Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

– Тогда зачем мы женимся?

– Откуда мне знать?

Билли промолчал, но про себя подумал: "Отвали. Я от тебя ухожу: малейшая улыбочка от первой встречной, хотя бы от уродины, и ищи-свищи!"

Из-за открытой двери в соседнюю комнату апартаментов для новобрачных доносилось мягкое посапывание Мэдди. Билли долго лежал без движения, пока дыхание Никки не стало ровным. Когда она явно заснула, он расслабился настолько, чтобы задремать. Был почти час ночи. Все скрипы, шаги и звуки спускаемых туалетов в отеле понемногу замерли. Тишина стала глубокой, точно в здание проникла метель.

В полудреме он вдруг подумал про Мэдди и спросил себя, достаточно ли она тепло укрыта.

Выбравшись из кровати, Билли пошел в соседнюю комнату. Уже стоя над кроваткой со спящей дочкой, Билли мельком бросил взгляд вправо и увидел, что в кресле у балконной двери сидит Злыдень. Одет он был в длинный плащ, на коленях лежал обрез. Из окна с раздернутыми занавесками падал белый отблеск метели.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Билли.

Тут он сообразил, что совсем голый. Прикрывая одной рукой пах, он включил ночник возле кроватки.

Злыдень приложил палец к губам.

Потом встал и открыл балконную дверь. В комнату влетел и затряс рамы порыв ледяного ветра.

Кивнув Билли, Злыдень ступил на балкон. Потянулись секунды. Наконец Билли стало любопытно, и он высунул голову за дверь. На балконе никого. Апартаменты находились на четвертом этаже. Куда отсюда можно деваться? Однако Злыдень исчез.

Билли всю ночь просидел у кроватки Мэдди, слишком издерганный, чтобы вернуться в постель. Он чувствовал себя больным. Он не мог поверить в свое невезение.

Злыдень вернулся. Не успеешь оглянуться, начнут умирать люди.

На следующий день после полудня Уильям Эдвин Дай наконец поступил по-мужски, женившись на Никколь Мей Бурн. Перед самой церемонией Билли принял синтезированный препарат, вызывающий привыкание, чтобы как-то перенести испытание и подбодрить себя после бессонной ночи. Он был так счастлив, что от него ускользнула серьезность приносимой клятвы. Он был рад жениться на любой женщине, не важно на какой.

Церемонию совершила мировой судья Патриция Иззард. Она оказалась терпеливой, элегантной и доброй, а совсем не приземистой слугой закона с дурным запахом изо рта, как того ожидал Билли. Свидетелями стали Лорна Бурн, сестра вышеупомянутой Никколь, и Роджер Олтон, деверь Билли. Отношения у них с Билли не ладились, но Билли решил, что свидетель из него выйдет, как из любого другого.

От шафера Билли отказался. Его единственный настоящий друг, продажный полицейский Тони, таинственным образом исчез, пока Билли жил у Злыдня. Казалось черствым искать замену (ведь шафером должен быть лучший друг) только потому, что настоящий пропал, предположительно мертв.

Билли был одет в костюм (впервые в жизни), а Никки блистала в платье из черного атласа, ее длинные темные волосы были забраны в высокую прическу, чтобы оттенить точеные скулы. Все говорили, что невеста выглядит очаровательно, а жених – так, будто действительно потрудился принять ванну. После церемонии и снимков на память все отправились обедать.

Многие гости воспользовались плохой погодой как предлогом не приезжать. Зал был наполовину пуст. Билли и Никки сидели за длинным столом с ближайшими членами семьи. Их дочка Мэдди красовалась между ними, заточенная в высоком детском стульчике.

Ко всеобщему удивлению, Роджер настоял на том, чтобы произнести речь.

– Я знаю Уильяма... Билла... с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. И с легкостью и не боясь услышать ни слова возражения, скажу, что, женившись на Никки, он совершил единственный здравый поступок за все это время...

Аплодисменты и смех.

По причинам, известным ему одному, Роджер явился в килте цветов клана Кэмпбеллов. Билли это показалось немного странным. Роджер не имел никакого отношения к Кэмпбеллам, хотя, возможно, как-то съел банку супа фирмы "Кэмпбелл". С другой стороны, он был истинным главой отряда бойскаутов и большую часть жизни проводил в шортах, выставляя напоказ волосатые ноги.

