Московский лабиринт Минотавра - Солнцева Наталья (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Владимир Корнеев был молод, красив изящной, несколько женственной красотой, замкнут, насторожен, нервен, экзальтирован, чрезвычайно интересен и, самое главное, холост. Дамы, куда более юные и прекрасные, чем госпожа Рябова, претендовали на внимание Корнеева-младшего, откровенно кокетничали с ним, добиваясь его расположения. Однако Владимир оставался равнодушен, гулял только со своим охранником, обедал в ресторане отеля, а по вечерам допоздна играл в бильярд. Ходили неподтвержденные слухи, что он гей.
– Я ничего не должна принимать в расчет, – твердила себе Феодора. – Ничего, кроме того, что передо мной свободный богатый мужчина. Не беда, что деньги принадлежат его отцу. Эта проблема когда-нибудь да разрешится. По всему видно, что папик ни в чем не ограничивает свое чадо.
После встречи с Корнеевым на развалинах кносского дворца госпожа Рябова не спала всю ночь, и в ее гордо посаженной, похожей на бюст Артемиды, голове родился план.
* * *
Москва. Октябрь
Проскуров просидел у Евы и Смирнова чуть ли не до утра, рассказывая о своей жизни, запоздалой любви, женитьбе и, конечно же, о Нане – целомудренной, тоненькой грузинке, изучающей искусство и почитающей старинные традиции гор, которая исчезла через месяц после свадьбы. Уходя, он оставил ряд адресов, которые могли понадобиться сыщику, и фотографию жены: удлиненное лицо с нежной линией скул; глаза газели, опушенные длинными ресницами; темные губы аккуратной формы; густые черные волосы, заплетенные в две косы.
– Она так и ходит, с косами? – удивилась Ева, рассматривая снимок.
– Да! – с восхищением подтвердил покинутый супруг. – Косы – первое, что поразило меня. Знаете, какие они шелковистые, блестящие, с вьющимися кончиками? Когда мы впервые появились с Наной в ресторане, все провожали ее взглядами.
Смирнов хмыкнул.
– Косы становятся экзотикой, – сказал он. – А как насчет «волос долог, а ум короток»?
– Это не про Нану, – обиделся Проскуров.
Ева поспешила замять неловкость. Впрочем, за окнами уже забрезжил хмурый рассвет, и гость засобирался домой.
– Может быть, удастся поспать пару часов, – улыбнулся он на прощание. – В одиннадцать у меня назначена деловая встреча.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Смирнов, когда за Эдиком закрылась дверь и они с Евой вернулись в гостиную.
– У горцев принято похищать любимых женщин. Пуще всего они заботятся о своей чести и соблюдении законов предков. Вдруг Нана их нарушила? Кровная месть и все такое...
– Сейчас? – возразил Всеслав. – Не смеши меня, дорогая. В наши дни девушку не хватают на улице, не заворачивают в бурку и не увозят в горный аул. Не забывай, что Нана уже не невеста, а жена Проскурова! По законам гор, в жены настоящему джигиту она не годится.
– А если ее убили? Если у нее был грузинский жених, а она ему изменила, обманула...
– Ба-ба-ба! – перебил сыщик монолог Евы, грозивший затянуться. – Полились фантазии, как из рога изобилия. Во-первых, дав слово другому мужчине, Нана не стала бы встречаться с Эдиком. Грузинские девушки так себя не ведут. Даже если бы и приключился подобный грех, она бы обязательно призналась мужу. Во-вторых, почему горец не умыкнул невесту до свадьбы? Тем более что Проскуров и Нана венчались в Грузии. Куда удобнее было бы, не находишь?
Ева недовольно промолчала, возразить было нечего.
– Знаток поведения грузинских девушек! – фыркнула она. – Как ты собираешься приступать к поискам?
– Как обычно, с опроса друзей и знакомых.
– А твой отдых?
– Если бы не меткий огонь Эдика, отдыхал бы я уже в сырой земле, – усмехнулся Смирнов. – Пришла пора должок возвращать. А я всегда плачу исправно.
Ева вздохнула. Взяла фотографию Наны, поднесла к глазам, выразительно произнесла:
– Мне кажется, жена твоего друга жива. Мертвые выглядят иначе.
– Тренируешь экстрасенсорные способности? И как это ты определила?
Она пожала плечами:
– Интуиция.
