстер раздражённо.
— Боишься, я знаю. — Хэ стала мягко массировать его плечи. — И бежишь от них, как от чумы.
— По-моему, это они от меня бегут, — усмехнулся Лобстер.
— Это тебе только кажется. Сегодня мы получили задание и аванс от тех, кто прикрывается Гошей, — сказала Хэ. — Ты не должен больше показываться на работе. Будешь ломать дома.
— Какое задание?
— Тактико-технические характеристики ракет. Задание простое, ты быстро справишься. При передаче информации мы возьмём их всех.
Лобстер развернулся в кресле, посмотрел Хэ в глаза.
— Я всё-таки прав: когда говоришь о ракетах, ты настоящая. Когда о любви — нет!
Неожиданно Хэ села ему на колени, крепко обняла, положив голову на грудь.
— Дурак! Ты обыкновенный русский дурак! — произнесла она нежно. — Я одна и та же всё время, просто у людей много масок и лиц. Неужели ты до сих пор этого не понял?
Лобстер тут же вспомнил о своём сне, когда неожиданно нашёл ключ к взлому кредиток. Двуликий Янус! Не в силах больше сопротивляться китаянке, он подставил губы для поцелуя — пусть пользуется, сука узкоглазая!
Лобстер набрал номер Никотиныча. Тот взял трубку не сразу — видно, спал.
— Привет, ты прости меня за прошлый раз — сорвался, — сказал Лобстер, стараясь придать голосу извиняющийся тон. — Мне тут наши друзья работки подкинули, но я сегодня закончу, и можно будет продолжить. У нас, по существу, всё готово. У тебя там как?
— Угу, — коротко сказал Никотиныч, давая понять, что кассету с изображением он уже расшифровал.
— Вот и замечательно — тогда в восемь я у тебя буду.
Лобстер повесил трубку и подумал: «Если обе квартиры находятся под наблюдением, где же мы будем ломать?»
Он не знал, что за наблюдение выставило ФАПСИ, но, вполне вероятно, где-нибудь недалеко от дома стоит небольшой фургон, напичканный аппаратурой. И ладно, если от него тянутся проводки к телефонным кабелям или вентиляционным отверстиям. Недавно в одном из западных журналов по хакингу он вычитал, что америкашки придумали способ считывания сигнала с монитора! Устройство ловит слабые радиочастоты монитора и переводит их в видеосигнал. Где уверенность, что наши не заимствовали у америкашек методику? Как говорится, что крестьяне, то и обезьяне! Тогда всё… Тогда все их труды насмарку! Их повяжут раньше, чем они успеют влезть в терминал.
