След черной рыбы - Словин Леонид Семенович (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Когда вы узнали о поджоге Рыбоинспекции?
— В ту же ночь жена Умара прибежала ко мне. На счастье, я был тут. Сказал, что брат спьяну сжег контору Рыбнадзора и обрабатывает Умара, чтобы тот взял все на себя…
— Вы говорили с сыном?
— На рассвете, этой же ночью. Я просил его не делать этого. Он сказал, чтобы я не вмешивался, потому что могу все испортить…
— А почему Баларгимов сам не пошел с повинной?
— Он много раз судим. Трижды или четырежды. Ему могли дать суровое наказание… И еще один человек просил Умара взять все на себя. Когда я приехал, они как раз втроем разговаривали… Брат был пьян, но к этому времени протрезвился…
— Потом?
— Поначалу у них все получилось. Следствие закончили быстро. Умара судили за неосторожное убийство, И тут отец Саттара поднял шум: «Такого сына, такого мальчика сожгли! Воина-интернационалиста!» Вмешался обком… Пошли митинги. «Расстрелять! Никакой пощады!» Вы не можете себе представить, что мы чувствовали… — Он разрыдался. — Мы ведь знали, что Умар невиновный… Потом новый суд… Когда судья объявил: «Смертная казнь!» — мы все закричали… А люди хлопали: «Правильно!» — плач душил его. — до нас стали доходить слухи, что все от Умара отказались. Словно так и надо…
— А где в действительности находился Умар, когда его дядя поджег Рыбоинспекцию?
— У друзей. У Сейфуллина. С друзьями смотрел футбол.
— А что они?
— Возмутились: «Умар не виновен! Все пойдем в свидетели!» Но брат одних купил, других застращал. А Сейфуллина застрелил прямо при всех. На берегу. Народ сразу замолчал…
— А что с Пуховым?
— Сережа догадывался. Послал Мазута с запиской в тюрьму… Пухова тоже не стало. Я понял: это конец! Умара принесли в жертву… Но теперь, когда вы вмешались… Арестовали Садыка… Послали телеграммы, я впервые ночью заснул… — Старик откровенно рыдал. — Это счастье…
Тура дал ему время успокоиться, спросил:
— Вы сказали, что, кроме дяди, Умара уговаривал еще один человек… Кто он?
Старик помялся.
— Это полковник Агаев. Начальник областного управления…
— Агаев… — Тура печально усмехнулся, покачал головой.
— Он же не мог посадить хозяина лодок, брат на суде запел бы такое… С них со всех бы погоны полетели и головы. Цепочка эта высоко тянется… Генерал Амиров ее создал, когда тут работал… Агаев уже потом приехал. После окончания Московской высшей школы…
— Вас допрашивали?
— Один раз. И еще на суде. Мы — родственники — говорим, как нам велели, что ничего не знаем…
— Теперь вы дадите показания?
— Мы все подпишемся! — Старик ушел.
— Хотите чаю? — спросила Гезель, открывая дверь.
— Хочу.
— С конфетой?
— С конфетой, Гезель. Я уже сто лет не пил чай вприкуску с конфетой. Спасибо, Гезель.
Поздно ночью Тура вышел на улицу, он ждал Анну. Прохожих было мало. Тура увидел издали свет приближающихся машин. Их было не меньше десятка. Впереди шла «Чайка», которую сопровождали черные «Волги».
— Первый приехал, — поделился своим открытием незнакомый прохожий, оказавшийся на тротуаре рядом с Турой. — Из отпуска отозвали…
Тура рассеянно кивнул.
Под утро раздался шум подъехавшей машины. Тура пошел открывать. Это была Анна.
— Такси то и дело ломалось, — пожаловалась она, входя. — Мы добирались всю ночь… Я совсем замерзла.
Тура поставил чай.
— Как твой дядя?
— Мне дали с ним свидание, он совсем расклеился…
— Что там?
— Он работает заведующим небольшого магазинчика в совхозе. Ну, сам знаешь… Все бывает. И недостача, и пересортица. И кому-то в долг — до получки… Амиров приказал произвести внезапную ревизию. Короче: против него возбудили уголовное дело, как за хищение. Его уже исключили из партии. Я не знаю, что делать…
— Амиров сам скоро загремит…
— Нет! Ты его недооцениваешь… Вот! Смотри! — Она взяла сумку, достала из нее пакет.
— Что это? — спросил Тура.
