Конечная остановка. Любимец зрителей - Буало-Нарсежак Пьер Том (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Целый ушат тошнотворных советов! Да что дяде Людовику, убежденному холостяку, известно о браке?.. По счастью, «Мистраль» продолжает увозить его все дальше и дальше от Парижа. Настоящее же избавление настанет тогда, когда они минуют Валанс, Авиньон, Марсель, где еще оставался хвост их состава. После Тулона — в двадцать часов сорок девять минут — можно себе позволить малость расслабиться. Ресторан пустел. Шаван приступил к своей бухгалтерии — счета по одну руку, кассовый аппарат по другую. Он сосредоточивал на этом занятии все свое внимание, ведь малейшую промашку отнесут на его счет. Но он на этом деле собаку съел и ошибался редко.
После Сан-Рафаэля Шаван выкурил свою первую за день сигарету. «Мистраль» сбавлял скорость. Конечная остановка приближалась. В Канне большая часть пассажиров сходила с поезда. Шаван снимал белый китель и вешал его в платяной шкаф; хотя он и не утратил свежести, тем не менее пойдет в стирку. Когда Люсьена отказывалась его стирать, он обращался за услугами в прачечную по соседству.
Ницца, наконец-то! Шавану осталось только дойти до конторы вокзала. Он достал из своего чемоданчика деньги и пачку счетов. И на прощание обменялся с Матеи дежурными фразами.
В тот вечер, когда он шел туда, где собирался переночевать — прямо напротив вокзала, — звезды сияли так ярко, что небо казалось полем, сплошь усеянным васильками.
— Я свободен, — произнес он вслух.
Глава 2
С первыми лучами солнца город замурлыкал. Погода выдалась мягкая, дышалось легко. Шаван вкушал кофе на своем обычном месте — «У Бартелеми», рядом с отелем «Сесиль»; перед его глазами лежала развернутая утренняя газета «Нис-Матен». Он прочел метеосводку — «Севернее линии Бордо — Женева туман, продержится холодная погода» — и думал о том, что ему предстоит возвращение в холодный Париж и неприязненная атмосфера дома, где его ожидали слезы и попреки. Как было бы хорошо подзадержаться в Ницце. Чувствовал он себя неплохо, только чуть занемели ноги — он еще не отошел от неважной ночи. Ничего страшного! Хочешь не хочешь, а пора двигаться. Другие, должно быть, его уже ждали. Шаван пересек площадь не спеша, чтобы не расплескать чашу забот и злобы, которая уже давно поселилась в его душе. Он купил себе в зале ожидания коробку тонких сигар, и в этот момент кто-то хлопнул его по плечу.
— Вас повсюду разыскивают, — сказал Матеи.
— А что случилось?
— С вами хочет поговорить заместитель начальника вокзала.
— Держу пари, опять забрались ко мне в вагон. Каждая поездка — одно и то же.
— Нет. Дело посерьезнее. Пошли скорее.
Они вышли на перрон. Матеи почти бежал.
— Да объясните же мне, о господи! — взмолился Шаван.
— Вам сейчас все объяснят.
Заместитель начальника вокзала ждал его в дежурке билетных контролеров.
— У меня для вас плохая новость.
Шаван сразу подумал о Людовике, у которого слабое сердце.
— Мой дядя? — спросил он.
— Нет. Ваша жена. Она попала в аварию прошлой ночью.
Огорошенный сообщением, Шаван присел на краешек стола.
— Авария?.. Это исключено… Жена никогда не выходит по вечерам из дому.
— Черт! Я повторяю вам то, что мне сейчас сообщили из полиции. Звонили из бригады «Несчастные случаи в Париже». Они связались с местными коллегами, которые мне и звонили. Вроде бы ее машина врезалась в фонарный столб. Она мчалась как угорелая.
— Что?.. Тут наверняка какое-то недоразумение.
— Она стукнулась головой.
— Сущие небылицы. Моя жена почти не пользуется машиной. И не решается выходить из дому по вечерам. Уж я-то ее знаю.
— Мадам Люсьена Шаван… Дом тридцать пять по улице Рамбуйе… Данные сходятся, так?
Сраженный на месте, Шаван уже не знал, какой вопрос ему задать, чтобы всех убедить в том, что произошло явное недоразумение.
— Как же они смогли узнать, что пострадавшая — моя жена? — бормотал он. — Видите, тут какая-то несуразица.
— Должно быть, они нашли у нее документы, — сказал замначальника, — и навели справки. Они, знаете ли, располагают возможностями докопаться! Вы должны к ним зайти по возвращении в Париж. У меня есть адрес этого полицейского участка.
