Искатель. 2011. Выпуск №11 - Смехачева Наталья (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Василию было необычайно легко и покойно. Отступила боль, ушли тревоги. Он не чувствовал тела, он был легок, невесом и свободен. Луч, тянущий вверх, отпустил его. Василий почувствовал, что может передвигаться самостоятельно, повинуясь своей воле. Ощущение собственного "я" было ново и непривычно. Он не поворачивал головы, не двигал глазами и в то же время видел все вокруг — голубую Землю под ним, мириады звезд на черном бархате космоса, спутник, пролетающий невдалеке. Он видел, как спутник быстро вращается вокруг своей оси и его раскинутые в стороны солнечные батареи короткими вспышками сверкают на солнце, делая его похожим на маяк, плывущий в космическом океане.
Вид этого аппарата, созданного руками человека, вывел Василия из состояния эйфории. "Кто я теперь? — думал он. — Человек или уже нет? Какой-то бесформенный, окруженный сияющей оболочкой сгусток энергии. И что будет дальше? Этот сгусток энергии рассеется, и я умру окончательно? Сколько мне отпущено дополнительно? Девять дней? Сорок дней? И что я могу в таком состоянии?"
Василий попробовал передвигаться. Это у него получилось, не сразу, рывками. Вскоре он уже мог уверенно перемещаться в пространстве одним лишь усилием воли, ясно представив себе свои намерения и направление движения. Василий стал спускаться вниз. Он решил выяснить, кто сотворил над ним эту гнусность, кто его заказал.
Он летал над городом легким облачком, невесомой дымкой, проникая сквозь стены и окна, посещая близких ему людей, всех, с кем когда-то был знаком. Он ужасался тому, как мало значил он в их жизни, он, Василий Сурепкин. Он никогда не сомневался в том, что этот отлаженный и успешный мир, этот мирок, который он создал, держится исключительно на нем и без него развалится, как карточный домик. На своих похоронах Василий летал между присутствующими, заглядывал им в лица, слушал речи, разговоры. Все чин чином, ничего не скажешь. Хотя от жены и детей он ожидал больших чувств и переживаний. Он ожидал проявления отчаяния, безысходного горя. Что поделаешь, сам виноват. Слишком мало времени он уделял им при жизни. Он был уверен, что они обязаны его любить по его статусу и положению. Видимо, сердцу статус не указ. Но больше всего его поразила перемена, произошедшая с Маратом. Это был уже не тот предупредительно услужливый паренек, каким он привык видеть помощника. Это был властный, уверенный в себе хозяин с жестким взглядом черных глаз. Наивное и простоватое выражение его лица, знакомое Василию, сменилось маской повелителя. Марат явно поменял имидж. Он был одет в безупречно сидящий дорогой костюм. Его шикарный лимузин стоял на парковке. Когда он успел его купить?
В душу Василия вкралось подозрение, еще не догадка, а смутное предчувствие возможности найти истину. Он стал всюду следовать за Маратом. Тот ужас, который ему открылся, потряс его. Злодеем и завистником, пытавшимся перехватить его бизнес, оказался его верный помощник, его топ-менеджер Марат. Он организовал фирму "Максус", он договаривался с поставщиками. И сейчас, после смерти шефа, он завершил начатое, перекупив у жены Василия весь его бизнес за треть его настоящей цены. Он обосновался в офисе компании за большим, оборудованным всевозможной электроникой столом. На его лице то и дело появлялась довольная улыбка, глаза же оставались холодными и злыми. Таким взглядом встречал он посетителей.
Как-то на прием к Марату пришел крепкий, коротко стриженный парень с выступающими скулами и бесцветными глазами. Марат закрыл за ним дверь на замок. Он выдвинул ящик сейфа и достал оттуда небольшой кейс. Пристально глядя в глаза посетителю, Марат протянул ему кейс. Парень бесцеремонно бросил кейс на стол, щелкнул замками. Крышка кейса откинулась, обнажив его содержимое — аккуратно уложенные пачки денег.
— Сколько? — спросил парень.
— Как договорились, — ответил Марат.
— Хорошо, но как бы недостаточно. Требуются премиальные. Я сделал работу чисто и аккуратно, не к чему конкретно придраться. Ваш шеф в могиле, вы получили его бизнес. Надо отблагодарить.
— Я тебя отблагодарю, — сквозь зубы проговорил Марат. Его рука потянулась к ящику стола.
