Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
– А я бы им поверила, – прошептала Анюта, – ведь они давеча сказали, что ненавидят это племя любви, так может, и хотят, чтобы мы на них напали?
– Но кто из них прав? – благоговейно прошептал Серхио.
Стороны перешли к прениям, но уже минуту спустя стоял невыносимый гвалт из яростно спорящих упрямцев. Родин-младший смотрел на эти распри, как немое кино, совершенно отключившись от происходящего и прокручивая в голове рабочие версии. «Камень, похожий на черепаху, гора напоминающая ноздри каймана, и корни старого дерева… Где же истина и правильный вход?» Рисковать и жертвовать собой ему было не привыкать, но если бы речь шла только о нем…
Взгляд Родина скользнул по искаженным криками лицам товарищей, по невозмутимой физиономии истукана-индейца и остановился на Ирине, которая все это время безропотно сидела в переносной люльке.
Смотреть на нее было невыносимо больно. Наверное, страшнее только бессильно наблюдать за мучениями умирающего ребенка. Для Георгия же Ирина стала воплощением всего самого святого, что может быть у честного и благородного мужчины: его дама сердца, ставшая для него роднее кровных родственников, ради которой он был готов на подвиг. «Нежная, смертельно бледная Ирочка с лихорадочным румянцем, она же только выглядит безгласной и безучастной мумией, – горько подумал Георгий, – она же все видит, осознает и понимает, но не может ничегошеньки выразить словами из-за треклятого амулета, который сдавил ей грудь и приковал древнейшим проклятием к креслу». По легендам, покинувшее свой алтарь Золотое сердце много лет путешествовало по миру: копило и переплавляло в себе сотни, тысячи историй любви – вместе с переживаниями, печалями, болями и страданиями. Именно поэтому, как только амулет оказался на влюбленном сердце прекрасной Ирины, он выдал оглушительный по мощи и разрушающий по сути заряд, из-за которого носительница амулета впала в состояние кататонического ступора. И ни традиционной медициной, ни бабкиными заговорами ее из этого состояния не вывести.
Собственное бессилие вот уже который день сжигало Георгия изнутри, рождая в его храброй и бесстрашной груди строгие и беспощадные ультиматумы самому себе, не оставляющие места сомнениям и нерешительности.
Не медля больше ни секунды, Георгий решил действовать доступным ему способом и не нашел ничего лучшего, как вызвать огонь на себя. На глазах у спорящих до хрипоты товарищей он подошел к Ирине, нежно поцеловал ее, быть может в последний раз, осторожно снял с прекрасной шеи злополучный медальон и надел его на себя. Только-только амулет коснулся его груди, как голова закружилась, сердце заныло, но все вдруг стало четким и понятным. Конечно, лгали все: в первом месте их ждали бы отравленные колья, во втором – удушливый болотный газ, а в третьем они бы просто утонули.
– Идем вперед! – прохрипел Георгий, потирая ноющее, бешено колотящееся сердце, которому вдруг стало тесно в грудной клетке, так тесно, что захотелось его выдавить через глотку, скормить кайманам и жить дальше без этой всепоглощающей боли. Золотой медальон весил не больше грецкого ореха, но тянул шею, как десятипудовая гиря. Родина мутило, мысли в голове превратились в тягучую смолу, ноги стали ватными и непослушными, и ему невыносимо захотелось пасть на землю и стонать от какого-то непонятного ощущения вселенской усталости. Всеволод переполошился и, схватив Георгия за плечо, прошептал:
– Братец, куда?
– Вперед, – ответил молодой доктор, не выпуская из руки холодные пальцы возлюбленной и с ужасом ощущая, как холодеет его собственная ладонь. «Только бы успеть, только бы не поддаться лютой магии Золотого сердца, только бы не потерять способность двигаться и говорить», – повторял про себя Родин, продираясь сквозь джунгли, как терзаемый голодом медведь-шатун в поисках мороженой рябины.
Он шел впереди экспедиции, с трудом перебирая отяжелевшими ногами, наяву раздвигая траву, а у себя в голове – отгоняя жуткие видения. Ему показалось, что лицо Всеволода стало мордой волка, что тонкая струйка слюны стекает из пасти на мохнатую грудь, что клыки обагрены кровью, а шерсть на холке встала дыбом? Конечно, показалось, Енька, ты что? Соберись же! Шагай!