Он протянул листок, вырванный из записной книжки, Шавану, и тот машинально сунул его себе в бумажник. Мало-помалу в его голове прояснилось. Да, речь идет действительно о Люсьене. И несчастный случай, разумеется, связан с его письмом.
— Ее жизнь не под угрозой?
— Надеюсь, нет. Но видите ли, парень на проводе особенно не распространяется. Вы знаете этот народ. Он выполнил поручение — и все.
— Коль скоро они потрудились меня известить, — продолжал Шаван, — значит, дела плохи.
Он прикинул. Может, Люсьена обнаружила письмо вчера вечером? Может, она испытала потребность ехать куда глаза глядят, лишь бы унять свой гнев… или боль. Почем знать?
— Они не сказали вам, где именно произошла авария?
— Нет, — последовал ответ.
Шаван повернулся к Матеи:
— Меня смогли бы подменить?
— Вы же знаете — такое всегда в наших силах.
— Постараюсь поспеть к самолету.
— Старина, у авиаторов двухдневная забастовка, — напомнил ему Матеи. — Быстрее обернетесь на «Мистрале» — прибудете в Париж в двадцать два пятнадцать. Даже если мы и запоздаем из-за тумана. В любом случае, в полиции дежурят круглые сутки.
Шаван ощущал, что их переполняет любопытство, и ему было невыносимо оказаться в центре внимания.
— Раз так, я пошел.
Они участливо пожали ему руку.
— Травма головы, — авторитетно и со знанием дела заметил Матеи, — в первый момент кажется трагедией. Но в конце концов все обходится благополучно. Ступайте! Счастливого пути и не падайте духом.
Проявят ли они такое же участие, когда узнают правду? Ведь шила в мешке не утаишь. И тогда они не преминут сказать: «Возможно, эта авария на поверку является попыткой самоубийства. Шаван был намерен развестись. Их брак разваливался». А Людовик — что вообразит себе его дядя?
Шаван в подавленном состоянии шагал через рельсы, чтобы сократить путь к составу. На пороге вагона-ресторана возник Амеде.
— Извините, шеф. Но поскольку вы задержались, я сходил за ключом. Мы тут начали шуровать сами. Что-нибудь стряслось?
Бесполезно скрывать новость, которая скоро и так распространится в узком мирке компании.
— Моя жена угодила в аварию. Вчера вечером.
— Серьезную?
— Не знаю.
Почему он заговорил таким неприятным тоном? Но это получилось само собой. Он чувствовал, как в нем вскипает слепая злоба против Люсьены, против самого себя, против своей работы и жизни, которая его ждет, если Люсьена оправится. И речи не может идти о разводе! Он останется виноватым на всю жизнь.
Шаван извлек из стенного шкафа чистый китель, прикрепил эполеты, схватил пачку меню. Вот сейчас будущее захлопнулось у него перед самым носом. «А может, она умрет!» — подумал он. Чудовищная мысль, но человек не отвечает за свои мечты, а он замечтался, раскладывая меню по столам. Золотой медальон по-перигорски, шашлык из птицы с пряностями или жаркое из говядины по-провансальски.
— Просто не знаю, — ворчал Амеде, — как они умудряются, но мясо у них всегда жесткое.
Его сетования тонули в дребезжании посуды и позвякивании столовых приборов. Шаван укрылся в глубине ресторана. «Несчастный случай прошлой ночью!» Как это понять — «прошлой ночью»? В одиннадцать вечера? В час ночи? Наверное, на все имелось объяснение, и самое логичное, Люсьена смотрела телевизор, поздно легла и на сон грядущий открыла роман. Возможно, уже наступила полночь. И вот она прочла письмо, и первое, что пришло ей на ум, было оповестить Людовика. Но Людовик живет на другом конце Парижа. Поэтому Люсьена, напялив на себя, что попалось под руку, бросилась в машину… И бац — авария… Но почему она не воспользовалась телефоном. Это было бы куда проще.
Так вот, возможно, из-за того, что нуждалась в чьем-то живом присутствии, а еще потому, что ощущала полную растерянность. Но ведь это на нее совершенно не похоже. И все-таки! Должно быть, она почуяла угрозу своему спокойному существованию, тому минимальному комфорту, которым так дорожила! Людовик — крестный и в то же время дядя ее мужа. Вот что она, наверное, сказала себе. Он тот человек, который настоял на их браке. Так пусть и решает проблему развода.