Парень схватил кейс со стола и, бросив: "Я пошутил!", поспешно удалился.
Василий был потрясен. Теперь он знал все. И то, за что его убили, и того, кто его заказал, и того, кто выполнил заказ. Прислушавшись к себе, он вдруг понял, что все это его совершенно не волнует. Он не испытывал ненависти к преступникам, не испытывал никаких особых чувств, разве что жалость. Им придется влачить на себе всю жизнь грех совершенного преступления и страх перед разоблачением.
Прошел месяц. Василий кружил над лесами и полями, над городами и океанами. Ему было спокойно. Он уже не испытывал тоски по Земле, не хотел вернуться к своей прежней жизни. Он понимал, что этот этап его существования худо-бедно закончен, а что будет дальше и будет ли вообще что-нибудь еще, он не знал. Он ждал сигнала, и этот сигнал поступил. Его вновь потянула вверх могучая сила, гораздо более мощная, чем прежде. Земля стала быстро уменьшаться, промчалась мимо Луна, и вскоре Земля и Луна стали размером со школьную модель из его детства, стоявшую когда-то на столе в кабинете естествознания. Его тянуло в сторону Солнца. Светило уже основательно увеличилось в размерах и стало огромным и красным, как в жаркий день на закате. Неужели, думал он, ему предстоит раствориться в его огненном котле? Неужели это и есть ад для грешников? Но вскоре его движение замедлилось. Впереди показался большой сияющий объект, огромное облако, мерцающее мириадами искр. Искры беспокойно сновали по его поверхности, хаотически двигались внутри, напоминая броуновское движение или огромную комариную стаю. Подлетев ближе, Василий разглядел, что гигантское облако состоит из облаков поменьше, а те, в свою очередь, делятся на маленькие облачка, медленно плавающие внутри больших.
Неожиданно от образования отделилось маленькое облачко и приблизилось к Василию. Оно подлетело совсем близко, коснувшись своей оболочкой оболочки его новой энергетической формы. Василий вдруг ясно увидел степенного пожилого человека в длинных одеждах с курчавой бородкой и смешинкой в уголках глаз.
— Здравствуйте, Василий, — сказал старец.
Василий ясно слышал человеческую речь на понятном ему языке, хотя не было произнесено ни слова, ни звука. Василий попытался ответить, и это у него легко получилось. Он вежливо поздоровался.
— Меня зовут Аристотель, — представился старец. — Я возглавляю Совет старейшин, который определит вашу дальнейшую судьбу.
— Страшный суд? — спросил Василий.
Аристотель рассмеялся, потом согласно кивнул.
— Хорошо, пусть будет Страшный суд. Сейчас у вас свободное время, полетайте, приглядитесь. Когда придет время, мы вас вызовем.
Аристотель отдалился от Василия и, вновь превратившись в прозрачное светящееся облачко, погрузился обратно в пульсирующую и дышащую энергией субстанцию. Василий решил облететь облако вокруг, но скоро понял, что это невозможно. Облако было огромным. Василий подлетел к его поверхности вплотную, коснулся его оболочки своей и легко погрузился внутрь. Медленно и осторожно он двигался между большими скоплениями таких же маленьких как он образований, которые он почему-то назвал коконами. "Как мумии в коконе", — нашел он сравнение. Он подлетел к одному из скоплений, похожих на гроздь винограда и коснулся своей оболочкой оболочки ближайшего кокона.
— Здравствуй, милок! — услышал он старческий голос и увидел бабушку деревенского вида в платочке и резиновых ботах. — Ты кто будешь? Архангел Михаил?
— Нет, бабуля, что ты, я Василий Сурепкин, только что прилетел.
— А, ты тоже ждешь Страшного суда?
— Жду, бабуля, жду.
— Не робей, парень, коли греха за тобой нет, на небеса попадешь. Или есть грех? Чтой-то ты рановато вознесся, молодой ешшо.
Василий быстро отстранился от бабки и поплыл к другому скоплению. Там были жертвы авиакатастрофы, державшиеся плотной группой неизвестно почему. Они тоже ждали суда. Василий быстро поплыл мимо скоплений, не касаясь больше ни одного из них. Неожиданно один из коконов, оторвавшись от грозди, сам приблизился к нему. Его хозяином оказался симпатичный суховатый мужчина с седыми волосами и бородкой клинышком, одетый в старомодный костюм-тройку.