— Географическая карта. Мой бывший муж передал ее дяде…
— Зачем?
Анна, как могла, разложила карту на полу.
— Смотри, видишь? Она вся целая, только Восточнокаспийск прожжен сигаретой. Он дал мне понять, я могу ехать, куда угодно. Жить везде, только не здесь. Я должна уехать отсюда и срочно. Тогда он отпустит дядю.
Они пили чай. Анна понемногу согрелась, но ей все равно было не по себе.
— Ты узнал, кто стрелял в окно в ту ночь?
— Это Мириш Баларгимов. Я арестовал его отца. Он стрелял со зла, когда узнал.
— А если он придет снова, Тура?
— Его арестуют раньше, чем он снова решится…
У Туры испортилось настроение.
— В моей жизни такое уже было. Я потерял близкого человека, оттого, что недооценил быстромыслия этих скотов. Второй раз такое не случится. Под Москвою живут родители моей погибшей жены. Ты поедешь к ним. Они примут тебя как родную дочь. Или — нет! Ты поедешь ко мне! У меня там дом — заколоченный…
Она невесело улыбнулась.
— Мой милый, это все хорошо в сказках… В жизни — иначе!.. Ты думаешь, все изменится, как только ты арестуешь здешнюю мафию в Рыбнадзоре и в милиции! Ты послушай, что люди говорят. «Ему дадут снять лишь нижний слой… И то — временно. А как только он замахнется выше — дадут по рукам или убьют!» Я знаю Амирова — если я останусь с тобой, он уничтожит меня… Сгноит моего дядю в тюрьме…
— Что ты предлагаешь? — спросил Тура.
— Мне уже дали понять, что именно я должна делать. Меня вызывали в военкомат. Для них я специалист по огнестрельным ранениям. Предложили работу.
— Здесь?
— Там, где требуются специалисты такого профиля… В госпитале.
— Что ты им ответила?
— Я не стала отказываться. Это сейчас единственно разумный выход. Я, действительно, специалист. Там раненые, умирающие ребята. А я смогу им помочь.
— Когда ты едешь?
— Завтра. Вернее, уже сегодня. Вечерним паромом. Только умоляю: ни о чем не спрашивай. И не провожай меня. Иначе я не выдержу…
— Я все равно найду тебя, — он скрипнул зубами. — Я больше не могу каждый раз начинать с нуля!
Анна с жалостью взглянула на него.
— Ляжем под одеяло… — Она уже разрыдалась. — Ничего не страшно, когда двое под одним одеялом…
Было раннее утро. Город еще спал.
Одинокий катафалк собирал первых пассажиров.
По улицам катила «Нива». В ней ехал Саматов.
За сотню метров до гостиницы «Интерконтиненталь» Тура оставил машину, быстро пошел к подъезду.
На втором этаже его ждали. Дежурная по этажу показала рукой на дверь одного из номеров.
Тура постучал.
Дверь была закрыта на ключ — Туре открыли.
В большом гостиничном номере находилось несколько людей в форме работников прокуратуры и в штатском.
Тура увидел среди них Силова — они перемигнулись.
Старший группы ждал Туру. Он взглянул на часы:
— Все! Мы готовы. Поехали…
В машине старшего следственно-оперативной группы, кроме него и шофера, находились Силов и Тура.
Старший группы рассказывал:
— Мы начинаем с Буракова, поскольку Баларгимов дал на него развернутые показания. Как платил, сколько платил, где… Одновременно берем Мириша Баларгимова…
Впереди шли две машины с другими сотрудниками. Старший продолжал:
— …Бригада организована большая. Часть людей отправили в ОРС Сажевого комбината. На холодильник, в порт… Изымаются все документы на отправки. Сейчас одновременно должны начать изъятия накладных в Москве, в Набережных Челнах…
— Большое дело, — вздохнул Силов.
— Главное, чтобы прикомандировали хороших работников из областей. А то — на тебе, боже, что другим не гоже…
Бураков жил в пятиэтажной хрущобе.
Его подняли прямо с постели, он одевался на скорую руку, по-домашнему: все не новое, мятое.
По квартире кружили оперативники в штатском. Обстановка выглядела скромной: невыразительная стандартная мебель, собранная «с бору по сосенке», недорогие вещи.
На кухне в инвалидной коляске сидела дочь Буракова. Тут же находилась жена, рано состарившаяся, сварливая.