Всеволод тем временем, взяв по мачете в каждую руку, лихо кромсал лианы. Лианы противно скрипели и шебуршали, и этот звук отдавался в затуманенной голове Родина горячечной пульсацией, но он терпел, как умел стойко терпеть любую боль, кроме душевной. «А зачем терпеть-то, Енька? – предательски шептало Золотое сердце. – Зачем страдать, если можно сложить лапки и слиться с природой, прилечь, закрыть глаза и стать склизким грибочком или, еще лучше, – мягоньким мхом, пустить корни в теплую влагу болота и пускать пузыри, и чтоб жирные жабы садились на твое безмятежное лицо и пели свои тоскливые песни…»
– Надеюсь, Енька, ты знаешь, что делаешь, – бормотал Всеволод. – Тут вон какие заросли, не пройдем мы тут, братик.
– Руби, – прохрипел тот в ответ. – Все рубите.
Странно, но никто не стал спорить с Родиным, несмотря на то, что доктор начал вести себя совсем уж подозрительно. Косо поглядывая на своего вожака, участники экспедиции раздвигали, рубили, рвали толстые лианы, утирая пот со лба и отмахиваясь от мошкары. Порой им казалось, будто кто-то нарочно связал, спутал эти зеленые липкие струны в один гигантский клубок, за которым нет ни света, ни жизни, ничего. Казалось, будто они так и будут рубить и рвать, пока не увязнут здесь навеки, как глупые мушки в развесистой липкой паутине…
Внезапно мачете Всеволода напоролось на что-то твердое. Отряд на секунду замер и с усиленным рвением ринулся крошить непослушную амазонскую зелень. Чирк! Чирк! Чирк! Родин-старший сунул за пояс облепленный зеленой кашей нож и раздвинул ошметки лиан, за которыми показалась мокрая скала. Всеволод начал шарить своими руками-лопатами вправо-влево – сплошной камень. Огромный, холодный, черный камень до самого неба.
Скалы.
– Черт меня раздери, откуда здесь эта гора?! – ругнулся Серхио. – Как будто растет из самого центра земли прямо вместе с деревьями.
Всеволод расчистил поверхность скалы насколько хватило рук и обнаружил внизу, у самой болотистой каши, узкий лаз, покрытый ряской. Внутри лаза плескалась мутная вода, такая же мутная, каким стало к этому моменту сознание Родина. Георгия манила эта ледяная бездна, но он знал, что еще пара секунд, и тело перестанет слушаться, а разум заживет своей жизнью, и за эти секунды необходимо было преодолеть последнее препятствие. Возможно, самое последнее в его жизни. Золотое сердце тащило его вниз, как булыжник на шее утопленника. Уже плохо понимая, что он делает, Родин бережно вытащил Ирину из люльки за спиной Всеволода и положил ее руки себе на плечи.
– Надо вниз, – скорее промычал, нежели произнес он.
– Какое вниз, Еня! Ты что, сдурел?.. Тут же…
– Меня тянет вниз – значит, туда и нужно плыть. Всем нам. Прыгайте за мной.
Георгий набрал в грудь побольше воздуха и ухнул под воду, крепко обняв возлюбленную.
Вода была темная, тухлая, и открытые глаза сразу заболели. Родин плыл, понимая, что воздуха надолго не хватит. А за спиной еще Ирина… «Может, все это зря. Зря я сюда полез и всех за собой сманил. Сгинем как пить дать. Видно, не такой уж я белый бог, чтобы вас спасать, а наоборот, с самого моего рождения предназначение мое – губить. Мое проклятье. Убил маму, убью брата, убью любимую и сам умру, и кончатся мои мытарства…» – в голове Георгия стали взрываться разноцветные ракеты, одна за другой, и он уже не понимал, где верх, где низ, куда плыть, зачем плыть, но все же совершил последний рывок, дрыгнул ногами, стиснув уже не помня чьи руки на своей шее, и вдруг краем глаза сквозь тухлую воду увидел блеклый свет.
– Мы ждали тебя, белый человек, и тебя, белая женщина. Ваш путь был долог и полон опасностей, но любовь победит смерть, не правда ли?
Седой сгорбленный индеец восседал на плоском камне, курил длинную узкую трубку и хитро щурился своими раскосыми глазами. Он выглядел так, словно сидел здесь сто лет, и все это время ждал именно их – группу странных людей с Большой земли.
