Операция «Степной барашек» (Роман) - Зибе Ганс (книга жизни txt) 📗
Вольноф покраснел.
— Я уверен в своих людях.
Фон Венген воспринял такое заявление как личное оскорбление. Он выпрямился и холодно проговорил:
— Уж не подозреваете ли вы меня в небрежном обращении со служебными тайнами? — Правой рукой он захлопал по столешнице. — Я все же попрошу вас, господин майор, не забываться!..
Вольноф обычно не мог реагировать на замечания спокойно, однако на этот раз, когда фон Венген обращался с ним строго официально — как начальник с подчиненным — он перенес это спокойно. Он, не теряя самообладания, с вызовом посмотрел на своего собеседника.
— Даже безо всякой небрежности тайны иногда становятся известными!
— Как я должен это понимать? — холодно спросил генерал.
— Я, господин фон Венген, дам вам прослушать запись вашего разговора с полковником Ролем в «Посейдоне»!
Бывший генерал изменился в лице и удивленно уставился на Вольнофа.
— Постойте!.. Выходит, вы подслушивали мой разговор?
— Виноваты не вы, а сам полковник Роль, — пояснил Вольноф.
— Вот так новость!.. — вскочил было со стула фон Венген, но тут же вновь сел. — В таком случае, вы мне можете о многом рассказать! — Он с недоверием посмотрел на майора.
— Прошу вас вспомнить: об операции «Степной барашек» мы с вами узнали благодаря простому подслушиванию разговора, который велся в федеральном ведомстве по науке и технике!
Фон Венген с опаской посмотрел на гладкие стены кабинета, будто не был уверен, что его и здесь не подслушивают. Он вспомнил о своем разговоре с Ролем. Генерал с раздражением смотрел на Вольнофа, который, как выяснилось, знает о его предложении полковнику стать преемником в «ВОМА» Беспокоило фон Венгена то, что он никак не мог вспомнить конец того разговора. Они тогда много выпили, и потому он кое-что забыл.
Вольноф словно отгадал мысли генерала и решил его доконать. Слегка усмехнувшись, он заметил:
— Высказанное в приподнятом настроении никогда и никто тщательно не взвешивает!
Казалось, что фон Венген вдруг обрел хорошее расположение духа. Он повел себя так, будто не придавал больше никакого значения своему разговору в «Посейдоне».
— Давайте перейдем к делу, господин Вольноф, — сказал генерал. — Нет никакого смысла взаимно обвинять друг друга!
— Разумеется, нет, — согласился майор. — Однако мы не должны забывать и о том, что этот промах стоил одному человеку жизни. Я потерял способного офицера!
— Я знаю об этом и очень сожалею, — заверил бывший генерал. — Однако смерть обер-лейтенанта не имеет прямого отношения к той операции!
— Я смотрю на это иначе: имеются причинные связи с ослеплением.
Однако фон Венгена не интересовал анализ каких- то связей, он начал деловой разговор с Вольнофом. Оба они сошлись во мнении, что добиться обладания ослепляющим оружием будет гораздо труднее, чем они предполагали, тем более что где-то появился и действует предатель.
— Временно ничего не предпринимайте, господин Вольноф! — потребовал фон Венген.
Майор кивнул, понимая, что слово «временно» всего лишь означает, что операция против фирмы «Лорхер и Зайдельбах» переносится на более позднее время и, следовательно, деньги, которые он получил, все же останутся у него.
Незаметно для Вольнофа генерал ногой нажал на специальную педаль, и дверь бесшумно отворилась. Оба вышли из кабинета.
Оказавшись в соседней комнате, хозяин наконец проявил радушие, угостив своего гостя виски. Когда же майор Вольноф вышел из кабинета, секретарша фрау Грайлин была гораздо приветливей и дружелюбней.
Среди десятков кактусов, стоящих на подставках, на подоконнике особое место занимало шарообразное растение величиной в два мужских кулака. Оно было огорожено серебряной сеткой и цвело, выбросив вверх желтый цветок, похожий на тюльпан.
Коринна Крамер (на самом деле — Хойслер) составляла картотеку растений, а сама тайком посматривала на Зайдельбаха, который внимательно рассматривал редкий экземпляр.
