Смерть, какую ты заслужил - Боукер Дэвид (книги хорошего качества .TXT) 📗
– Почему Билли для вас так важен? Шеф сделал вид, что не слышал вопроса.
– Думаешь, я не знаю, насколько ты хорош? Ты лучший из всех. Да уже сам наш разговор это доказывает. Поэтому если есть какой-то способ договориться о мире, давай попробуем.
– Ответь на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Что такого натворил Билли?
– Нам не нравится его отношение.
– Прошу прощения?
– У него проблемы с отношением к жизни. Он не выказывает уважения.
– И что с того?
Злыдень поморщился: этот тип говорит об уважении так, будто он главарь мафии. Он-то знал, откуда вышел Шеф. Его семья заправляла дешевой и гадкой закусочной в Хейзел-гроув. Их представления об уважении сводились к тому, чтобы смахнуть лобковые волосы с жареной картошки перед тем, как подать ее посетителям.
– Не только Малькольму Пономарю. Вообще никому.
– Ладно. Но сделал-то он что?
– Отпускал шуточки о Малькольме у него за спиной. Вел себя так, будто он лучше Малькольма, хотя Малькольм старался поспособствовать его карьере.
– Он говорил Малькольму, что он лучше его?
– Не было нужды. Малькольм читал у него по лицу. Злыдень фыркнул.
Шеф начал терять терпение.
– Ага, а сам ты крутой! Ни с того ни с сего стал допытываться о причинах. Забавно, ведь раньше они тебя не интересовали.
Ответа не последовало.
– Так вот, я сделал тебе предложение. Лучшее, чем ты заслуживаешь. Привези нам Билли Дайя, и мы в расчете.
Затянувшееся молчание.
– Ты еще здесь?
– Ага.
– Подумай хорошенько.
На том конце положили трубку. Шеф выключил мобильник и, потянувшись потереть чешущееся место над глазом, почувствовал на кончике пальца влагу. Проведя рукой по лбу, он с раздражением обнаружил, что с него катится пот. Ему стало нехорошо при мысли, что Куколка облажался, что он скорее всего мертв и что придется сообщить эту новость Пономарю.
Рядом спустили воду в туалете. Открылась дверь, и на пороге показалась матушка Пономаря. На ней была тонкая хлопчатая ночная рубашка, шла она, опираясь на палку. На морщинистом лице отслаивалась пудра. Выглядела она как самая старая, самая немощная проститутка на всем белом свете. Всмотревшись в Шефа прищуренными глазками, она сказала:
– Ах это ты, да?
– Боюсь, так, миссис Пономарь.
– Подглядывал за мной в замочную скважину. Грязная ты свинья!
– Нет. Нет!!!
– Тогда почему ты покраснел? А? А?
Шеф в отчаянии затряс головой, а миссис Пономарь ткнула его в руку костлявым пальцем.
– Где Везунчик? Я спрашиваю, где мой Везунчик?
– Пошел сделать пипи, миссис Пономарь.
– Я все Малькольму расскажу. Говорю тебе, все Малькольму расскажу. Лжец несчастный! – бурчала она, уходя. – Все вы, испанцы, прирожденные лжецы.
Шеф начал было объяснять, что на самом деле он наполовину грек, но она уже заковыляла прочь, раздраженно от него отмахиваясь. Шефу подумалось, что с самой операции на бедре старуха ведет себя странно. Может, пока она была под наркозом у нее мозги повредились? С такими мозгами, как у нее, определить было непросто.
Он вышел во дворик, где к нему тут же подступил Пономарь. Пономарь жевал невероятных размеров хот-дог, и жир капал с первого подбородка на второй.
– Новости есть?
Шеф решил разыграть тупицу.
– Извини?
– Ты же говорил по телефону, ах ты никчемный плевок обезьяньей малафьи.
– Просто жене позвонил.
– Не ври.
– Нет, правда. Ты ее не знаешь. Если не сказать ей, когда приедешь домой, она устраивает забастовку и ничего по дому не делает.
Пономарь кивнул, но взгляд у него был холодный и расчетливый. Он отвернулся плюхнуть на свой хот-дог еще один слой лука, а Шеф угостился почерневшим гамбургером. Не найдя кетчупа, Пономарь справился у Ошейника, и тот повел его к столу, на котором был расставлен набор домашних приправ. Одна казалась красной.
– Может, это кетчуп? – предположил Ошейник. – Попробуйте. Или еще лучше, давайте спросим Грязюка.
Пономарь затряс головой.
– Сомневаюсь, что он знает.