Интуицию Славка уважал. Она не раз выручала его в сложных обстоятельствах, выводила из тупиковых ситуаций. Если Нана жива – прекрасно. Живых искать куда проще, чем мертвых.
– Из дома она ушла сама, если верить Эдику. А у меня нет оснований подозревать его во лжи. Значит, надо установить сферу интересов Наны, круг ее друзей-приятелей, поговорить с наперсницей девичьих грез, а таковая наверняка имелась, ну и с прочими случайными свидетелями: соседями, бывшими однокурсниками, парикмахершей, продавцами в магазинах...
– Участковым врачом, – хихикнула Ева. – И сотрудниками ЖЭКа.
– Не вижу ничего смешного, – невозмутимо произнес Смирнов. – Рутина, к которой прибегают менее гениальные детективы, чем знаменитый Холмс или прозорливая мисс Марпл, есть процесс вымывания золотого песка из породы. Самородки попадаются счастливчикам, а основную массу золота добывают кропотливым трудом.
– Дело скучное, – поддела его Ева. – Ты будешь ужасно раздражаться и ворчать.
– Не исключено.
Всеслав Смирнов брался только за те расследования, которые сулили раскрытие тайны путем интеллектуального анализа и логики. Он погружался в коридоры и закоулки разума, самозабвенно бродил по ним в поисках ответов на вопросы.
Ева неожиданно стала его незаменимым помощником: она постигала вещи интуитивным прозрением. Тайники подсознания служили ей тем недостающим элементом, отсутствие которого оставило бы множество преступлений нераскрытыми. Сплав интеллекта, логики и сверхчувствования оказался практически беспроигрышным вариантом.
– Может быть, сама Нана ни при чем, – заявил вдруг сыщик. – Ее похитили, чтобы надавить на Эдика. Странно только, что пока никто не объявился и ничего не потребовал. Три дня – уже срок!
– Ладно, занимайся пока рутиной, – благосклонно кивнула Ева. – А я пойду на урок.
Ева Рязанцева преподавала испанский язык частным образом, обычно у нее обучались несколько человек, желающих овладеть разговорной речью и навыками чтения. Это были будущие жены иностранцев; люди, выезжающие в Испанию на заработки, или представители фирм, открывающих там свои филиалы. Последние обычно уже знали язык и оттачивали свое умение, а остальные начинали с азов. И те, и другие были по-своему интересны Еве. Но сыск интересовал ее куда сильнее.
По дороге к клиентке госпожа Рязанцева думала отнюдь не об испанской грамматике, ее занимал вопрос – где и как провела истекшие три дня Нана Проскурова?
Тем же был озадачен и Смирнов, начавший обзванивать людей, телефоны которых любезно предоставил ему Эдик. Записную книжку Наны супруг не нашел – по-видимому, она носила блокнотик в сумочке и захватила его с собой. Мобильный телефон Наны тоже исчез – Проскуров многократно набирал номер жены, но безуспешно.
– Или батарея села, а зарядить негде, или связи нет, – предположил он. – Возможно, деньги на счету закончились.
– Или Нана отключила телефон, – добавил сыщик свой вариант. – Чтобы он ей не мешал.
– Как это «не мешал»? Ты что имеешь в виду?
– Я привык обдумывать все! – решительно сказал Смирнов. – Телефон могли украсть, разбить, он мог потеряться. Десятки причин.
Господин Проскуров в ужасе закрывал глаза, бледнел.
– Если с Наной что-нибудь случится, не знаю, как я переживу!
С ней уже что-то случилось, подумал сыщик, но промолчал. Лишние слова делу не помогут, а товарищ расстроится. Годы, бизнес, обеспеченное существование изменили Эдика: из отчаянного, сумасбродного, смешливого парня он превратился в сдержанного, предусмотрительного и степенного человека. Стильная одежда, дорогая машина...
– У тебя есть охрана? – спросил Всеслав.
– Только в офисе и магазинах. Не люблю сопровождающих. Я не миллионер и не криминальный авторитет, чтобы опасаться на свою персону. У Наны тоже охраны не было, – предупредил он следующий вопрос Смирнова. – По-моему, это смешно: окружать себя телохранителями. От пули не спасет, а чувствуешь себя как заключенный на прогулке. Популярные личности, звезды там разные, политики – это понятно. А я привык сам за себя отвечать. Не велика шишка!