Билли спросил себя, не ноги ли тут связующее звено. Может, Роджер скрытый извращенец? Наверное, так, ведь только извращенец может спать с сестрой Билли Кэрол, которая вечно носила платья в цветочек с оборками. Сегодня ее волосы были забраны в высокую прическу – наподобие принцессы Маргарет. Кэрол напоминала Билли "степфордскую жену" [2], но чудовищно неудавшуюся.

Тем не менее он любил сестру. Он даже любил ее мужа. Но еще больше он любил их сыновей-подростков Марка и Криса, в которых (в отличие от их родителей) еще можно было распознать живые организмы. У Билли сердце кровью обливалось при виде мальчишек, на которых напялили одинаковые костюмчики и которые ужасно стеснялись пьяных излияний отца.

– Когда я познакомился с этим молодым человеком, – продолжал Роджер, – ему нравилось считать себя бунтарем. Ему и в голову не пришла бы мысль о браке, так он боялся любого конформизма. Но тогда он не ценил – и, надеюсь, понял это сейчас, – что конформизм может быть очень даже приятным. Возможно, нам придется попрощаться (и кое-кто возблагодарит за это Господа) с Уильямом-бунтарем, но, хочется думать, вы все присоединитесь ко мне, чтобы сердечно поприветствовать Уильяма – благонравного, ответственного супруга.

В свое время Билли, возможно, закричал бы: "Отвалите! Я все еще бунтарь. Просто теперь я женатый бунтарь. А ты белобрысая задница!" Но сегодня банальности Роджера скатывались с него как с гуся вода.

Он был слишком занят мыслями о Злыдне, предвестнике смерти.

О человеке, который считал убийство актом милосердия.

Когда упоение начало спадать, в голове у Билли стали возникать яркие картинки. Он знал, что эти мимолетные видения связаны со Злыднем и предстоящей ночью. Билли постарался их вытеснить, но они все возвращались. И перед глазами вставало одно: бальный зал отеля, заваленный искромсанными телами.

Кузина Никки, учительница музыки в Исландии, привезла с собой на свадьбу джаз-рок-музыкантов из Рейкьявика. В Исландии джаз-рок, наверное, еще считался смутно опасным. Музыка была громкой и не слишком подходила для танцев. Но Билли решил, что это не имеет значения. К шести часам он был слишком взвинчен, чтобы танцевать, и довольствовался тем, что болтал с гостями. Его дядя Барт уже говорил гадости о своей жене Оливии.

– Видишь прожженное место у меня на воротничке? – нудил он. – Это все Оливия. Забыла выключить утюг. Совершенно новая рубашка из "секонд-хэнда"...

Отец Никки, разгильдяй и тупица Кейв, счел своим долгом продолжить замечательную традицию свадебного идиотизма: делать вид, будто танцуешь с ребенком. Означенным ребенком была Мэдди. Кейв был настолько безобразным, что незнакомые постоянно принимали его за Ника Хорнби [3]. А его жена Мэриан была еще хуже. И, невзирая на свое уродство, эти двое не смогли устоять перед сексом друг с другом. Плодом его стало чудо: две красавицы Никки и Лорна. Так и в милосердие вселенной поверить недолго.

Мэдди, у которой было лицо матери и хмурый взгляд отца, смотрела, выпучив глаза, поверх плеча Кейва. Кейв не знал, но Мэдди пустила ему слюну на пиджак, теперь у него по спине тянулись блестящие нити, точно прополз большой слизняк.

Мэриан, далеко не самая большая поклонница Билли, подошла размазать по его щекам помаду. На голове у нее красовалась шляпа, похожая на жертву аборта в закоулке. В глазах стояли слезы.

– Знаю, знаю, у нас случались разногласия, но, надеюсь, теперь с ними покончено. Надеюсь, я не приобретаю дочь, а теряю сына.

– Может, вы хотели сказать обратное? – спросил Билли.

Объявился литагент Билли Фэтти Поттс, который пугающе быстро подружился с его деверем.