– Приятный вечерок, – заметил Ошейник, протягивая Шефу холодное пиво. – В звездах разбираешься? Не подскажешь, где Полярная звезда?
– А разве ее у нас видно?
Тут в рации Ошейника затрещало: с ним пытался связаться один из трех шестерок, патрулирующих по периметру участок. Выискивая глазами Полярную звезду, Ошейник сказал в динамик: «Да?», ответом ему был треск статики.
– Джед?
Пожав плечами, он заткнул рацию назад во внутренний карман.
– Единственная проблема с техникой в том, что она не работает, – гоготнул беззубым ртом Ошейник.
– Та выходка... – негромко начал Шеф. – Я имею в виду Малькольма... Такое случается лишь время от времени. На него многое в последнее время свалилось.
У стены дома Зверюга, положив руку на плечо Дюймовочке, пытался уговорить своего преисполненного горечи друга, что в пылкой атаке Пономаря на его мошонку не было ничего личного.
– Забудь, – равнодушно отозвался Ошейник.
Тут он углом глаза уловил какое-то движение. По залитой светом прожекторов лужайке к ним приближалась высокая фигура. Ошейник предположил, что это Джед идет сказать ему что-то, чего не смог передать по рации.
– Он ведь тут платит, – сказал он, снова повернувшись к Шефу. – Пока он ничего такого со мной или моими ребятами не выкинет, кто я такой, чтобы возмущаться?
Раздался громкий хлопок. Шеф сперва решил, что кто-то пустил особо шумную петарду. Потом глянул на Ошейника и понял, что главу службы безопасности застрелили. Хотя Ошейник и остался стоять как оглушенный часовой, но лишился верхней части черепа. Его окровавленный мозг лежал теперь на гриле и, поджариваясь, добродушно шкворчал. Без единого звука Ошейник накренился вперед и упал.
Шеф оглянулся посмотреть, откуда стреляли. До стрелка теперь было меньше пятидесяти ярдов. Одет он был в длинный черный плащ и белый колпак. И в правой руке держал «магнум». Он походил на фигуру из ночных кошмаров. Еще более удивительным, чем само его появление, была непринужденная и раскованная походка убийцы. Он двигался так, будто ничто на свете не представляло для него угрозы.
Злыдень, а это был он, выстрелил снова. Пуля просвистела мимо Шефа и попала в Грязюка, который стоял перед Пономарем. Повар слегка покачнулся и скорчил гадливую рожу, будто съел один из собственных омлетов. Его левая рука вцепилась в горло, меж пальцев брызнула кровь.
Первой реакцией Грязюка был гневный рев возмущения. Вопя что-то неразборчивое, он схватил нож для мяса и, хотя кровь ритмично хлестала у него из шеи, рванул вперед, уверенный, что сегодня не его черед умирать.
Выхватив из-за пояса брюк пистолет, Шеф выстрелил приблизительно в сторону врага. Жаркий ветер обжег правый висок Злыдня. Прежде чем убийца успел сделать ответный выстрел, Грязюк бросился на него с ножом. Почти раздраженно Злыдень пустил ему пулю в грудь, и повар упал ничком.
Малькольм Пономарь бросился на землю и сейчас прикрывал голову руками. Дюймовочка и Зверюга уже потянулись за оружием. Рыкнув им приказ, Шеф, защищая, бросился поверх Пономаря.
Зверюга нырнул в укрытие за грилем, а Дюймовочка поднял короткоствольный револьвер. Пуля просвистела у Злыдня над головой. Злыдень невозмутимо прицелился в лоб Дюймовочке и уже собрался спустить курок, когда Грязюк, подползя на коленях, схватил его за руку. Выстрел пришелся мимо. Дюймовочка упал, но Злыдень не мог определить, потому ли, что ранен, или потому, что просто поскользнулся. Он определенно был жив, так как перекатился, чтобы присоединиться к Зверюге за грилем.
Обливаясь кровью, цепляясь левой рукой за Злыдня, Грязюк правой занес нож. Двигался он медленно, все больше слабея и теряя потоками жизнь. Он бессвязно ревел, с подбородка капала розовая пена. Разжав его пальцы, Злыдень вырвал нож. Потом, пока умирающий еще цеплялся за руку с оружием, Злыдень опустил револьвер и выстрелил ему прямо в открытый рот.
Шеф перебросил Пономаря через подоконник в дом и быстро повернулся – уже с оружием в руках. Злыдень поспешно выстрелил, промазав в Шефа и разбив соседнее окно. Он продолжал стрелять, пока в магазине не кончились патроны и двор не засыпало битым стеклом.