В лаборатории больше не проводили химических опытов, так как Зайдельбах заверил Лорхера, что, как только будет готова новая лаборатория, он быстро наверстает упущенное. С помощью новой ассистентки профессор намеревался поскорее закончить свою работу по ботанике. Лорхер был вынужден уступить своему компаньону, опасаясь, как бы тот на самом деле не бросил все дела и не переселился в Кизебютель, где он уже успел купить себе домик, в котором его экономка фрау Кутчера начала делать ремонт.
— Что удивительного находите вы в этом растении? — полюбопытствовала Коринна.
Смутившись, Зайдельбах по привычке начал протирать полой халата очки.
— Дело в том, что еще в тридцатых годах профессор Гердельман отыскал этот подвид в Бразилии и описал его! — Зайдельбах прокашлялся. — А мне профессор приходится родным дядей! Благодаря ему я и сам стал ботаником!
Коринна была тронута тем, что Зайдельбах постепенно раскрывался перед ней. Он доверял ей даже то, о чем не знал сам Лорхер. Вообще-то она должна была бы ненавидеть профессора, открытие которого привело Дитера к гибели. Коринна уже не сомневалась в том, что Дитер полез в сейф Зайдельбаха не за чем иным, как за его последним открытием. Фред был убежден, что обвинение Дитера в хищении денег выдвигалось с целью отвлечения внимания общественности от истинной причины его поступка и направления следствия по ложному пути. Эта гипотеза казалась вполне правдоподобной. Таким образом, по одну сторону баррикады стоял Зайдельбах, изобретатель сатанинского оружия, а по другую — Дитер, намеревавшийся похитить документацию на это изобретение, и к тому же отнюдь не из гуманных побуждений.
Коринна Хойслер все отчетливее чувствовала, как исподволь растут ее симпатии к этому крупному ученому, и она, как ни старалась, все-таки не смогла настроить себя против профессора. Однако Коринна действовала так, как они с Фредом решили. Прежде всего она старалась снискать доверие доктора. Сделать это, работая рядом с ним, было не так трудно, однако на это ушло несколько недель. По их плану, в дальнейшем Зайдельбах должен был выступить как их союзник в борьбе против своего компаньона; он должен был помочь им продать ослепляющее оружие тем, кто давал за него самую большую цену, оставив, таким образом, Лорхера и Крампена с пустыми руками.
Доктор уселся напротив девушки, подперев подбородок руками. Он уставился на Коринну тем же взглядом, каким только что смотрел на редкий вид кактуса.
— Я часто мечтал о поездке в Южную Америку…
— На поиски редких видов кактусов, один из которых позже был бы назван именем Зайдельбаха! — перебила его Коринна.
Зайдельбах опустил глаза и протер очки.
— А почему бы вам туда и не поехать? — спросила она.
— Этот вопрос я и сам себе часто задавал, — ответил доктор. — Видите ли, я очень непрактичен в личной жизни. Мне легче расшифровать очень сложную программу, чем найти нужное в справочнике; для этого мне кто-то нужен. А вы не согласились бы поехать вместе со мной в Южную Америку месяца на три-четыре?
— Вы шутите?.. — с недоверием спросила девушка.
— Нисколько. Правда, из-за меня вам пришлось бы пожертвовать одним семестром и…
— Вы же знаете, что… — перебила его Коринна.
— Тихо! — быстро проговорил он, приложив палец к губам.
Коринна никак не могла привыкнуть к мысли, что здесь следовало ко всему присматриваться и прислушиваться. Она тут же вспомнила о Фреде и невольно подумала о том, как он отнесется к предложению доктора.
Зайдельбах словно отгадал ее мысли:
— Разумеется, мое предложение относится и к вашему возлюбленному. Нам так или иначе понадобится шофер…
Коринна посмотрела в окно, за которым холодный ветер раскачивал высокие сосны: началось самое неприятное время года. Отцвели цветы, березы бесшумно сбрасывали листву. Разве можно было сравнить печальный осенний пейзаж с зелеными тропиками, залитыми жарким солнцем?..
— Навестите меня вечерком, да и его с собой не забудьте захватить, — предложил Зайдельбах.
